понимать не обязательно, лишь бы было интересно (с)
Приключения Буратино
Золотой ключик или приключения Буратино
Автор: Близнечный Миф
Название: Приключения Буратино
Фандом: Буратино
Размер: миди
Пейринги: гет, слеш, фемслеш
Предупреждение: жестокость, ООС, смерть персонажей.
Рейтинг: NC-17
Описание: Обычная история мальчика, которому нужно спасти мир Театра.
От автора:очень нужна терпеливая и внимательная бета.
часть первая
читать дальше
Пьеро стоял неровно, приподнимаясь и слегка покачиваясь на носках. Заламывал руки от волнения, прижимая к груди скрипку, и всей своей позой и жалостливой гримасой на побелевшем даже под слоем грима лице выражал такую робость. Казалось, он стал еще меньше ростом и шептал неуверенно, едва слышно
— Синьор, мы просто были так увлечены вашей волшебной игрой, что не заметили... – не успел он договорить, как, краснея, взревел Карабас, бросил на пол саксофон, срывая с пояса длинный хлыст.
- Волшебной игрой? - он налетел на испуганного мальчика и хлестко ударил плеткой, выбивая скрипку из дрогнувших рук, вдребезги разбивая ее о стену.
- Ах! волшебной игрой значит. Сейчас я тебе покажу волшебную игру.
Карабас размахнулся для нового удара, целясь в голову осевшего на пол Пьеро.
— Не смей его трогать, ублюдок! -выкрикнул Арлекин, со всей дури треснув Карабаса гитарой по спине, отчего деревянная дека, слабо звякнув разрывающимися струнами, разлетелась в щепки. Арлекин на этом не успокоился, развернул божка-самозванца к себе и крепко врезал кулаком в перекошенное ненавистью и болью лицо.
- Это ведь твоя шутка, сволочь? - Карабас зло сплюнул с губ кровавую пену .
- Моя.
Арлекин рассмеялся, сделав широкое колесо по сцене, чем окончательно вывел Карабаса из себя. Тот набросился на зарвавшегося шута, не обращая внимания на Артемона, пытавшегося его остановить, стал беспорядочно лупить Арлекина хлыстом по плечам, разрывая тонкую ткань одежды, бил по лицу и шее, оставляя на коже багровые отметины. Разодрал его рот, оставив дыру от губ до уха. А потом сделал подсечку, бросив длинную плеть под ноги Арлекину, и шут, зацепившись узконосыми ботинками, полетел на пол, разбивая колени.
Выбежав из Театра, Буратино сразу же оказался в пестрой толпе горожан. Как будто он попал на очередную ярмарку или в детский магазин, где на полках, наряженные в совершенно немыслимых цветов одежды, стояли в ряд куклы и улыбались, привлекая к себе восхищенные взгляды детей. Буратино вздрогнул, было в лицах прохожих что-то неестественное, как будто радовались они не по-настоящему, точнее - как будто кто-то заставлял их радоваться. Вскоре он увидел кто. По периметру строевым заученным шагам ходили солдаты в бархатных красных мундирах с золочеными пуговицами, вычурными эполетами на плечах и блестящими лампасами на узких брюках.
***
- Пожалуйста, перестаньте! – истерично завопила Мальвина, подбегая к Арлекину, едва не рухнув на него.
Арлекин попытался отвести от себя руки Мальвины, но она придвинулась к нему еще ближе, упираясь коленями в его бедра. Она доставала из кармана иголку, ножницы и катушку синих ниток. Пьеро сжался где-то в уголке сцены, боясь открыть глаза, обхватил голову и протяжно плакал, размазывая слезы длинным рукавом.
Карабас зверски фыркнув, схватил Артемона за шкирку, прижимая его к полу. Он больно сдавливал плечи Артемона, нависая над ним всей тяжестью тела. Бешено вращал глазами, ставшими вдруг кроваво- красными. Шумно дышал, нашептывая какие-то заклинания, от которых заискрил ошейник. Артемон изогнулся от боли: по позвоночнику расходились электрические разряды, руки и ноги стали вытягиваться, покрываться шерстью. Мысли стали короче. Обрываться. И…
Огромный черный волк, сверкая красными глазами, взревел под рукой Карабаса, скалясь и скребя когтями пол.
Мальвина медленно вводила иглу под кожу Арлекина, жмурясь и кусая губы от напряжения. Стежок за стежком зашивая глубокую длинную рану, оставленную на его щеке. Она физически ощущала, как боль подчиняет шута, делает его уязвимее, слабее. Но Арлекин молчал. Не было слышно ни стона, ни хрипа. Сцепив зубы, он только рефлексивно дергался, мотал головой.
- Да сиди ты смирно! – строго воскликнула Мальвина, удерживая Арлекина за волосы.
Закончив с шитьем, она провела пальцем по длинному синему шву, сверху-вниз, ногтем коснулась губ Арлекина. Другой рукой гладила его грудь, скользнув чуть ниже, пока Арлекин не перехватил ее запястье, оказавшееся вдруг в районе паха. Хрипло выдохнул.
— И не надейся, Мальвина.
В трактире «Три пескаря» всегда было многолюдно и слишком шумно. Кормили тут, конечно, так себе, да и обсчитывали частенько. Зато здесь можно было обсуждать жизнь в городе, которая с каждым днем становилась все тоскливей из-за прогрессирующей паранойи Карабаса.
Как-то само собой так вышло, хотя, конечно, и не без помощи Арлекина, что именно этот небольшой трактир на самой окраине Страны Дураков стал центром народного сопротивления, которое возглавлял темпераментный Базилио. Может быть, не все понимали его слов, иногда он и сам терял нить своих рассуждений и начинал нести какую-то чушь, но так убедительно, так горячо, что ему верили и готовы были идти за ним, как крысы за дудочкой крысолова. Впрочем, Базилио знал, как подкупить начинающих революционеров: одним он обещал золотые горы и справедливый мир, где бедные окажутся богаче богатых, другим – щедро раздавал затрещины дубинкой по голове.
- Эй! Трактирщик! Наливай всем! Сегодня я плачу!
Базилио едва не вышиб плечом дверь, с диким гоготом врываясь в таверну. С демонстративной небрежностью он бросил свой кошель, рассыпавшийся звонкими монетами по всей неровной поверхности дубового стола.
Грузный хозяин трактира лениво вздохнул. Нехотя достал из-под барной стойки высокие стаканы, до краев наполнив их пенящимся пивом, передал заказ официантке Алисе.
Она шла нарочито медленно, легко покачивая бедрами, скользила между столов, ставя на них стаканы, слыша за спиной пьяные вздохи. Знала, какое впечатление производит на посетителей. Сводила лопатки, приподнимала грудь. Улыбалась до пошлости сладко, кончиком языка проводя по ровным белым зубам. Каждым взглядом зеленых глаз, каждым изгибом бровей и покусыванием блестящих красных губ она излучала похоть.
Базилио заерзал на стуле, заглядываясь под неровный, точно рваный, подол ее оранжево-красного платья, едва-едва прикрывающего округлые колени спереди, а сзади платье тянулось длинным шлейфом.
Алиса поставила последний стакан на его стол. Наклонилась так близко, случайно касаясь грудью лица Базилио, и он не выдержал, властно положил руку ей на поясницу, притянул к себе.
- Шикарно выглядишь, Лисонька, – прошептал он с неровным придыханием, усаживая Алису к себе на колени, нахально забираясь под ее платье, небрежно спадающее с плеч. Поцеловал в открытую ключицу.
Стараюсь, мой милый, – Алиса обняла его, игриво щурясь, провела костяшками пальцев по его вспыхнувшей горячим румянцем щеке.
Базилио обхватил ее крепче, вдыхая смешанный запах духов и кожи, забираясь пальцами под летящую ткань юбки.
Алиса держалась за его плечи, чувствуя, как под ней напрягаются его мышцы, его крепкие бедра как будто выталкивали вверх его набухающий под льняными штанами член.
Алиса с нежностью гладила Базилио по голове, зарываясь в его непослушных, прямых как солома, светлых волосах. Заглядывалась в янтарно-карие глаза, которые всегда горели огнем амбициозных желаний, горячих идей. Но Алису это почему-то совсем не возбуждало. Усталость. Духота в трактире. Шум. Можно было списать все на это. Но Алиса не хотела обманывать себя – ей просто было невероятно тоскливо, и никакие любовные игры не могли доставить ей удовольствия.
- Ты чего такая скучная сегодня? – Базилио взял Алису за руку.
- Прости. Я так устала, – Алиса встала, глубоко вздохнула, опираясь ладонями о стол.
Базилио подошел к ней сзади, обнял за плечи, поцеловал в затылок.
- Ничего, Лисонька. Я помогу тебе снять напряжение, – он подбирался пальцами под юбку, с немного грубой нежностью дотрагиваясь до самых чувствительных точек тела Алисы, но она только болезненно зажмурилась, перехватывая его руку.
Добраться до трактира и вправду оказалось совсем не сложно. Проскользнуть за спиной одного стражника, проползти под ногами другого, выцепить из толпы длинноносого мальчишку и выпросить у него красную курточку и колпачок, наболтав про какие-то шпионские расследования и страшные тайны, о которых потом всенепременно расскажут в книжках с картинками и тогда его имя, имя славного Пиноккио обязательно напишут на обложке. Курточка, конечно, была отчаянно мала Буратино, рукава доходили только до локтя, а на животе она вообще не застегивалась, но зато так он сливался с толпой праздничных петрушек, не особо выделяясь своей ярко-желтой рубашкой и сбившихся бахромой у пяток джинсов. Хотя нет. Все-таки выделялся, один из стражников бросил на него недоуменный взгляд, но Буратино, прижав к носу растопыренную ладонь, раздразнив глуповатого солдата, уже юркнул за угол и побежал к небольшому домику, над дверью которого покачивалась вывеска. "Три пескаря".
- Мне нужна Алиса! – выкрикнул он с порога.
- Да, мой сладкий? - к нему, выскользнув из рук широкоплечего блондина, подошла высокая стройная женщина с ослепительно-рыжими волосами.
- Хватит заниматься ерундой, Мальвина, – Карабас подбежал к синеглазой девочке и, подхватив ее под грудь, грубо усадил на взъерошенного, оскалившегося в животной ярости волка.
— Веди своего дружка, пусть ищет Буратино. И если не получиться поймать – убить его, - добавил безжалостно, искусственно рассмеявшись, давясь своей злобой. Усадил Мальвину на спину обращенному зверю.
Мальвина вздохнула, вцепившись в ошейник Артемона. Уже не в первый раз ей приходилось гоняться за сбежавшими куклами Карабаса. Обычно, они не доходили и до ворот, схваченные оловянными солдатами.
— Что хотел-то, мальчик? – Буратино всеми силами пытался отвести взгляд от груди Алисы. Но на платье был такой соблазнительный вырез, а в трактире так жарко. А еще этот приторный запах цветочных духов. Буратино нервно сглотнул, прогоняя навязчивое желание дотронуться до приоткрытой шеи Алисы.
— Меня прислал Арлекин, – он н выдохнул. – Нам надо поговорить.
— Ах, Арлекин, – Алиса фальшиво улыбнулась, потрепав оробевшего парня по щеке. – А есть ли у тебя золотые на разговоры со мной?
Она прищурилась, с недоверием оглядывая его одежду, сдернула с его плеч красную курточку, расстегнула верхнюю пуговицу на его рубашке. Буратино попятился.
- Он сказал, что вы приведете меня к Тортилле.
- Так бы сразу и сказал!
Алиса мгновенно стала серьезной, схватила Буратино за руку и потащила за собой на кухню. Там стояла бочка, в которую Алиса незамедлительно прыгнула. Буратино замялся немного, но когда услышал в зале крики и узнал по истеричным ноткам голос Мальвины, не раздумывая больше прыгнул за Алисой. Они летели куда-то вниз, потом долго ползли вверх по темным земляным тоннелям. Ничего не было видно, а потом – ослепительный белый свет ударил в глаза. Буратино зажмурился.
- Это и есть Поле Чудес? – спросил он, прикрываясь рукой от солнца. Сквозь пальцы он видел, что они оказались посреди цветочной поляны, окруженной густым лесом.
- Да. Но не время сейчас любоваться пейзажами, нам надо спешить, – Алиса отряхнула юбку, вскакивая с земли.
Артемон вырывался из рук Мальвины, почувствовав запах ускользающей добычи. Злость. Артемон сбросил Мальвину на пол. Что-то там она завизжала. Хотела остановить. Плевать. Нужно поймать Буратино, нужно непременно его поймать. Убить. Разорвать. Так приказал Хозяин. Артемон должен слушаться. Он проскальзывал лапами по слишком гладкой плитке, скрежетал по ней когтями. След привел к бочке. Артемон просунул туда голову, там было пусто. Зато под ней оказался тайный лаз.
- Нас, наверное, убьют скоро.
Пьеро сидел, спиной прислонившись с темной холодной стене. Смотрел в маленькое окно, проделанное непонятно зачем, непонятно для кого.
— Пусть только попробуют, – Арлекин устало улыбнулся.
Он сидел у противоположной стены, и тонкий луч света, пробивавший через узкую решетку, как будто заново вырисовывал его упрямое лицо. Поджатые губы, прищуренные глаза и вздернутый подбородок, рассеченная шрамом щека. Даже скованный по рукам и ногам железными цепями, он оставался собой. Гордым, несерьезным Арлекином, которого не брала ни одна печаль.
- Неужели тебе совсем не страшно? – Пьеро мучительно сглотнул, у него обрывался голос.
- Как мне может быть страшно, если ты рядом со мной?
От этих слов Пьеро покраснел, ощущая легкое покалывание в щеках. И на глазах выступили слезы. Он уткнулся лицом в колени.
Арлекин откинул назад голову, весело глядя на Пьеро сквозь спадающие на лоб красные волосы. Карабас приковал их к разным стенам, чтобы они могли видеть друг друга, но не могли дотронуться. Жестокая пытка.
Особенно для Пьеро, которому так не хватало тепла Арлекина. Стараясь не смотреть на него, Пьеро вжимался в стену, тревожно кусая губы и ковыряя озябшими пальцами каменный пол. В темнице было так холодно.
Мальвина хотела побежать за Артемоном, но дорогу к кухне ей перегородил неопрятный мужчина в засаленной майке и протертых штанах.
- Ах, какая славная куколка забрела к нам. Такая хорошенькая.
Он достал из-за пояса нож и провел плоской стороной лезвия по ее груди, подцепив кружевной воротник. Криво ухмыльнулся. Мальвина перестала дышать, чтобы не чувствовать запаха его мерзкого тела, закрыла глаза, чтобы не видеть небритого лица.
-Не прикасайся ко мне, животное, – зловеще прошептала Мальвина, когда верзила потянулся обветренными губами к ее плечу, захотел стянуть оборки ее синего платья. Девичий крик потонул в нестройном смехе пьяниц, наблюдавших за интересным зрелищем со стороны.
-Ты разве не слышал, не трогай ее, Джузеппе !
Базилио метнул нож, попав разбойнику в плечо. Не смертельно, но довольно болезненно. И пока тот бился в корчах на полу, изображая умирающего, Базилио, для большего эффекта ударил горе-любовника ногой в пах, подхватил Мальвину на руки и отнес в дальний угол трактира, где осторожно посадил на лавку, плюхнувшись рядом, по-свойски обнимая испуганную девочку за плечи.
***
Буратино не успел подняться, как ему на спину вскочил черный волк. Алиса подбежала, схватила его за ошейник, но разъяренный зверь ударил ее задней лапой в грудь так, что она отлетела далеко в сторону, потеряла на несколько минут сознание.
- Нет, – выкрикнул Буратино, пытаясь сжать руками челюсть волка. – Артемон. Это ты? Я Буратино, помнишь? Ты обещал мне…
Волк встряхнул лохматой головой, озадаченно моргая красными глазами.
Буратино зажмурился, когда влажный нос волка коснулось его плеча.
— Прошу тебя, – сквозь стиснутые зубы шептал Буратино, вцепляясь в жесткую шерсть хищника.
Волк замер, принюхиваясь. Лизнул Буратино в щеку.
Буратино выдохнул, погладив Артемона по загривку, и вдруг волк заревел, свалился на траву, катаясь из стороны в сторону. Зубами и лапами пытался сорвать с себя ошейник. Шипованная кожа сдавливала его горло и ни бросившийся к нему на помощь Буратино, ни пришедшая в себя Алиса не могли справиться с удавкой. Артемон захрипел, конвульсивно дернулся и замер, уменьшаясь в размерах, превращаясь в плюшевого пуделя с красными пуговицами вместо глаз.
- Нет, Артемон! – вскрикнул Буратино. Подобрал игрушку с земли, пряча ее за пазухой.
- Оставь его Буратино. Нам нужно идти, – Алиса положила руку на плечо вздрагивающего Буратино. Он резко обернулся, горячо выпалив:
- Нет. Я возьму его с собой. Тортила сможет оживить его, верно? – в его голубых глазах блестели слезы отчаянной решительности.
-Я не знаю, – глухо ответила Алиса.
-Мы обязательно спасем его, — Буратино упрямо поджал губы.
Алиса неопределенно вздохнула, пытаясь хоть взглядом, хоть жестом успокоить парня, но не знала, что ему сказать, пожала плечами.
На серые стены чулана ложились мрачные черные тени, они казались подвижными, живыми.
-Тут кто-то есть, – испуганно прошептал Пьеро, вжимаясь в стену.
Он старался дышать, как можно тише, чтобы уловить неясные шорохи, идущие из дальнего угла. Но все равно ничего не слышал, кроме слишком громко колотившегося в груди сердца.
- Да уймись ты, параноик, – Арлекин рассмеялся, звучно дернув цепи, хотя и сам заметил странных существ. Ожившие деревянные куклы. Они выползали из-под горы какого-то тряпья, неровные блики падали на их чернеющие лица, испещренные зарубками, точно их разрубили и склеили снова. На голове какие-то обрывки ниток вместо волос. Вместо глаз зияют глубокие впадины, вместо рта – изогнутые трещины. У кого-то не хватало рук, у кого-то ног, но они все равно ползли, ведомые, как показалось Арлекину, странными крестовинами, повисших над их головами. От макушки, от щиколоток и запястий тянулись к этим крестам тонкие лески и натягивались при каждом их движении.
Пьеро закричал.
Арлекин вскочил с места, пытаясь ногой достать до деревянных уродов, но цепь утянула его назад. Он грохнулся на пол, стукнувшись затылком о стену.
Карабас сидел в своем кабинете, с какой-то остервенелой злобой вытачивая очередного оловянного солдата. Это единственное, что он мог сделать – по образцу слепить десяток, сотню и тысячу одинаковых, штампованных деревяшек. Они, конечно, служили старательно, но были тупы и совершенно неповоротливы. В них не было творческой жизни, такой, какая бывает в оригинальных авторских куклах. Изо дня в день, из месяца в месяц вот уже бесконечные семнадцать с половиной лет, Карабас посвящал себя созданию своей собственной куклы, пытаясь сделать что-то необыкновенное, но результат неизменно разочаровывал. На кукол совершенно не хотелось смотреть, не то, что брать их в руки, единственное, на что бы они сгодились – так это для растопки печи. Карабас же складывал их в чулане, бросал пылиться и гнить в пыльных стенах среди разного хлама. Впрочем, они и сами были хламом.
NC-17
***
- Не строй из себя недотрогу, Мальвина, – Базилио гладил ее по бедрам, наматывая на пальцы кружевные оборки ее платья.
- Ты такой же, как они! – взвизгнула Мальвину, отодвигаясь к самому краю лавки.
- Ну что ты, милая. Я гораздо хуже, – Базилио приблизился к ее лицу, едва касаясь, поцеловал в щеку.
Мальвина отвернулась, тяжело дыша. Прикосновения Базилио неприятно волновали ее, слишком сильными были его руки, слишком горячим дыхание. Она сжала колени, чтобы не быть похожей на местных шлюх. Они раздвигали ноги по первому зову, но их забывали на следующее утро. Мальвина была не такой, но Базилио так сильно стиснул ее грудь. И такая уверенность была в каждом его движении, что Мальвина просто не смогла долго ему сопротивляться. Одной рукой она накрыла широкую руку Базилио, перебирая его пальцы, другой же скользнула вниз, к животу нетерпеливо пробираясь под подол платья.
Он улыбнулся и, подхватив ее, повалил на лавку, сдергивая мешавшую синюю тряпку ее платья, стянул с себя штаны и резким толчком, вошел в тело Мальвины, обхватив ее за талию.
-Какой ты сильный, – вскрикнула Мальвина, ощутив внутри себя его крепкий и твердый член.
-А ты такая красивая, – Базилио улыбнулся, убирая с ее лица синие прядки.
То резко, то плавно он вбивался в мягкое тело Мальвины, и от каждой фрикции она вскрикивала, царапая спину Базалио через его серо-голубую майку без рукавов.
Базилио ускорился, пробиваясь сквозь теплые стенки ее влагалища. Сдерживая себя, он замер на мгновение, чтобы отдышаться.
Мальвине было немного неловко слушать гнусные реплики разбойников , но волна экстаза так накрывала ее, что она уже просто не обращала внимания на случайных свидетелей, завистливо вздыхающих и торопливо водивших дрожащими руками по своим возбужденным членам .
Она жмурилась, предчувствуя приближение оргазма. Беспорядочно дергала руками, скользя по щербатой, испещренной ножом поверхности лавки, хватала пальцами воздух. Грудь хаотично поднималась, как будто Мальвина задыхалась, как будто сердце пыталось пробить клетку ребер. Она схватила Базилио за голову, запутываясь в его волосах.
Базилио кончил в нее мощным толчком, и горячая сперма ощутимо потекла по бедрам, Мальвина закричала, просто не зная, как по-другому выразить свое пылкое чувство, очень сильно похожее на счастье.
Буратино и Алиса долго шли по каким-то неведомым тропам через лес, через какой-то бурелом, пока не вышли к небольшому озеру, на берегу которого стоял небольшой домик. Буратино подумал, что это жилище рыбака, но, подойдя ближе, понял, что рыбой здесь даже не пахнет. Да и выглядела избушка слишком нарядной и аккуратной для хижины рыбака: яркие стены, затейливая узорная резьба на окнах, деревянный морской конек над крыльцом. Избушка-картинка, точно сошедшая со страниц детских сказок, одна беда – в таких обманчиво пряничных домах обычно живут злые ведьмы. Буратино невольно поежился. Но отступать было некуда. Надо было спасти Артемона, ну и весь мир за одно.
Алиса постучала в дверь.
Буратино был уверен, что хозяйкой окажется какая-нибудь древняя старуха, но на пороге стояла высокая молодая женщина в золотисто-зеленом платье, струящемся легкой тканью на пол. Иссиня-черные волосы, сцепленные на затылке черепаховым гребнем, спадали на узкие белые плечи, а на шее, между выступающих ключиц, висел на серебряной цепочке кулон в виде черного сердца.
- Привет, Тортила, – весело улыбнулась Алиса. Женщина сдержанно кивнула в ответ.
- Здравствуй, Алиса. Давно тебя не было видно, – тут она заметила еще одного гостя. – Кто это с тобой?
Тортила прищурилась, переводя взгляд с Алисы на угловатого парня, отчаянно прижимающего к себе какую-то игрушку.
Буратино прямо смотрел в темно-синие глаза Тортиллы. Вытянул перед собой игрушку.
- Вы должны помочь ему.
- Должна? – Тортилла недоуменно изогнула бровь.
Это Буратино, – Алиса приобняла Буратино за плечи. – И он поможет нам справиться с Карабасом. Он из Реальности.
В подтверждение ее слов, Буратино задрал на спине куртку, показывая ровную и чистую кожу. Без знака в виде буквы «К».
- Ты ведь сын Карло, верно? –Тортила улыбнулась.
Буратино осторожно кивнул.
- Ну тогда эта вещь для тебя, – она сняла с шеи украшение и, нажав незаметную кнопку на камне, открыла, как коробок. Внутри оказался маленький золотой ключик. – Этот ключ я нашла более десяти лет назад. Когда исчез Карло и вместо него в Театр пришел Карабас. Точнее - свалился с неба. Он сказал, что Карло предал нас всех, что теперь он, Карабас, будет вместо него. И что мы должны служить ему, выполняя все его прихоти. Я, конечно, не поверила ему. И он прогнал меня. Я нашла это озеро. На поверхности плавала белая лебедушка и, увидев меня, подплыла к берегу. На шее у нее висел этот ключик. Она сказала мне, что Карло обязательно вернется, но сначала придет его сын, который сможет найти под водой дверь в Реальность и открыть ее. Я взяла ключ, и лебедушка исчезла.
— Господин, – Карабас недовольно обернулся на раздавшийся над самым ухом шорох. Черный паук спускался к нему на своей паутине. – Господин. Этот Буратино. Он не кукла, он мальчик из Реальности, и, вероятно, сын Карло. Я слышал его разговор с Арлекином.
— Что же ты раньше молчал? – Карабас бросил недоделанного солдата, схватил паука в кулак, пропищавшего невразумительно:
— Нужно было удостовериться. Трактирная крыса передала, что Алиса потащила его к Тортиле.
— Проклятье! – взревел Карабас, заливаясь краской от гнева. – Меня окружают одни никчемные идиоты,
Он раздавил паука, с отвращением бросая его тельце, брызнувшее какой-то кислотой, себе под ноги. Выбежал из кабинета, на ходу протирая руки платком.
— Эти существа не видят и не слышат вас, но чувствуют ваше присутствие.
— Говорящий сверчок! – воскликнул Арлекин, разглядывая прыгнувшее на ладонь насекомое. – Откуда ты здесь взялся?
— Я живу здесь с того самого дня, как Карло и Мари основали этот Театр. Когда куклы жили в любви и согласии между собой. Когда стремление к добру было единственным смыслом их существование, а зла они просто не знали. Я многое видел, я многое знаю, и увы...
- И много болтаю всякой пафосной чуши. Что ты там говорил про существ?
- Это бывшие куклы Карло. Недавно они были такими же, как и вы. Но они отказались слушаться Карабаса, и он превратил их в деревяшки, способные двигаться, но не способные мыслить.
- Неужели и нас ждет такая же участь! – подал голос Пьеро, уже почти без страха, но с отвращением отпихивая от себя чьи-то назойливые руки.
- Наверное, – сокрушенно покачал головой Сверчок.
- Ничего, мы что-нибудь придумаем, – воскликнул Арлекин, нащупав у себя на воротнике иголку, оставленную Мальвиной.
— Так вы сможете помочь Артемону? - Едва Тортила закончила свою удивительную историю, Буратино протянул ей игрушку.
— А да! – Тортилла сжала виски, как будто забыла что-то важное. – Оживить я его не смогу, но вернуть человеческий облик попробую, для этого мне нужна кровь живого человека. Не куклы, понимаешь?
Она выжидательно посмотрела на Буратино. В его голубых глазах не мелькнуло даже тени сомнения, он быстро закатал рукав рубашки. Выкрикнул.
- Я живой. Возьми мою.
Тортила достала широкий ритуальный нож и рассекла крест-накрест ладонь Буратино. Он зажмурился, скрывая выступившие слезы. Тортилла улыбнулась, подумав, что он именно такой, каким она представляла себе сына Карло. Смазала его кровью тело плюшевой игрушки. Гладила пуделя по голове, спине, животу, вытягивала каждую его лапу.
- Что теперь, Базилио? – спросила Мальвина, гладя его по пшеничным волосам.
- Нам нужно пойти собрать нашу армию,– Базилио лежал на спине, с нежностью глядя на Мальвину, говорил, а голос его был похож на мурлыкание мартовского кота.
- Ты думаешь, нам удастся победить Карабаса? – Мальвина ногтем провела по его пульсирующей шее.
- Конечно, удастся, ведь Буратино… - Базилио вскочил, мгновенно становясь серьезным.
Мальвина закрыла лицо руками.
- Артемон, наверное, загрыз его.
— Все равно. Нам нужно идти на Поле Чудес.
Он схватил ведро ледяной воды и окатил пьяного разбойника, раскинувшегося на полу.
— Джузеппе!
Тот не сразу пришел в себя, а еще долго соловело оглядывался и все же поднял глаза на Базилио.
— Да? Чего?
— Назначаю тебя главным здесь. Собирай своих головорезов, а мы с Мальвиной пойдем в лес. Будем бить Карабаса.
— Карабаса? – суеверно промямлил еще совсем недавно такой смелый верзила.
- Ты что испугался? – Базилио, рассмеялся, хлопнул рохлю по плечу. – Мы же давно готовимся к этому.
Базилио решительно схватил его за плечи, поднимая с пола.
- Но я думал…
- Неважно, что ты думал. Собирайся. Все слышали, что я сказал? - Будьте готовы, скоро армия Карабаса будет развалена и разрублена на щепки.
Базилио не стал долго распинаться, бросил Джузеппе к недоумевающим товарищам, а сам, подхватив Мальвину на руки, умчался к бочке-переходу.
Карабас ворвался в чулан, первым делом ударив Арлекина хлыстом. А потом еще раз, глядя, как тот изгибается змеей, скользит по стене.
- Ах вот, что ты задумал, гадкий шут. Думаешь, что этот ваш Буратино спасет? Вернет Карло.
- Да! – злорадно выплюнул Арлекин в лицо Карабас. Он давно уже освободил себя и Пьеро от оков, и теперь мог свободно двигать руками и ногами, что он сделал, выхватив у Карабаса его кнут. Пнул его коленом под живот, головой с размаху ударил в грудь, запрыгнул на плечи опешившего Карабаса и обернул плетку вокруг его толстой шеи.
- Ну что, Карабас. Сдаешься? – рассмеялся, заметив, что Пьеро давно уже выбежал из чулана.
- Мерзкий клоун, – Карабас все же был сильнее, он сбросил Арлекина на пол, но шут выгнулся в мостик и, напоследок ударив Карабаса закрученным носком ботинка в лицо, выскользнул вслед за Пьеро, захлопнув дверь и нарочито звеня ключами, что он успел вытащить из кармана Карабаса.
В лесу было тихо, как будто там никого не было, только птицы выкрикивали свои позывные и ветер гулял в сизо-синих кронах. Но Базилио знал, что эта безжизненность обманчива. Он забрался на самую высокую ель и оттуда свистнул так громко, что с некоторых деревьев облетела листва.
Никто не откликался. Базилио свистнул еще раз, догадываясь, что его разбойники горазды спать и делать вид, что не слышат зова своего вожака. Наконец к назначенному месту стали подтягиваться разбойники.
Буратино торопливо вышел из дома и, разбежавшись, прыгнул в озеро, нырнув в самую глубину, с удивлением обнаружив, что может дышать под водой. Перед ним взметнулся рой разноцветных рыбок и длинные водоросли опутывали его щиколотки, задевали живот и грудь. Плыть было просто, как будто не было никакого сопротивления, как будто он летел по воздуху. Он не знал, куда плыть, но чувствовал, что кто-то направляет его, ведет по правильному пути. Вскоре вдалеке что-то сверкнуло, Буратино подплыл поближе. За бурой тиной скрывалась золотая дверь. Она была облеплена мелкими ракушками и озерными растениями, но Буратино с легкостью очистил ее и вставил ключ в небольшой замок. Свет наполнил его руки и даже немного обжег, ключ сам провернулся три раза. Дверь открылась. За ней ничего не было. То есть… ничего особо примечательного. Буратино ожидал, что там будет какой-нибудь пышный дворец, коралловые рифы, на худой конец – живые русалки. Но там было по-прежнему пусто. Только мутная вода и глупые лягушки, копошащиеся в песке. Буратино вздохнул немного раздосадовано и все же поплыл в открывшееся пространство, тут-то он и понял, что вернулся в Реальность, едва не захлебнувшись и не уйдя на дно от упавшей на плечи тяжести воды.
Карло тщетно пытался отыскать на дне озера ключ. В мутной толще воды ничего не было видно, кроме песка, поднимавшегося столбом от каждого нового погружения. Вода заливала глаза, стекала с волос. Карло захлебывался и задыхался. Все-таки он был староват для ныряний, но снова и снова набирал в грудь побольше воздуха и уходил вглубь, загребая в ладони тину и грязь, с отчаяньем глядя, как сочится вода сквозь непослушные пальцы. Он должен был найти этот чертов ключ, должен был попасть в мир Театра, вернуть Буратино домой. Карло старался не думать ни об усталости, ни о том, что все старания его безнадежны. Да он сам виноват, когда семнадцать лет назад бросил этот ключ в озеро, надеясь никогда его больше не увидеть.
Карло отчетливо помнил тот день. Он возвращался тогда со своего выступления, в этот раз оно получилось особенно удачным, шарманка пела, куклы оживали на сцене. И все было прекрасно. Мари ждала его дома с маленьким Буратино. И вот теперь Карло спешил к ним, счастливый оттого, что люди знают его и всегда так тепло приветствуют и провожают. Открыв дверь, он не сразу понял, что случилось. Посреди комнаты на полу сидел Карабас, с каким остервенением прижимая к себе Мари, гладя ее по волосам. Она не сопротивлялась, напротив, лежала неестественно спокойно, даже как-то безвольно, точно заснула или…
- Что ты сделал? – похолодев, спросил Карло, заметив, что из груди Мари торчит окровавленный нож.
Тот самый, которым Карло вырезал своих кукол. Оторопев, прислонившись к косяку, он не мог пошевелиться. Тяжело дышал. В люльке, подвешенной к потолку, кричал Буратино, требовал к себе внимания, но никому не было до него дела.
- Она очень красивая, – Карабас порывисто вздохнул, нежно проведя ладонью по безжизненному лицу Мари. И слезы текли по его бледно-желтым щекам. - Но она не захотела быть со мной, а ты не заслужил ее. Ты жалок и слаб. А я… если бы у меня был твой талант, Карло. Если бы она любила меня так, как тебя, я мог бы покорить для нее целый мир. Я бы... Но теперь, – он лихорадочно рассмеялся, целуя Мари в лоб. - Она моя. Слышишь? И никто не сможет отнять ее у меня, – голос звенел болезненной одержимостью, помешательством.
Карло точно очнулся ото сна. Подбежал к Карабасу, выхватывая из его рук тело убитой жены. Осторожно положил ее на кровать.
- Нет, Карабас. Ты спятил. Теперь она ничья. Ничья, – он поднял Карабаса за плечи. И со всей силы ударил его в лицо.
Завязалась драка, в которой непременно бы победил более сильный Карабас. Но на Карло напала такая злоба, такое отчаяние. Он бил Карабаса по бокам, по животу и груди, не разбирая. Голубые, всегда такие добрые глаза, горели ненавистью. Размахнувшись, Карло схватил Карабаса за плечи и впечатал его в огромное зеркало, рассыпавшееся тут же на миллион осколков. И Карабас исчез. Карло поднял тело Мари с кровати, уткнувшись мокрым от слез лицом в ее грудь.
- Прости меня. Прости… - он отнес ее к озеру, смастерив для нее погребальную лодку в форме лебедя и поджег. А ключ он забросил далеко-далеко в глубину.
Только вернувшись домой, он понял, какую ужасную ошибку совершил. Карабас теперь оказался в мире, что был создан для Мари. Так теперь попасть туда невозможно без ключа, который Карло выбросил сам, своей рукой. Он, конечно, пытался найти ключ в глубине озера, но безуспешно. А потом смирился, да и заботы поглотили его – надо было думать, как воспитать Буратино.
***
Оглохший от бесконечных ныряний, Карло не сразу услышал за спиной всплеск. Оглянулся – над зеркальной поверхностью появилась чья-то вихрастая макушка, а потом вынырнул и пловец и, барахтаясь по-собачьи, поднимая над собой водопады брызг.
- Буратино, – прошептал Карло.– Буратино! – выкрикнул, хватая парня за шкирку, горячо обнимая его.
Отдышавшись немного, Буратино показал отцу золотой ключик, который вдруг потемнел и покрылся красно-бурыми пятнами. Озадаченно посмотрел на свою ладонь: из-под мокрой повязки, сползшей к запястью, сочилась кровь.
- Артемон, – одними губами прошептал Буратино. Крикнул. – Папа, нам надо спешить.
Он схватил отца за руку и потащил за собой.
- Я так давно не был в Театре, я опасаюсь, что там все изменилось.
- Да брось ты. Нас ждут, – и не слушая его объяснений утянул отца вниз.
Алиса сидела на траве, обхватив колени, уткнувшись в них подбородком. Она ничего не понимала в природной магии, но ритуальный танец Тортилы завораживал и уносил куда-то в параллельное сознание. Зеленый шелк скользил по гибкому телу танцовщицы, время от времени, обнажая ее бедра. Она держала в руках игрушку и прижимала ее к груди, запрокидывая голову и на одной ноте, в одном ритме выдыхая заклинания.
Тортила входила в транс, и движения ее становились все более порывистыми и резкими. Она чувствовала, как от земли по телу идет энергия, собирающаяся где-то в груди, как огненный шар, который в любой момент готов разбиться на множество искр. Она направила эту энергию в тело плюшевого пуделя. И он начал расти, обретая облик человека.
Толпа оголодавших по хорошей драке разбойников ворвались на территорию Театра бесцеремонно, безо всякого возвышенного трепета, просто напролом. Оловянные солдаты даже как-то растерялись от такого напора, разбежались в стороны, только потом сообразив, что нужно же защищаться.
- Черт возьми. Давно пора было это сделать, – вопил Базилио, мчась впереди всех, натягивая тетиву арбалета.
Он не стал пользоваться бочкой-переходом, а повел разбойников по тропам леса, а затем Мальвина показала ему тайный ход к своему дому, а оттуда - в Театр.
Тортила провела ладонью по груди Артемона, чувствуя, как сначала едва слышно, а потом все громче, начинает стучать его сердце.
Он открыл глаза. В них больше не было красных искр, но и осмысленности в них не было. Артемон смотрел на Тортилу без эмоций, без удивления. Как-то отрешенно.
Алиса радостно закричала, заметив, как из-под воды показались две фигуры, приближались к берегу.
Буратино вылез на берег и сразу же бросился к Артемону.
- Артемон, – он упал перед ним, прижимая его кудрявую голову к своей груди. Целуя кончики его ушей. – Ты живой.
- Не совсем, – вздохнула Тортила.
- Ты не узнаешь меня, Артемон? – спросил Буратино, погладив его по лицу. Артемон ничего не ответил, все так же бессмысленно глядя куда-то вверх.
Сзади подошел Карло.
- Буратино, послушай, чтобы кукла ожила, ты должен вложить в нее часть свою души. Вот посмотри, – он сложил руки Буратино на груди Артемона, и удерживая их своими руками, проговорил. – Подумай сейчас о чем-то важном в своей жизни. И тогда все получится.
Буратино закрыл глаза. Он думал о многом. Об отце, который слишком много скрывал от него. Думал о том, что произошло с ним в этом мире. И что было с ним в том мире. О том, что он будет делать, когда закончится это приключение. О своих мечтах, идеях и планах. Но эти его скользили на поверхности, тогда как в глубине его сознания билась только одна мысль.
- Артемон.
- Буратино, – ответил ему Артемон, улыбаясь. Заметил окровавленную повязку на руке Буратино. – Что с твоей рукой?
Буратино замялся.
-Нет. Ничего. Просто порезался о камни. Это неважно.
Он обнял Артемона и долго бы так сидел, но отец напомнил – надо идти.
Арлекин упивался стуком, грохотом и жалобным звяканьем падающих инструментов. Яростно разрубал на щепки недоделанных солдат, кукол без лиц и шарниров, каких-то убогих недоделок. Он знал, что Карабас сразу бросится сюда, потому сказал Пьеро идти вниз, на сцену, созывать оставшихся кукол Карло, чтобы устроить самое яркое представление в их жизни.
Карабасу удалось выбраться. Разумеется, ведь послушные марионетки без капризов и выдуманных душевных порывов выполняли все его приказы. Выбили дверь, некоторые, конечно, рассыпались на части от упорства. Но Карабасу было на это плевать. Он выбежал из чулана, пытаясь догнать Арлекина, слыша, как тот крушит его мастерскую.
Но тут явились и другие проблемы. Свора разбойников и пьяниц прорывалась со всех сторон. К счастью, оловянных солдат у Карабаса было достаточно, и пока можно было не волноваться, но на всякий случай Карабас направил в атаку своих марионеток. А сам же побежал было к мастерской, но заметив проскользнувшего за кулисы Пьеро, передумал. У него возникла новая гениальная идея, как одолеть Арлекина, ударив по самому слабому его место. По черноволосому нытику.
Карло прочертил в воздухе прямоугольник, и появилась дверь. В которую они все и вошли. Алиса поддерживала обессилевшую Тортилу, Буратино не мог никак выпустить из рук горячую ладонь Артемона.
Они сразу же оказались в трактире «Три Пескаря», в котором было непривычно пусто. И на липком столе записка.
– Ушли в Театр. Бить Карабаса.
Алиса улыбнулась. Все-таки Базилио умел убеждать.
Жители Страны Дураков попрятались в своих домах. Заметив чей-то любопытный взгляд из окна, Буратино закричал.
— Папа Карло вернулся. Слышите – он вернулся. Вот он рядом с нами. И он победит Карабаса.
На улицы высыпали люди. Они тянули к Карло руки, желая проверить действительно ли это он.
- Но мне не справиться в одиночку, – сказал Карло тихо. – Мне нужна ваша помощь. Идите за мной.
- Мы пойдем за тобой, Карло. Как же мы рады, что ты наконец вернулся, – воскликнули куклы. И, вооружившись кто ножами, кто топорами, одной плотной толпой последовали за Карло к парадным воротам Театра.
Закончив с мастерской, Арлекин побежал вниз, в самую гущу драки. Там уже была настоящая война. В разные стороны отлетали деревянные руки, ноги солдат. Раздавались безумные крики и пьяные ругательства, тонущие в смехе.
Но оловянные солдаты с марионетками все-таки одерживали верх. Их было просто больше. Хотя нет – в Театр ворвалась толпа горожан и с горячностью людей, ни разу в жизни не участвующих в боях, они набросилась на солдат, желая как можно быстрее с ними справиться.
Арлекин кинулся им на подмогу, доставая глупых солдат своими проделками. То запрыгнет кому-нибудь на плечи и начнет тянуть за уши, то ногой ударит кого в грудь, укусит за пальцы, тянущиеся к его горлу. В общем, забавлялся, как мог.
Буратино с Артемоном бились в паре, прислонившись спина к спине, защищая друг друга.
Алиса с Мальвиной оттаскивали раненых в сторону, где Тортилла колдовстом исцеляла их.
А Карло пытался возвратить марионеткам их души. Они вспоминали, кем были до того, как Карабас превратил их в безвольных деревяшек. И злоба их теперь направлялась на солдат Карабаса.
- А где Пьеро? – пронзительно завопил Арлекин, отбиваясь от очередного недоумка.
- Он побежал на сцену – ответил ему один из актеров.
Арлекин побежал туда, чувствуя, как колотится его сердце. Ну почему, почему Пьеро вечно попадает в какие-то беды, сам он что ли притягивает их?
- Иди сюда, Пьеро.
Карабас поймал Пьеро, когда тот уже был на сцене, схватил его поперек талии и опрокинул на деревянный пол. Пьеро только успел за занавески зацепиться, опрокинул их на себя.
Карабас наклонился почти вплотную к лицу. Пьеро ощущал его жесткую щетину на своих щеках. Пугливо съежился, широко раскрывая глаза.
- Ну что, мой мальчик, страшно тебе? – Карабас, уродливо усмехнувшись, схватил Пьеро за тонкую шею, пытаясь задушить его.
Пьеро вскрикнул, вцепившись рукой за занавеску, нащупав что-то острое. Пьеро даже не думал, что способен на такое, но он схватил обломок карниза и ударил им по спине Карабаса, разумеется, сил не хватило пробить его ребра, но зато Карабас отвлекся, и Пьеро сумел вонзить свое оружие прямо в горло кукольнику. Тот, кажется, немного удивился. И прохрипев что-то неразборчиво, упал, захлебываясь своей кровью.
***
- Пьеро! –Арлекин вбежал в зрительный зал, в два прыжка заскочил на сцену, стаскивая в сторону тело Карабаса.
- Ты видишь, Арлекин. Ты видишь? Моя одежда теперь вся в крови. Мой прекрасный белый костюм испорчен, – Пьеро заплакал, утыкаясь лицом в грудь Арлекина.
- Какой же ты дурак, Пьеро, – улыбнувшись Арлекин поцеловал его в затылок.
- Мы победили! – раздался оглушительный крик Буратино. – Победили!
Тело Карабаса обратилось в деревянную куклу, ростом не выше полена, что забрасывают в печь для растопки. Карло грустно улыбнулся.
- Ну что же, мой друг. Ты получил свое, – он поставил его на полку рядом с маленькой балериной, что он смастерил в память о Мари.
NC-17
В маленькой подсобке места было не так уж и много, но его хватало, чтобы развесить по стенам плакаты, с которых смотрела девушка в синем платье и синими лентами в синих волосах, она приглашала в новый Театр. Базилио лежал на диване, считая деньги за уже проданные билеты.
Мальвина сидела рядом, дошивая очередной театральный костюм. Сделав последний стежок, и спрятав иголки и нитки в синюю коробку, она ласково погладила Базилио по колену. Тот сделал вид, что не заметил, легко улыбнувшись. Ему нравилась эта игра.
Мальвина стала немного настойчивей, она потянулась к ширинке его драных джинсов и резко дернула за молнию, стягивая штаны вместе с бельем. Базилио все еще нарочито внимательно читал свои расчеты, подглядывая за движениями Мальвины. Она нетерпеливо вздохнула, сжимая в ладони член. Стала массировать его, поддевая ногтями нежную кожу, чувствуя, как под ее пальцами он становится тверже. Она сжала еще сильнее до боли, затем взяла его головку в рот и нежно облизала кончиком языка. Базилио судорожно вздохнул, но по-прежнему не отрывался от своих бумаг.
Мальвина улыбнулась и встала с дивана, делая вид, что уходит.
- Ну куда же ты, милая, – вскрикнул Базило, бросая отчеты на пол. И одним прыжком прижав Мальвину к двери.
Его руки пробежались от груди вниз по животу, развязывая белые шнурки ее корсета. Мальвина вздрагивала от его касаний, вжимаясь и постанывая как будто от боли. Базилио чувствовал шелк ее платья и трепет ее тела, себя ощущал охотником, но назвать Мальвину жертву не поворачивался язык, которым он скользил по мягкой коже ее шеи, вдыхая запах ее цветочных духов, кусая ее белые плечи. Нет. Мальвина не жертва. Она награда. Лучшему охотнику, сильному, сумевшему приручить ее. Пробираясь под подол ее юбки в разлет, Базилио сдавливал до синяков ее бедра.
Мальвина перехватила его запястье, развернулась к нему лицом, запрыгивая на руки, гладя его волосы, целуя его лицо, впиваясь в губы. Обхватила ногами талию, и надавив всем телом так, что Базилио был вынужден сделать шаг назад. Он оступился и упал на куски синей ткани, на обрывки газет и плакатов. Каких-то бумаг. Но ему было все равно. Гладил Мальвину по спине, пока она торопливо вставляла его член внутрь в себя, и сначала медленно, а потом все быстрее начинала двигаться вверх-вниз, немного поддавшись грудью вперед, ложась на Базилио, коленями упираясь ему под ребра. Базилио согнул ноги, плотно стискивая между ними Мальвину, вцепился в ее синие волосы, наматывал их на пальцы, целуя. Еще одно ее ритмичное движение, и Базилио кончил, притягивая Мальвину к себе.
Ее сердце билось так часто, так шумно, точно хотело выпрыгнуть и поселиться в широкой грудной клетке Базилио. И Мальвина была не против, прижималась к нему горячей щекой, целуя его немного колючий подбородок. Рядом с Базилио Мальвине становилось не просто хорошо, она наконец чувствовала себя спокойно. Она чувствовала себя нужной, а не куклой для развлечения.
Тортила лежала в широкой круглой ванной, набирая в ладони пышную пену, сдувала ее, как в детстве, чувствуя во всем теле легкость и какое-то умиротворение. Усталость, может быть, но приятную, от которой плечи тянуло назад, к прохладному кафелю. Она положила голову на бортик, разглядывая потолок, расписанный разными морскими пейзажами и историями про русалок, переплетающихся хвостами. Одна была особенно красивой. Ее рыжие волосы переливались на солнце, и улыбка была такой светлой и радостной, хотелось обнять ее покрепче.
Дверь без стука отворилась. На пороге стояла Алиса. И не смущаясь нисколько сбросила с плеч полупрозрачную накидку, улыбнулась подходя ближе к ванной. Нагнулась к Тортиле и, проведя сгибом пальцев по ее щеке, спросила шепотом.
- К тебе можно?
Тортила не знала, что ответить, только улыбнулась растерянно, но Алиса уже сама все решила, сняла с себя платье и забралась в горячую воду, падая на Тортилу. Легла рядом с ней, закрыла глаза, едва заметно дотрагиваясь пальцами до пальцев Тортилы. Гидромассаж щекотал ее ступни, пена обволакивала тело. Она сжала пальцы Тортилы и вдруг сказала, продолжая лежать с закрытыми глазами.
- Ты нужна мне.
- Так же, как нужны твои… - Тортилла замолчала, подбирая слово. – клиенты?
- Нет. Я люблю тебя, а их я только терплю.
- Любишь? – Тортила усмехнулась. – А я думала, ты забыла, что такое любить.
Но тут Алиса перевернулась и налегла на Тортилу, не обращая внимания на воду, выплеснувшуюся за бортик. Она задыхалась, торопясь высказать то, что никак не осмеливалась сказать вслух.
- Люблю! – она торопливо сорвала с Тортиллы черепаховый гребень, зарываясь в пальцами в водопад ее черных волос, жадно целовала лицо, шептала. – Знаешь, как люблю. До боли. До чувства остервенения. Когда, как ты их назвала, "клиенты" приходят ко мне, я пытаюсь забыться, думаю о том, что это не пьяницы и случайные люди трогают меня, а ты. Но не могу. Не могу. Разум все равно говорит мне, что это не ты. Не ты. И мне становится до того нестерпимо больно, что и жить не хочется.
Тортила смотрела на нее несколько настороженно. Алиса смутилась. Закрыла лицо руками, сказала уже более сдержанно и спокойно.
- Зачем я все это говорю? Если тебе неприятно, я уйду.
Она долго смотрела в глаза Тортилы, пытаясь найти ответ, но взгляд оставался все таким же непроницаемым, строгим. Лицо не выражало ни гнева, ни особой радости. Алиса отвернулась. Тортила сжала ее руку.
- Не уходи. Я поняла тебя. Ты мне нравишься. И всегда нравилась. Просто…
Алиса провела пальцами по ее губам. Улыбнулась.
- Нет. Пожалуйста, ничего не говори, – поцеловала ее со всем горячим чувством, которые разбазаривала зря, но теперь отдавала той, кому они были действительно предназначены.
Рукой Алиса уже добралась до ее бедер, скользнула между ними, надавливая немного на клитор, улавливая пальцами легкую вибрацию тела Тортиллы, другой рукой удерживала ее за плечи. Смотрела, как смягчаются черты ее лица, как легкая улыбка касается ее красивых губ, а щеки краснеют то ли от слишком горячей воды в ваноой, то ли оттого, что движения Алисы становились все более настойчивыми, решительными, сильными. Тортилла помогала ей выбрать нужный темп, немного выгибаясь и приподнимаясь.
Алиса не верила, что это происходит на самом деле. А может, это просто ее разморило паром, и все это только снится ей. Алиса перехватила Тортилу за талию, и, наслаждаясь вкусом ее тела, целовала в грудь, приподнимавшуюся над водой.
Тортила кусала губы, закрывала глаза и вообще чувствовала себя невесомой. Чувствовала, что горячность Алисы незаметно передается и ей. И больше не хотелось играть роль Снежной Королевы, а хотелось лететь вместе с Алисой и гореть в ярком рыжем пламени ее волос.
Битый час Арлекин кривлялся перед зеркалом, примеряя один за другим свои бесчисленные наряды. Вот теперь на его обнаженном торсе красовался кожаный пиджак, а нижняя часть тела втиснута в чрезмерно обтягивающие блестящие красные лосины. Он довольно улыбался своему отражению, выгибаясь в разных позах.
- Ну как я тебе? По-моему, красавчик, – Арлекин звонко рассмеялся.
Пьеро беспокойно ерзал на кровати, нетерпеливо теребя кончик лоскутного одеяла.
- Ты же знаешь, Арлекин, что ты в любом виде прекрасен. Хватит уже мучать меня.
- Ах какой же ты! – Арлекин прищелкнул языком, запрыгивая на кровать, подминая под собой Пьеро.
- Тебе так нравится надо мной издеваться, – обиженно прошептал Пьеро, задирая свой балахон и стягивая белые плавки.
- Только с твоего согласия, мой милый, – Арлекин крепко сжал в руке напряженный член Пьеро, пробегаясь пальцами по замысловатым кольцам пирсинга.
Пьеро застонал, ступнями стаскивая с Арлекина его дурацкие штаны. Арлекин засмеялся, губами обхватил колечко, продетое в сосок Пьеро. Он достал из карман тюбик с голубой смазкой, и тщательно смазав член, по-кошачьи приподнял зад, чтобы, набрав нужное ускорение, мощно войти в гостеприимное тело Пьеро, пробивал его мягкие стенки членом как тараном, головкой задевая простату, отчего Пьеро вскрикивал особенно громко, расцарапывал спину Арлекина и пребольно бил пятками по пояснице. Арлекин сцепил ладони на затылке Пьеро, целуя его в переносицу, в глаза, а потом прижал его голову к своей груди.
Пьеро торопливо скользил рукой по своему члену, прижимал его к животу Арлекина, чувствуя разрывающее напряжение, чувствуя боль, смешанную с наслаждением, а еще больше – бесконечную привязанность к этому шутливому парню, от которого никогда не знаешь, чего ждать, но с которым жизнь становится такой разноцветной, сказочной. С каждым днем Пьеро чувствовал, что становится зависимым от его слов, шуток, улыбок, но ему нравилась эта зависимость, и он бы ни за что не хотел бы от нее избавляться.
Арлекин нежно обнял Пьеро, изливаясь горячей спермой на его бедра, перехватил его руки, помогая быстрее кончить. И потом, обхватив друг друга, утыкаясь носами друг другу в плечи, они еще долго так лежали, молчали. Просто потому что им уже не надо было ни о чем говорить.
От светлых волос Буратино пахло опилками, а лицо было обсыпано побелкой. Артемон все равно целовал его в щеки, не боясь испачкаться. Прижимал его к дверному косяку, языком нащупывая пульсирующую вену на его шее. Ладонью он гладил ширинку голубых джинсов Буратино, нащупав твердеющий член. Улыбнулся, сжал через плотную ткань и отпустил. Сжал и снова отпустил. Дразнился. Потом положил руки на плечи Буратино, прижал его к себе, поцеловал в кончик носа.
Буратино сопел, дрожащими пальцами расстегивая ремень и стянув штаны до колен. Попытался вернуть руку Артемона на пах, но он только насмешливо оскалился, подумал немного и вдруг упал вниз, сел на колени и легко коснулся кончика члена кончиком языка, преданно глядя в глаза Буратино. Облизал осторожно, потом обхватил губами.
Буратино перебирал пальцами его жесткие кудри, головой упираясь в дверь комнаты. Желание волнами прокатывалось по телу, заставляло вздрагивать. Ноги подкашивались, и Буратино едва удерживался на них, а Артемон уже заглотил член почти наполовину, обсасывая его, кусая. Он массировал пальцами мошонку, сдавливал и перебирал ее в ладонях. Все глубже и глубже проталкивая член к своей глотке, пытаясь обернуть его горячим и мягким языком.
Буратино вцепился ногтями в косяк, когда почувствовал, что скоро все кончится. А ему совсем не хотелось этого.
Буратино думал о том, как они, победив Карабаса, отстроили новый Театр. О том, что для каждого нашлось свое дело. Он вместе с отцом выпиливает новые куклы, которые тут же оживают, становясь актерами. Мальвина шьет платья, а Базилио считает доходы. Тортила благоустроила парк перед Театром, запустила в фонтан золотых рыбок и расселила в лесу птиц. А еще она рисовала чудесные картины и стала декоратором в театре. Алиса помогала ей, а также организовала в театре буфет, где для посетителей всегда есть свежая выпечка и фруктовый сок. Артемон, Арлекин и Пьеро - главные актеры Театра. А что будет дальше, не имело значения. Ведь сейчас все было хорошо.
Автор: Близнечный Миф
Название: Приключения Буратино
Фандом: Буратино
Размер: миди
Пейринги: гет, слеш, фемслеш
Предупреждение: жестокость, ООС, смерть персонажей.
Рейтинг: NC-17
Описание: Обычная история мальчика, которому нужно спасти мир Театра.
От автора:очень нужна терпеливая и внимательная бета.
часть первая
читать дальше
Пьеро стоял неровно, приподнимаясь и слегка покачиваясь на носках. Заламывал руки от волнения, прижимая к груди скрипку, и всей своей позой и жалостливой гримасой на побелевшем даже под слоем грима лице выражал такую робость. Казалось, он стал еще меньше ростом и шептал неуверенно, едва слышно
— Синьор, мы просто были так увлечены вашей волшебной игрой, что не заметили... – не успел он договорить, как, краснея, взревел Карабас, бросил на пол саксофон, срывая с пояса длинный хлыст.
- Волшебной игрой? - он налетел на испуганного мальчика и хлестко ударил плеткой, выбивая скрипку из дрогнувших рук, вдребезги разбивая ее о стену.
- Ах! волшебной игрой значит. Сейчас я тебе покажу волшебную игру.
Карабас размахнулся для нового удара, целясь в голову осевшего на пол Пьеро.
— Не смей его трогать, ублюдок! -выкрикнул Арлекин, со всей дури треснув Карабаса гитарой по спине, отчего деревянная дека, слабо звякнув разрывающимися струнами, разлетелась в щепки. Арлекин на этом не успокоился, развернул божка-самозванца к себе и крепко врезал кулаком в перекошенное ненавистью и болью лицо.
- Это ведь твоя шутка, сволочь? - Карабас зло сплюнул с губ кровавую пену .
- Моя.
Арлекин рассмеялся, сделав широкое колесо по сцене, чем окончательно вывел Карабаса из себя. Тот набросился на зарвавшегося шута, не обращая внимания на Артемона, пытавшегося его остановить, стал беспорядочно лупить Арлекина хлыстом по плечам, разрывая тонкую ткань одежды, бил по лицу и шее, оставляя на коже багровые отметины. Разодрал его рот, оставив дыру от губ до уха. А потом сделал подсечку, бросив длинную плеть под ноги Арлекину, и шут, зацепившись узконосыми ботинками, полетел на пол, разбивая колени.
***
Выбежав из Театра, Буратино сразу же оказался в пестрой толпе горожан. Как будто он попал на очередную ярмарку или в детский магазин, где на полках, наряженные в совершенно немыслимых цветов одежды, стояли в ряд куклы и улыбались, привлекая к себе восхищенные взгляды детей. Буратино вздрогнул, было в лицах прохожих что-то неестественное, как будто радовались они не по-настоящему, точнее - как будто кто-то заставлял их радоваться. Вскоре он увидел кто. По периметру строевым заученным шагам ходили солдаты в бархатных красных мундирах с золочеными пуговицами, вычурными эполетами на плечах и блестящими лампасами на узких брюках.
***
- Пожалуйста, перестаньте! – истерично завопила Мальвина, подбегая к Арлекину, едва не рухнув на него.
Арлекин попытался отвести от себя руки Мальвины, но она придвинулась к нему еще ближе, упираясь коленями в его бедра. Она доставала из кармана иголку, ножницы и катушку синих ниток. Пьеро сжался где-то в уголке сцены, боясь открыть глаза, обхватил голову и протяжно плакал, размазывая слезы длинным рукавом.
Карабас зверски фыркнув, схватил Артемона за шкирку, прижимая его к полу. Он больно сдавливал плечи Артемона, нависая над ним всей тяжестью тела. Бешено вращал глазами, ставшими вдруг кроваво- красными. Шумно дышал, нашептывая какие-то заклинания, от которых заискрил ошейник. Артемон изогнулся от боли: по позвоночнику расходились электрические разряды, руки и ноги стали вытягиваться, покрываться шерстью. Мысли стали короче. Обрываться. И…
Огромный черный волк, сверкая красными глазами, взревел под рукой Карабаса, скалясь и скребя когтями пол.
Мальвина медленно вводила иглу под кожу Арлекина, жмурясь и кусая губы от напряжения. Стежок за стежком зашивая глубокую длинную рану, оставленную на его щеке. Она физически ощущала, как боль подчиняет шута, делает его уязвимее, слабее. Но Арлекин молчал. Не было слышно ни стона, ни хрипа. Сцепив зубы, он только рефлексивно дергался, мотал головой.
- Да сиди ты смирно! – строго воскликнула Мальвина, удерживая Арлекина за волосы.
Закончив с шитьем, она провела пальцем по длинному синему шву, сверху-вниз, ногтем коснулась губ Арлекина. Другой рукой гладила его грудь, скользнув чуть ниже, пока Арлекин не перехватил ее запястье, оказавшееся вдруг в районе паха. Хрипло выдохнул.
— И не надейся, Мальвина.
***
В трактире «Три пескаря» всегда было многолюдно и слишком шумно. Кормили тут, конечно, так себе, да и обсчитывали частенько. Зато здесь можно было обсуждать жизнь в городе, которая с каждым днем становилась все тоскливей из-за прогрессирующей паранойи Карабаса.
Как-то само собой так вышло, хотя, конечно, и не без помощи Арлекина, что именно этот небольшой трактир на самой окраине Страны Дураков стал центром народного сопротивления, которое возглавлял темпераментный Базилио. Может быть, не все понимали его слов, иногда он и сам терял нить своих рассуждений и начинал нести какую-то чушь, но так убедительно, так горячо, что ему верили и готовы были идти за ним, как крысы за дудочкой крысолова. Впрочем, Базилио знал, как подкупить начинающих революционеров: одним он обещал золотые горы и справедливый мир, где бедные окажутся богаче богатых, другим – щедро раздавал затрещины дубинкой по голове.
- Эй! Трактирщик! Наливай всем! Сегодня я плачу!
Базилио едва не вышиб плечом дверь, с диким гоготом врываясь в таверну. С демонстративной небрежностью он бросил свой кошель, рассыпавшийся звонкими монетами по всей неровной поверхности дубового стола.
Грузный хозяин трактира лениво вздохнул. Нехотя достал из-под барной стойки высокие стаканы, до краев наполнив их пенящимся пивом, передал заказ официантке Алисе.
Она шла нарочито медленно, легко покачивая бедрами, скользила между столов, ставя на них стаканы, слыша за спиной пьяные вздохи. Знала, какое впечатление производит на посетителей. Сводила лопатки, приподнимала грудь. Улыбалась до пошлости сладко, кончиком языка проводя по ровным белым зубам. Каждым взглядом зеленых глаз, каждым изгибом бровей и покусыванием блестящих красных губ она излучала похоть.
Базилио заерзал на стуле, заглядываясь под неровный, точно рваный, подол ее оранжево-красного платья, едва-едва прикрывающего округлые колени спереди, а сзади платье тянулось длинным шлейфом.
Алиса поставила последний стакан на его стол. Наклонилась так близко, случайно касаясь грудью лица Базилио, и он не выдержал, властно положил руку ей на поясницу, притянул к себе.
- Шикарно выглядишь, Лисонька, – прошептал он с неровным придыханием, усаживая Алису к себе на колени, нахально забираясь под ее платье, небрежно спадающее с плеч. Поцеловал в открытую ключицу.
Стараюсь, мой милый, – Алиса обняла его, игриво щурясь, провела костяшками пальцев по его вспыхнувшей горячим румянцем щеке.
Базилио обхватил ее крепче, вдыхая смешанный запах духов и кожи, забираясь пальцами под летящую ткань юбки.
Алиса держалась за его плечи, чувствуя, как под ней напрягаются его мышцы, его крепкие бедра как будто выталкивали вверх его набухающий под льняными штанами член.
Алиса с нежностью гладила Базилио по голове, зарываясь в его непослушных, прямых как солома, светлых волосах. Заглядывалась в янтарно-карие глаза, которые всегда горели огнем амбициозных желаний, горячих идей. Но Алису это почему-то совсем не возбуждало. Усталость. Духота в трактире. Шум. Можно было списать все на это. Но Алиса не хотела обманывать себя – ей просто было невероятно тоскливо, и никакие любовные игры не могли доставить ей удовольствия.
- Ты чего такая скучная сегодня? – Базилио взял Алису за руку.
- Прости. Я так устала, – Алиса встала, глубоко вздохнула, опираясь ладонями о стол.
Базилио подошел к ней сзади, обнял за плечи, поцеловал в затылок.
- Ничего, Лисонька. Я помогу тебе снять напряжение, – он подбирался пальцами под юбку, с немного грубой нежностью дотрагиваясь до самых чувствительных точек тела Алисы, но она только болезненно зажмурилась, перехватывая его руку.
***
Добраться до трактира и вправду оказалось совсем не сложно. Проскользнуть за спиной одного стражника, проползти под ногами другого, выцепить из толпы длинноносого мальчишку и выпросить у него красную курточку и колпачок, наболтав про какие-то шпионские расследования и страшные тайны, о которых потом всенепременно расскажут в книжках с картинками и тогда его имя, имя славного Пиноккио обязательно напишут на обложке. Курточка, конечно, была отчаянно мала Буратино, рукава доходили только до локтя, а на животе она вообще не застегивалась, но зато так он сливался с толпой праздничных петрушек, не особо выделяясь своей ярко-желтой рубашкой и сбившихся бахромой у пяток джинсов. Хотя нет. Все-таки выделялся, один из стражников бросил на него недоуменный взгляд, но Буратино, прижав к носу растопыренную ладонь, раздразнив глуповатого солдата, уже юркнул за угол и побежал к небольшому домику, над дверью которого покачивалась вывеска. "Три пескаря".
- Мне нужна Алиса! – выкрикнул он с порога.
- Да, мой сладкий? - к нему, выскользнув из рук широкоплечего блондина, подошла высокая стройная женщина с ослепительно-рыжими волосами.
***
- Хватит заниматься ерундой, Мальвина, – Карабас подбежал к синеглазой девочке и, подхватив ее под грудь, грубо усадил на взъерошенного, оскалившегося в животной ярости волка.
— Веди своего дружка, пусть ищет Буратино. И если не получиться поймать – убить его, - добавил безжалостно, искусственно рассмеявшись, давясь своей злобой. Усадил Мальвину на спину обращенному зверю.
Мальвина вздохнула, вцепившись в ошейник Артемона. Уже не в первый раз ей приходилось гоняться за сбежавшими куклами Карабаса. Обычно, они не доходили и до ворот, схваченные оловянными солдатами.
***
— Что хотел-то, мальчик? – Буратино всеми силами пытался отвести взгляд от груди Алисы. Но на платье был такой соблазнительный вырез, а в трактире так жарко. А еще этот приторный запах цветочных духов. Буратино нервно сглотнул, прогоняя навязчивое желание дотронуться до приоткрытой шеи Алисы.
— Меня прислал Арлекин, – он н выдохнул. – Нам надо поговорить.
— Ах, Арлекин, – Алиса фальшиво улыбнулась, потрепав оробевшего парня по щеке. – А есть ли у тебя золотые на разговоры со мной?
Она прищурилась, с недоверием оглядывая его одежду, сдернула с его плеч красную курточку, расстегнула верхнюю пуговицу на его рубашке. Буратино попятился.
- Он сказал, что вы приведете меня к Тортилле.
- Так бы сразу и сказал!
Алиса мгновенно стала серьезной, схватила Буратино за руку и потащила за собой на кухню. Там стояла бочка, в которую Алиса незамедлительно прыгнула. Буратино замялся немного, но когда услышал в зале крики и узнал по истеричным ноткам голос Мальвины, не раздумывая больше прыгнул за Алисой. Они летели куда-то вниз, потом долго ползли вверх по темным земляным тоннелям. Ничего не было видно, а потом – ослепительный белый свет ударил в глаза. Буратино зажмурился.
- Это и есть Поле Чудес? – спросил он, прикрываясь рукой от солнца. Сквозь пальцы он видел, что они оказались посреди цветочной поляны, окруженной густым лесом.
- Да. Но не время сейчас любоваться пейзажами, нам надо спешить, – Алиса отряхнула юбку, вскакивая с земли.
***
Артемон вырывался из рук Мальвины, почувствовав запах ускользающей добычи. Злость. Артемон сбросил Мальвину на пол. Что-то там она завизжала. Хотела остановить. Плевать. Нужно поймать Буратино, нужно непременно его поймать. Убить. Разорвать. Так приказал Хозяин. Артемон должен слушаться. Он проскальзывал лапами по слишком гладкой плитке, скрежетал по ней когтями. След привел к бочке. Артемон просунул туда голову, там было пусто. Зато под ней оказался тайный лаз.
***
- Нас, наверное, убьют скоро.
Пьеро сидел, спиной прислонившись с темной холодной стене. Смотрел в маленькое окно, проделанное непонятно зачем, непонятно для кого.
— Пусть только попробуют, – Арлекин устало улыбнулся.
Он сидел у противоположной стены, и тонкий луч света, пробивавший через узкую решетку, как будто заново вырисовывал его упрямое лицо. Поджатые губы, прищуренные глаза и вздернутый подбородок, рассеченная шрамом щека. Даже скованный по рукам и ногам железными цепями, он оставался собой. Гордым, несерьезным Арлекином, которого не брала ни одна печаль.
- Неужели тебе совсем не страшно? – Пьеро мучительно сглотнул, у него обрывался голос.
- Как мне может быть страшно, если ты рядом со мной?
От этих слов Пьеро покраснел, ощущая легкое покалывание в щеках. И на глазах выступили слезы. Он уткнулся лицом в колени.
Арлекин откинул назад голову, весело глядя на Пьеро сквозь спадающие на лоб красные волосы. Карабас приковал их к разным стенам, чтобы они могли видеть друг друга, но не могли дотронуться. Жестокая пытка.
Особенно для Пьеро, которому так не хватало тепла Арлекина. Стараясь не смотреть на него, Пьеро вжимался в стену, тревожно кусая губы и ковыряя озябшими пальцами каменный пол. В темнице было так холодно.
***
Мальвина хотела побежать за Артемоном, но дорогу к кухне ей перегородил неопрятный мужчина в засаленной майке и протертых штанах.
- Ах, какая славная куколка забрела к нам. Такая хорошенькая.
Он достал из-за пояса нож и провел плоской стороной лезвия по ее груди, подцепив кружевной воротник. Криво ухмыльнулся. Мальвина перестала дышать, чтобы не чувствовать запаха его мерзкого тела, закрыла глаза, чтобы не видеть небритого лица.
-Не прикасайся ко мне, животное, – зловеще прошептала Мальвина, когда верзила потянулся обветренными губами к ее плечу, захотел стянуть оборки ее синего платья. Девичий крик потонул в нестройном смехе пьяниц, наблюдавших за интересным зрелищем со стороны.
-Ты разве не слышал, не трогай ее, Джузеппе !
Базилио метнул нож, попав разбойнику в плечо. Не смертельно, но довольно болезненно. И пока тот бился в корчах на полу, изображая умирающего, Базилио, для большего эффекта ударил горе-любовника ногой в пах, подхватил Мальвину на руки и отнес в дальний угол трактира, где осторожно посадил на лавку, плюхнувшись рядом, по-свойски обнимая испуганную девочку за плечи.
***
Буратино не успел подняться, как ему на спину вскочил черный волк. Алиса подбежала, схватила его за ошейник, но разъяренный зверь ударил ее задней лапой в грудь так, что она отлетела далеко в сторону, потеряла на несколько минут сознание.
- Нет, – выкрикнул Буратино, пытаясь сжать руками челюсть волка. – Артемон. Это ты? Я Буратино, помнишь? Ты обещал мне…
Волк встряхнул лохматой головой, озадаченно моргая красными глазами.
Буратино зажмурился, когда влажный нос волка коснулось его плеча.
— Прошу тебя, – сквозь стиснутые зубы шептал Буратино, вцепляясь в жесткую шерсть хищника.
Волк замер, принюхиваясь. Лизнул Буратино в щеку.
Буратино выдохнул, погладив Артемона по загривку, и вдруг волк заревел, свалился на траву, катаясь из стороны в сторону. Зубами и лапами пытался сорвать с себя ошейник. Шипованная кожа сдавливала его горло и ни бросившийся к нему на помощь Буратино, ни пришедшая в себя Алиса не могли справиться с удавкой. Артемон захрипел, конвульсивно дернулся и замер, уменьшаясь в размерах, превращаясь в плюшевого пуделя с красными пуговицами вместо глаз.
- Нет, Артемон! – вскрикнул Буратино. Подобрал игрушку с земли, пряча ее за пазухой.
- Оставь его Буратино. Нам нужно идти, – Алиса положила руку на плечо вздрагивающего Буратино. Он резко обернулся, горячо выпалив:
- Нет. Я возьму его с собой. Тортила сможет оживить его, верно? – в его голубых глазах блестели слезы отчаянной решительности.
-Я не знаю, – глухо ответила Алиса.
-Мы обязательно спасем его, — Буратино упрямо поджал губы.
Алиса неопределенно вздохнула, пытаясь хоть взглядом, хоть жестом успокоить парня, но не знала, что ему сказать, пожала плечами.
***
На серые стены чулана ложились мрачные черные тени, они казались подвижными, живыми.
-Тут кто-то есть, – испуганно прошептал Пьеро, вжимаясь в стену.
Он старался дышать, как можно тише, чтобы уловить неясные шорохи, идущие из дальнего угла. Но все равно ничего не слышал, кроме слишком громко колотившегося в груди сердца.
- Да уймись ты, параноик, – Арлекин рассмеялся, звучно дернув цепи, хотя и сам заметил странных существ. Ожившие деревянные куклы. Они выползали из-под горы какого-то тряпья, неровные блики падали на их чернеющие лица, испещренные зарубками, точно их разрубили и склеили снова. На голове какие-то обрывки ниток вместо волос. Вместо глаз зияют глубокие впадины, вместо рта – изогнутые трещины. У кого-то не хватало рук, у кого-то ног, но они все равно ползли, ведомые, как показалось Арлекину, странными крестовинами, повисших над их головами. От макушки, от щиколоток и запястий тянулись к этим крестам тонкие лески и натягивались при каждом их движении.
Пьеро закричал.
Арлекин вскочил с места, пытаясь ногой достать до деревянных уродов, но цепь утянула его назад. Он грохнулся на пол, стукнувшись затылком о стену.
***
Карабас сидел в своем кабинете, с какой-то остервенелой злобой вытачивая очередного оловянного солдата. Это единственное, что он мог сделать – по образцу слепить десяток, сотню и тысячу одинаковых, штампованных деревяшек. Они, конечно, служили старательно, но были тупы и совершенно неповоротливы. В них не было творческой жизни, такой, какая бывает в оригинальных авторских куклах. Изо дня в день, из месяца в месяц вот уже бесконечные семнадцать с половиной лет, Карабас посвящал себя созданию своей собственной куклы, пытаясь сделать что-то необыкновенное, но результат неизменно разочаровывал. На кукол совершенно не хотелось смотреть, не то, что брать их в руки, единственное, на что бы они сгодились – так это для растопки печи. Карабас же складывал их в чулане, бросал пылиться и гнить в пыльных стенах среди разного хлама. Впрочем, они и сами были хламом.
NC-17
***
- Не строй из себя недотрогу, Мальвина, – Базилио гладил ее по бедрам, наматывая на пальцы кружевные оборки ее платья.
- Ты такой же, как они! – взвизгнула Мальвину, отодвигаясь к самому краю лавки.
- Ну что ты, милая. Я гораздо хуже, – Базилио приблизился к ее лицу, едва касаясь, поцеловал в щеку.
Мальвина отвернулась, тяжело дыша. Прикосновения Базилио неприятно волновали ее, слишком сильными были его руки, слишком горячим дыхание. Она сжала колени, чтобы не быть похожей на местных шлюх. Они раздвигали ноги по первому зову, но их забывали на следующее утро. Мальвина была не такой, но Базилио так сильно стиснул ее грудь. И такая уверенность была в каждом его движении, что Мальвина просто не смогла долго ему сопротивляться. Одной рукой она накрыла широкую руку Базилио, перебирая его пальцы, другой же скользнула вниз, к животу нетерпеливо пробираясь под подол платья.
Он улыбнулся и, подхватив ее, повалил на лавку, сдергивая мешавшую синюю тряпку ее платья, стянул с себя штаны и резким толчком, вошел в тело Мальвины, обхватив ее за талию.
-Какой ты сильный, – вскрикнула Мальвина, ощутив внутри себя его крепкий и твердый член.
-А ты такая красивая, – Базилио улыбнулся, убирая с ее лица синие прядки.
То резко, то плавно он вбивался в мягкое тело Мальвины, и от каждой фрикции она вскрикивала, царапая спину Базалио через его серо-голубую майку без рукавов.
Базилио ускорился, пробиваясь сквозь теплые стенки ее влагалища. Сдерживая себя, он замер на мгновение, чтобы отдышаться.
Мальвине было немного неловко слушать гнусные реплики разбойников , но волна экстаза так накрывала ее, что она уже просто не обращала внимания на случайных свидетелей, завистливо вздыхающих и торопливо водивших дрожащими руками по своим возбужденным членам .
Она жмурилась, предчувствуя приближение оргазма. Беспорядочно дергала руками, скользя по щербатой, испещренной ножом поверхности лавки, хватала пальцами воздух. Грудь хаотично поднималась, как будто Мальвина задыхалась, как будто сердце пыталось пробить клетку ребер. Она схватила Базилио за голову, запутываясь в его волосах.
Базилио кончил в нее мощным толчком, и горячая сперма ощутимо потекла по бедрам, Мальвина закричала, просто не зная, как по-другому выразить свое пылкое чувство, очень сильно похожее на счастье.
***
Буратино и Алиса долго шли по каким-то неведомым тропам через лес, через какой-то бурелом, пока не вышли к небольшому озеру, на берегу которого стоял небольшой домик. Буратино подумал, что это жилище рыбака, но, подойдя ближе, понял, что рыбой здесь даже не пахнет. Да и выглядела избушка слишком нарядной и аккуратной для хижины рыбака: яркие стены, затейливая узорная резьба на окнах, деревянный морской конек над крыльцом. Избушка-картинка, точно сошедшая со страниц детских сказок, одна беда – в таких обманчиво пряничных домах обычно живут злые ведьмы. Буратино невольно поежился. Но отступать было некуда. Надо было спасти Артемона, ну и весь мир за одно.
Алиса постучала в дверь.
Буратино был уверен, что хозяйкой окажется какая-нибудь древняя старуха, но на пороге стояла высокая молодая женщина в золотисто-зеленом платье, струящемся легкой тканью на пол. Иссиня-черные волосы, сцепленные на затылке черепаховым гребнем, спадали на узкие белые плечи, а на шее, между выступающих ключиц, висел на серебряной цепочке кулон в виде черного сердца.
- Привет, Тортила, – весело улыбнулась Алиса. Женщина сдержанно кивнула в ответ.
- Здравствуй, Алиса. Давно тебя не было видно, – тут она заметила еще одного гостя. – Кто это с тобой?
Тортила прищурилась, переводя взгляд с Алисы на угловатого парня, отчаянно прижимающего к себе какую-то игрушку.
Буратино прямо смотрел в темно-синие глаза Тортиллы. Вытянул перед собой игрушку.
- Вы должны помочь ему.
- Должна? – Тортилла недоуменно изогнула бровь.
Это Буратино, – Алиса приобняла Буратино за плечи. – И он поможет нам справиться с Карабасом. Он из Реальности.
В подтверждение ее слов, Буратино задрал на спине куртку, показывая ровную и чистую кожу. Без знака в виде буквы «К».
- Ты ведь сын Карло, верно? –Тортила улыбнулась.
Буратино осторожно кивнул.
- Ну тогда эта вещь для тебя, – она сняла с шеи украшение и, нажав незаметную кнопку на камне, открыла, как коробок. Внутри оказался маленький золотой ключик. – Этот ключ я нашла более десяти лет назад. Когда исчез Карло и вместо него в Театр пришел Карабас. Точнее - свалился с неба. Он сказал, что Карло предал нас всех, что теперь он, Карабас, будет вместо него. И что мы должны служить ему, выполняя все его прихоти. Я, конечно, не поверила ему. И он прогнал меня. Я нашла это озеро. На поверхности плавала белая лебедушка и, увидев меня, подплыла к берегу. На шее у нее висел этот ключик. Она сказала мне, что Карло обязательно вернется, но сначала придет его сын, который сможет найти под водой дверь в Реальность и открыть ее. Я взяла ключ, и лебедушка исчезла.
***
— Господин, – Карабас недовольно обернулся на раздавшийся над самым ухом шорох. Черный паук спускался к нему на своей паутине. – Господин. Этот Буратино. Он не кукла, он мальчик из Реальности, и, вероятно, сын Карло. Я слышал его разговор с Арлекином.
— Что же ты раньше молчал? – Карабас бросил недоделанного солдата, схватил паука в кулак, пропищавшего невразумительно:
— Нужно было удостовериться. Трактирная крыса передала, что Алиса потащила его к Тортиле.
— Проклятье! – взревел Карабас, заливаясь краской от гнева. – Меня окружают одни никчемные идиоты,
Он раздавил паука, с отвращением бросая его тельце, брызнувшее какой-то кислотой, себе под ноги. Выбежал из кабинета, на ходу протирая руки платком.
***
— Эти существа не видят и не слышат вас, но чувствуют ваше присутствие.
— Говорящий сверчок! – воскликнул Арлекин, разглядывая прыгнувшее на ладонь насекомое. – Откуда ты здесь взялся?
— Я живу здесь с того самого дня, как Карло и Мари основали этот Театр. Когда куклы жили в любви и согласии между собой. Когда стремление к добру было единственным смыслом их существование, а зла они просто не знали. Я многое видел, я многое знаю, и увы...
- И много болтаю всякой пафосной чуши. Что ты там говорил про существ?
- Это бывшие куклы Карло. Недавно они были такими же, как и вы. Но они отказались слушаться Карабаса, и он превратил их в деревяшки, способные двигаться, но не способные мыслить.
- Неужели и нас ждет такая же участь! – подал голос Пьеро, уже почти без страха, но с отвращением отпихивая от себя чьи-то назойливые руки.
- Наверное, – сокрушенно покачал головой Сверчок.
- Ничего, мы что-нибудь придумаем, – воскликнул Арлекин, нащупав у себя на воротнике иголку, оставленную Мальвиной.
***
— Так вы сможете помочь Артемону? - Едва Тортила закончила свою удивительную историю, Буратино протянул ей игрушку.
— А да! – Тортилла сжала виски, как будто забыла что-то важное. – Оживить я его не смогу, но вернуть человеческий облик попробую, для этого мне нужна кровь живого человека. Не куклы, понимаешь?
Она выжидательно посмотрела на Буратино. В его голубых глазах не мелькнуло даже тени сомнения, он быстро закатал рукав рубашки. Выкрикнул.
- Я живой. Возьми мою.
Тортила достала широкий ритуальный нож и рассекла крест-накрест ладонь Буратино. Он зажмурился, скрывая выступившие слезы. Тортилла улыбнулась, подумав, что он именно такой, каким она представляла себе сына Карло. Смазала его кровью тело плюшевой игрушки. Гладила пуделя по голове, спине, животу, вытягивала каждую его лапу.
***
- Что теперь, Базилио? – спросила Мальвина, гладя его по пшеничным волосам.
- Нам нужно пойти собрать нашу армию,– Базилио лежал на спине, с нежностью глядя на Мальвину, говорил, а голос его был похож на мурлыкание мартовского кота.
- Ты думаешь, нам удастся победить Карабаса? – Мальвина ногтем провела по его пульсирующей шее.
- Конечно, удастся, ведь Буратино… - Базилио вскочил, мгновенно становясь серьезным.
Мальвина закрыла лицо руками.
- Артемон, наверное, загрыз его.
— Все равно. Нам нужно идти на Поле Чудес.
Он схватил ведро ледяной воды и окатил пьяного разбойника, раскинувшегося на полу.
— Джузеппе!
Тот не сразу пришел в себя, а еще долго соловело оглядывался и все же поднял глаза на Базилио.
— Да? Чего?
— Назначаю тебя главным здесь. Собирай своих головорезов, а мы с Мальвиной пойдем в лес. Будем бить Карабаса.
— Карабаса? – суеверно промямлил еще совсем недавно такой смелый верзила.
- Ты что испугался? – Базилио, рассмеялся, хлопнул рохлю по плечу. – Мы же давно готовимся к этому.
Базилио решительно схватил его за плечи, поднимая с пола.
- Но я думал…
- Неважно, что ты думал. Собирайся. Все слышали, что я сказал? - Будьте готовы, скоро армия Карабаса будет развалена и разрублена на щепки.
Базилио не стал долго распинаться, бросил Джузеппе к недоумевающим товарищам, а сам, подхватив Мальвину на руки, умчался к бочке-переходу.
***
Карабас ворвался в чулан, первым делом ударив Арлекина хлыстом. А потом еще раз, глядя, как тот изгибается змеей, скользит по стене.
- Ах вот, что ты задумал, гадкий шут. Думаешь, что этот ваш Буратино спасет? Вернет Карло.
- Да! – злорадно выплюнул Арлекин в лицо Карабас. Он давно уже освободил себя и Пьеро от оков, и теперь мог свободно двигать руками и ногами, что он сделал, выхватив у Карабаса его кнут. Пнул его коленом под живот, головой с размаху ударил в грудь, запрыгнул на плечи опешившего Карабаса и обернул плетку вокруг его толстой шеи.
- Ну что, Карабас. Сдаешься? – рассмеялся, заметив, что Пьеро давно уже выбежал из чулана.
- Мерзкий клоун, – Карабас все же был сильнее, он сбросил Арлекина на пол, но шут выгнулся в мостик и, напоследок ударив Карабаса закрученным носком ботинка в лицо, выскользнул вслед за Пьеро, захлопнув дверь и нарочито звеня ключами, что он успел вытащить из кармана Карабаса.
***
В лесу было тихо, как будто там никого не было, только птицы выкрикивали свои позывные и ветер гулял в сизо-синих кронах. Но Базилио знал, что эта безжизненность обманчива. Он забрался на самую высокую ель и оттуда свистнул так громко, что с некоторых деревьев облетела листва.
Никто не откликался. Базилио свистнул еще раз, догадываясь, что его разбойники горазды спать и делать вид, что не слышат зова своего вожака. Наконец к назначенному месту стали подтягиваться разбойники.
***
Буратино торопливо вышел из дома и, разбежавшись, прыгнул в озеро, нырнув в самую глубину, с удивлением обнаружив, что может дышать под водой. Перед ним взметнулся рой разноцветных рыбок и длинные водоросли опутывали его щиколотки, задевали живот и грудь. Плыть было просто, как будто не было никакого сопротивления, как будто он летел по воздуху. Он не знал, куда плыть, но чувствовал, что кто-то направляет его, ведет по правильному пути. Вскоре вдалеке что-то сверкнуло, Буратино подплыл поближе. За бурой тиной скрывалась золотая дверь. Она была облеплена мелкими ракушками и озерными растениями, но Буратино с легкостью очистил ее и вставил ключ в небольшой замок. Свет наполнил его руки и даже немного обжег, ключ сам провернулся три раза. Дверь открылась. За ней ничего не было. То есть… ничего особо примечательного. Буратино ожидал, что там будет какой-нибудь пышный дворец, коралловые рифы, на худой конец – живые русалки. Но там было по-прежнему пусто. Только мутная вода и глупые лягушки, копошащиеся в песке. Буратино вздохнул немного раздосадовано и все же поплыл в открывшееся пространство, тут-то он и понял, что вернулся в Реальность, едва не захлебнувшись и не уйдя на дно от упавшей на плечи тяжести воды.
***
Карло тщетно пытался отыскать на дне озера ключ. В мутной толще воды ничего не было видно, кроме песка, поднимавшегося столбом от каждого нового погружения. Вода заливала глаза, стекала с волос. Карло захлебывался и задыхался. Все-таки он был староват для ныряний, но снова и снова набирал в грудь побольше воздуха и уходил вглубь, загребая в ладони тину и грязь, с отчаяньем глядя, как сочится вода сквозь непослушные пальцы. Он должен был найти этот чертов ключ, должен был попасть в мир Театра, вернуть Буратино домой. Карло старался не думать ни об усталости, ни о том, что все старания его безнадежны. Да он сам виноват, когда семнадцать лет назад бросил этот ключ в озеро, надеясь никогда его больше не увидеть.
***
Карло отчетливо помнил тот день. Он возвращался тогда со своего выступления, в этот раз оно получилось особенно удачным, шарманка пела, куклы оживали на сцене. И все было прекрасно. Мари ждала его дома с маленьким Буратино. И вот теперь Карло спешил к ним, счастливый оттого, что люди знают его и всегда так тепло приветствуют и провожают. Открыв дверь, он не сразу понял, что случилось. Посреди комнаты на полу сидел Карабас, с каким остервенением прижимая к себе Мари, гладя ее по волосам. Она не сопротивлялась, напротив, лежала неестественно спокойно, даже как-то безвольно, точно заснула или…
- Что ты сделал? – похолодев, спросил Карло, заметив, что из груди Мари торчит окровавленный нож.
Тот самый, которым Карло вырезал своих кукол. Оторопев, прислонившись к косяку, он не мог пошевелиться. Тяжело дышал. В люльке, подвешенной к потолку, кричал Буратино, требовал к себе внимания, но никому не было до него дела.
- Она очень красивая, – Карабас порывисто вздохнул, нежно проведя ладонью по безжизненному лицу Мари. И слезы текли по его бледно-желтым щекам. - Но она не захотела быть со мной, а ты не заслужил ее. Ты жалок и слаб. А я… если бы у меня был твой талант, Карло. Если бы она любила меня так, как тебя, я мог бы покорить для нее целый мир. Я бы... Но теперь, – он лихорадочно рассмеялся, целуя Мари в лоб. - Она моя. Слышишь? И никто не сможет отнять ее у меня, – голос звенел болезненной одержимостью, помешательством.
Карло точно очнулся ото сна. Подбежал к Карабасу, выхватывая из его рук тело убитой жены. Осторожно положил ее на кровать.
- Нет, Карабас. Ты спятил. Теперь она ничья. Ничья, – он поднял Карабаса за плечи. И со всей силы ударил его в лицо.
Завязалась драка, в которой непременно бы победил более сильный Карабас. Но на Карло напала такая злоба, такое отчаяние. Он бил Карабаса по бокам, по животу и груди, не разбирая. Голубые, всегда такие добрые глаза, горели ненавистью. Размахнувшись, Карло схватил Карабаса за плечи и впечатал его в огромное зеркало, рассыпавшееся тут же на миллион осколков. И Карабас исчез. Карло поднял тело Мари с кровати, уткнувшись мокрым от слез лицом в ее грудь.
- Прости меня. Прости… - он отнес ее к озеру, смастерив для нее погребальную лодку в форме лебедя и поджег. А ключ он забросил далеко-далеко в глубину.
Только вернувшись домой, он понял, какую ужасную ошибку совершил. Карабас теперь оказался в мире, что был создан для Мари. Так теперь попасть туда невозможно без ключа, который Карло выбросил сам, своей рукой. Он, конечно, пытался найти ключ в глубине озера, но безуспешно. А потом смирился, да и заботы поглотили его – надо было думать, как воспитать Буратино.
***
Оглохший от бесконечных ныряний, Карло не сразу услышал за спиной всплеск. Оглянулся – над зеркальной поверхностью появилась чья-то вихрастая макушка, а потом вынырнул и пловец и, барахтаясь по-собачьи, поднимая над собой водопады брызг.
- Буратино, – прошептал Карло.– Буратино! – выкрикнул, хватая парня за шкирку, горячо обнимая его.
Отдышавшись немного, Буратино показал отцу золотой ключик, который вдруг потемнел и покрылся красно-бурыми пятнами. Озадаченно посмотрел на свою ладонь: из-под мокрой повязки, сползшей к запястью, сочилась кровь.
- Артемон, – одними губами прошептал Буратино. Крикнул. – Папа, нам надо спешить.
Он схватил отца за руку и потащил за собой.
- Я так давно не был в Театре, я опасаюсь, что там все изменилось.
- Да брось ты. Нас ждут, – и не слушая его объяснений утянул отца вниз.
***
Алиса сидела на траве, обхватив колени, уткнувшись в них подбородком. Она ничего не понимала в природной магии, но ритуальный танец Тортилы завораживал и уносил куда-то в параллельное сознание. Зеленый шелк скользил по гибкому телу танцовщицы, время от времени, обнажая ее бедра. Она держала в руках игрушку и прижимала ее к груди, запрокидывая голову и на одной ноте, в одном ритме выдыхая заклинания.
Тортила входила в транс, и движения ее становились все более порывистыми и резкими. Она чувствовала, как от земли по телу идет энергия, собирающаяся где-то в груди, как огненный шар, который в любой момент готов разбиться на множество искр. Она направила эту энергию в тело плюшевого пуделя. И он начал расти, обретая облик человека.
***
Толпа оголодавших по хорошей драке разбойников ворвались на территорию Театра бесцеремонно, безо всякого возвышенного трепета, просто напролом. Оловянные солдаты даже как-то растерялись от такого напора, разбежались в стороны, только потом сообразив, что нужно же защищаться.
- Черт возьми. Давно пора было это сделать, – вопил Базилио, мчась впереди всех, натягивая тетиву арбалета.
Он не стал пользоваться бочкой-переходом, а повел разбойников по тропам леса, а затем Мальвина показала ему тайный ход к своему дому, а оттуда - в Театр.
***
Тортила провела ладонью по груди Артемона, чувствуя, как сначала едва слышно, а потом все громче, начинает стучать его сердце.
Он открыл глаза. В них больше не было красных искр, но и осмысленности в них не было. Артемон смотрел на Тортилу без эмоций, без удивления. Как-то отрешенно.
Алиса радостно закричала, заметив, как из-под воды показались две фигуры, приближались к берегу.
Буратино вылез на берег и сразу же бросился к Артемону.
- Артемон, – он упал перед ним, прижимая его кудрявую голову к своей груди. Целуя кончики его ушей. – Ты живой.
- Не совсем, – вздохнула Тортила.
- Ты не узнаешь меня, Артемон? – спросил Буратино, погладив его по лицу. Артемон ничего не ответил, все так же бессмысленно глядя куда-то вверх.
Сзади подошел Карло.
- Буратино, послушай, чтобы кукла ожила, ты должен вложить в нее часть свою души. Вот посмотри, – он сложил руки Буратино на груди Артемона, и удерживая их своими руками, проговорил. – Подумай сейчас о чем-то важном в своей жизни. И тогда все получится.
Буратино закрыл глаза. Он думал о многом. Об отце, который слишком много скрывал от него. Думал о том, что произошло с ним в этом мире. И что было с ним в том мире. О том, что он будет делать, когда закончится это приключение. О своих мечтах, идеях и планах. Но эти его скользили на поверхности, тогда как в глубине его сознания билась только одна мысль.
- Артемон.
- Буратино, – ответил ему Артемон, улыбаясь. Заметил окровавленную повязку на руке Буратино. – Что с твоей рукой?
Буратино замялся.
-Нет. Ничего. Просто порезался о камни. Это неважно.
Он обнял Артемона и долго бы так сидел, но отец напомнил – надо идти.
***
Арлекин упивался стуком, грохотом и жалобным звяканьем падающих инструментов. Яростно разрубал на щепки недоделанных солдат, кукол без лиц и шарниров, каких-то убогих недоделок. Он знал, что Карабас сразу бросится сюда, потому сказал Пьеро идти вниз, на сцену, созывать оставшихся кукол Карло, чтобы устроить самое яркое представление в их жизни.
Карабасу удалось выбраться. Разумеется, ведь послушные марионетки без капризов и выдуманных душевных порывов выполняли все его приказы. Выбили дверь, некоторые, конечно, рассыпались на части от упорства. Но Карабасу было на это плевать. Он выбежал из чулана, пытаясь догнать Арлекина, слыша, как тот крушит его мастерскую.
Но тут явились и другие проблемы. Свора разбойников и пьяниц прорывалась со всех сторон. К счастью, оловянных солдат у Карабаса было достаточно, и пока можно было не волноваться, но на всякий случай Карабас направил в атаку своих марионеток. А сам же побежал было к мастерской, но заметив проскользнувшего за кулисы Пьеро, передумал. У него возникла новая гениальная идея, как одолеть Арлекина, ударив по самому слабому его место. По черноволосому нытику.
***
Карло прочертил в воздухе прямоугольник, и появилась дверь. В которую они все и вошли. Алиса поддерживала обессилевшую Тортилу, Буратино не мог никак выпустить из рук горячую ладонь Артемона.
Они сразу же оказались в трактире «Три Пескаря», в котором было непривычно пусто. И на липком столе записка.
– Ушли в Театр. Бить Карабаса.
Алиса улыбнулась. Все-таки Базилио умел убеждать.
Жители Страны Дураков попрятались в своих домах. Заметив чей-то любопытный взгляд из окна, Буратино закричал.
— Папа Карло вернулся. Слышите – он вернулся. Вот он рядом с нами. И он победит Карабаса.
На улицы высыпали люди. Они тянули к Карло руки, желая проверить действительно ли это он.
- Но мне не справиться в одиночку, – сказал Карло тихо. – Мне нужна ваша помощь. Идите за мной.
- Мы пойдем за тобой, Карло. Как же мы рады, что ты наконец вернулся, – воскликнули куклы. И, вооружившись кто ножами, кто топорами, одной плотной толпой последовали за Карло к парадным воротам Театра.
***
Закончив с мастерской, Арлекин побежал вниз, в самую гущу драки. Там уже была настоящая война. В разные стороны отлетали деревянные руки, ноги солдат. Раздавались безумные крики и пьяные ругательства, тонущие в смехе.
Но оловянные солдаты с марионетками все-таки одерживали верх. Их было просто больше. Хотя нет – в Театр ворвалась толпа горожан и с горячностью людей, ни разу в жизни не участвующих в боях, они набросилась на солдат, желая как можно быстрее с ними справиться.
Арлекин кинулся им на подмогу, доставая глупых солдат своими проделками. То запрыгнет кому-нибудь на плечи и начнет тянуть за уши, то ногой ударит кого в грудь, укусит за пальцы, тянущиеся к его горлу. В общем, забавлялся, как мог.
Буратино с Артемоном бились в паре, прислонившись спина к спине, защищая друг друга.
Алиса с Мальвиной оттаскивали раненых в сторону, где Тортилла колдовстом исцеляла их.
А Карло пытался возвратить марионеткам их души. Они вспоминали, кем были до того, как Карабас превратил их в безвольных деревяшек. И злоба их теперь направлялась на солдат Карабаса.
- А где Пьеро? – пронзительно завопил Арлекин, отбиваясь от очередного недоумка.
- Он побежал на сцену – ответил ему один из актеров.
Арлекин побежал туда, чувствуя, как колотится его сердце. Ну почему, почему Пьеро вечно попадает в какие-то беды, сам он что ли притягивает их?
***
- Иди сюда, Пьеро.
Карабас поймал Пьеро, когда тот уже был на сцене, схватил его поперек талии и опрокинул на деревянный пол. Пьеро только успел за занавески зацепиться, опрокинул их на себя.
Карабас наклонился почти вплотную к лицу. Пьеро ощущал его жесткую щетину на своих щеках. Пугливо съежился, широко раскрывая глаза.
- Ну что, мой мальчик, страшно тебе? – Карабас, уродливо усмехнувшись, схватил Пьеро за тонкую шею, пытаясь задушить его.
Пьеро вскрикнул, вцепившись рукой за занавеску, нащупав что-то острое. Пьеро даже не думал, что способен на такое, но он схватил обломок карниза и ударил им по спине Карабаса, разумеется, сил не хватило пробить его ребра, но зато Карабас отвлекся, и Пьеро сумел вонзить свое оружие прямо в горло кукольнику. Тот, кажется, немного удивился. И прохрипев что-то неразборчиво, упал, захлебываясь своей кровью.
***
- Пьеро! –Арлекин вбежал в зрительный зал, в два прыжка заскочил на сцену, стаскивая в сторону тело Карабаса.
- Ты видишь, Арлекин. Ты видишь? Моя одежда теперь вся в крови. Мой прекрасный белый костюм испорчен, – Пьеро заплакал, утыкаясь лицом в грудь Арлекина.
- Какой же ты дурак, Пьеро, – улыбнувшись Арлекин поцеловал его в затылок.
- Мы победили! – раздался оглушительный крик Буратино. – Победили!
***
Тело Карабаса обратилось в деревянную куклу, ростом не выше полена, что забрасывают в печь для растопки. Карло грустно улыбнулся.
- Ну что же, мой друг. Ты получил свое, – он поставил его на полку рядом с маленькой балериной, что он смастерил в память о Мари.
NC-17
***
В маленькой подсобке места было не так уж и много, но его хватало, чтобы развесить по стенам плакаты, с которых смотрела девушка в синем платье и синими лентами в синих волосах, она приглашала в новый Театр. Базилио лежал на диване, считая деньги за уже проданные билеты.
Мальвина сидела рядом, дошивая очередной театральный костюм. Сделав последний стежок, и спрятав иголки и нитки в синюю коробку, она ласково погладила Базилио по колену. Тот сделал вид, что не заметил, легко улыбнувшись. Ему нравилась эта игра.
Мальвина стала немного настойчивей, она потянулась к ширинке его драных джинсов и резко дернула за молнию, стягивая штаны вместе с бельем. Базилио все еще нарочито внимательно читал свои расчеты, подглядывая за движениями Мальвины. Она нетерпеливо вздохнула, сжимая в ладони член. Стала массировать его, поддевая ногтями нежную кожу, чувствуя, как под ее пальцами он становится тверже. Она сжала еще сильнее до боли, затем взяла его головку в рот и нежно облизала кончиком языка. Базилио судорожно вздохнул, но по-прежнему не отрывался от своих бумаг.
Мальвина улыбнулась и встала с дивана, делая вид, что уходит.
- Ну куда же ты, милая, – вскрикнул Базило, бросая отчеты на пол. И одним прыжком прижав Мальвину к двери.
Его руки пробежались от груди вниз по животу, развязывая белые шнурки ее корсета. Мальвина вздрагивала от его касаний, вжимаясь и постанывая как будто от боли. Базилио чувствовал шелк ее платья и трепет ее тела, себя ощущал охотником, но назвать Мальвину жертву не поворачивался язык, которым он скользил по мягкой коже ее шеи, вдыхая запах ее цветочных духов, кусая ее белые плечи. Нет. Мальвина не жертва. Она награда. Лучшему охотнику, сильному, сумевшему приручить ее. Пробираясь под подол ее юбки в разлет, Базилио сдавливал до синяков ее бедра.
Мальвина перехватила его запястье, развернулась к нему лицом, запрыгивая на руки, гладя его волосы, целуя его лицо, впиваясь в губы. Обхватила ногами талию, и надавив всем телом так, что Базилио был вынужден сделать шаг назад. Он оступился и упал на куски синей ткани, на обрывки газет и плакатов. Каких-то бумаг. Но ему было все равно. Гладил Мальвину по спине, пока она торопливо вставляла его член внутрь в себя, и сначала медленно, а потом все быстрее начинала двигаться вверх-вниз, немного поддавшись грудью вперед, ложась на Базилио, коленями упираясь ему под ребра. Базилио согнул ноги, плотно стискивая между ними Мальвину, вцепился в ее синие волосы, наматывал их на пальцы, целуя. Еще одно ее ритмичное движение, и Базилио кончил, притягивая Мальвину к себе.
Ее сердце билось так часто, так шумно, точно хотело выпрыгнуть и поселиться в широкой грудной клетке Базилио. И Мальвина была не против, прижималась к нему горячей щекой, целуя его немного колючий подбородок. Рядом с Базилио Мальвине становилось не просто хорошо, она наконец чувствовала себя спокойно. Она чувствовала себя нужной, а не куклой для развлечения.
***
Тортила лежала в широкой круглой ванной, набирая в ладони пышную пену, сдувала ее, как в детстве, чувствуя во всем теле легкость и какое-то умиротворение. Усталость, может быть, но приятную, от которой плечи тянуло назад, к прохладному кафелю. Она положила голову на бортик, разглядывая потолок, расписанный разными морскими пейзажами и историями про русалок, переплетающихся хвостами. Одна была особенно красивой. Ее рыжие волосы переливались на солнце, и улыбка была такой светлой и радостной, хотелось обнять ее покрепче.
Дверь без стука отворилась. На пороге стояла Алиса. И не смущаясь нисколько сбросила с плеч полупрозрачную накидку, улыбнулась подходя ближе к ванной. Нагнулась к Тортиле и, проведя сгибом пальцев по ее щеке, спросила шепотом.
- К тебе можно?
Тортила не знала, что ответить, только улыбнулась растерянно, но Алиса уже сама все решила, сняла с себя платье и забралась в горячую воду, падая на Тортилу. Легла рядом с ней, закрыла глаза, едва заметно дотрагиваясь пальцами до пальцев Тортилы. Гидромассаж щекотал ее ступни, пена обволакивала тело. Она сжала пальцы Тортилы и вдруг сказала, продолжая лежать с закрытыми глазами.
- Ты нужна мне.
- Так же, как нужны твои… - Тортилла замолчала, подбирая слово. – клиенты?
- Нет. Я люблю тебя, а их я только терплю.
- Любишь? – Тортила усмехнулась. – А я думала, ты забыла, что такое любить.
Но тут Алиса перевернулась и налегла на Тортилу, не обращая внимания на воду, выплеснувшуюся за бортик. Она задыхалась, торопясь высказать то, что никак не осмеливалась сказать вслух.
- Люблю! – она торопливо сорвала с Тортиллы черепаховый гребень, зарываясь в пальцами в водопад ее черных волос, жадно целовала лицо, шептала. – Знаешь, как люблю. До боли. До чувства остервенения. Когда, как ты их назвала, "клиенты" приходят ко мне, я пытаюсь забыться, думаю о том, что это не пьяницы и случайные люди трогают меня, а ты. Но не могу. Не могу. Разум все равно говорит мне, что это не ты. Не ты. И мне становится до того нестерпимо больно, что и жить не хочется.
Тортила смотрела на нее несколько настороженно. Алиса смутилась. Закрыла лицо руками, сказала уже более сдержанно и спокойно.
- Зачем я все это говорю? Если тебе неприятно, я уйду.
Она долго смотрела в глаза Тортилы, пытаясь найти ответ, но взгляд оставался все таким же непроницаемым, строгим. Лицо не выражало ни гнева, ни особой радости. Алиса отвернулась. Тортила сжала ее руку.
- Не уходи. Я поняла тебя. Ты мне нравишься. И всегда нравилась. Просто…
Алиса провела пальцами по ее губам. Улыбнулась.
- Нет. Пожалуйста, ничего не говори, – поцеловала ее со всем горячим чувством, которые разбазаривала зря, но теперь отдавала той, кому они были действительно предназначены.
Рукой Алиса уже добралась до ее бедер, скользнула между ними, надавливая немного на клитор, улавливая пальцами легкую вибрацию тела Тортиллы, другой рукой удерживала ее за плечи. Смотрела, как смягчаются черты ее лица, как легкая улыбка касается ее красивых губ, а щеки краснеют то ли от слишком горячей воды в ваноой, то ли оттого, что движения Алисы становились все более настойчивыми, решительными, сильными. Тортилла помогала ей выбрать нужный темп, немного выгибаясь и приподнимаясь.
Алиса не верила, что это происходит на самом деле. А может, это просто ее разморило паром, и все это только снится ей. Алиса перехватила Тортилу за талию, и, наслаждаясь вкусом ее тела, целовала в грудь, приподнимавшуюся над водой.
Тортила кусала губы, закрывала глаза и вообще чувствовала себя невесомой. Чувствовала, что горячность Алисы незаметно передается и ей. И больше не хотелось играть роль Снежной Королевы, а хотелось лететь вместе с Алисой и гореть в ярком рыжем пламени ее волос.
***
Битый час Арлекин кривлялся перед зеркалом, примеряя один за другим свои бесчисленные наряды. Вот теперь на его обнаженном торсе красовался кожаный пиджак, а нижняя часть тела втиснута в чрезмерно обтягивающие блестящие красные лосины. Он довольно улыбался своему отражению, выгибаясь в разных позах.
- Ну как я тебе? По-моему, красавчик, – Арлекин звонко рассмеялся.
Пьеро беспокойно ерзал на кровати, нетерпеливо теребя кончик лоскутного одеяла.
- Ты же знаешь, Арлекин, что ты в любом виде прекрасен. Хватит уже мучать меня.
- Ах какой же ты! – Арлекин прищелкнул языком, запрыгивая на кровать, подминая под собой Пьеро.
- Тебе так нравится надо мной издеваться, – обиженно прошептал Пьеро, задирая свой балахон и стягивая белые плавки.
- Только с твоего согласия, мой милый, – Арлекин крепко сжал в руке напряженный член Пьеро, пробегаясь пальцами по замысловатым кольцам пирсинга.
Пьеро застонал, ступнями стаскивая с Арлекина его дурацкие штаны. Арлекин засмеялся, губами обхватил колечко, продетое в сосок Пьеро. Он достал из карман тюбик с голубой смазкой, и тщательно смазав член, по-кошачьи приподнял зад, чтобы, набрав нужное ускорение, мощно войти в гостеприимное тело Пьеро, пробивал его мягкие стенки членом как тараном, головкой задевая простату, отчего Пьеро вскрикивал особенно громко, расцарапывал спину Арлекина и пребольно бил пятками по пояснице. Арлекин сцепил ладони на затылке Пьеро, целуя его в переносицу, в глаза, а потом прижал его голову к своей груди.
Пьеро торопливо скользил рукой по своему члену, прижимал его к животу Арлекина, чувствуя разрывающее напряжение, чувствуя боль, смешанную с наслаждением, а еще больше – бесконечную привязанность к этому шутливому парню, от которого никогда не знаешь, чего ждать, но с которым жизнь становится такой разноцветной, сказочной. С каждым днем Пьеро чувствовал, что становится зависимым от его слов, шуток, улыбок, но ему нравилась эта зависимость, и он бы ни за что не хотел бы от нее избавляться.
Арлекин нежно обнял Пьеро, изливаясь горячей спермой на его бедра, перехватил его руки, помогая быстрее кончить. И потом, обхватив друг друга, утыкаясь носами друг другу в плечи, они еще долго так лежали, молчали. Просто потому что им уже не надо было ни о чем говорить.
***
От светлых волос Буратино пахло опилками, а лицо было обсыпано побелкой. Артемон все равно целовал его в щеки, не боясь испачкаться. Прижимал его к дверному косяку, языком нащупывая пульсирующую вену на его шее. Ладонью он гладил ширинку голубых джинсов Буратино, нащупав твердеющий член. Улыбнулся, сжал через плотную ткань и отпустил. Сжал и снова отпустил. Дразнился. Потом положил руки на плечи Буратино, прижал его к себе, поцеловал в кончик носа.
Буратино сопел, дрожащими пальцами расстегивая ремень и стянув штаны до колен. Попытался вернуть руку Артемона на пах, но он только насмешливо оскалился, подумал немного и вдруг упал вниз, сел на колени и легко коснулся кончика члена кончиком языка, преданно глядя в глаза Буратино. Облизал осторожно, потом обхватил губами.
Буратино перебирал пальцами его жесткие кудри, головой упираясь в дверь комнаты. Желание волнами прокатывалось по телу, заставляло вздрагивать. Ноги подкашивались, и Буратино едва удерживался на них, а Артемон уже заглотил член почти наполовину, обсасывая его, кусая. Он массировал пальцами мошонку, сдавливал и перебирал ее в ладонях. Все глубже и глубже проталкивая член к своей глотке, пытаясь обернуть его горячим и мягким языком.
Буратино вцепился ногтями в косяк, когда почувствовал, что скоро все кончится. А ему совсем не хотелось этого.
Буратино думал о том, как они, победив Карабаса, отстроили новый Театр. О том, что для каждого нашлось свое дело. Он вместе с отцом выпиливает новые куклы, которые тут же оживают, становясь актерами. Мальвина шьет платья, а Базилио считает доходы. Тортила благоустроила парк перед Театром, запустила в фонтан золотых рыбок и расселила в лесу птиц. А еще она рисовала чудесные картины и стала декоратором в театре. Алиса помогала ей, а также организовала в театре буфет, где для посетителей всегда есть свежая выпечка и фруктовый сок. Артемон, Арлекин и Пьеро - главные актеры Театра. А что будет дальше, не имело значения. Ведь сейчас все было хорошо.
@темы: Кукольный театр, R-NC-17, Гет, Фемслэш, Миди, Текст, Слэш