[Исфирь]

Название: Золотой ключик
Автор: Исфирь
Бета: пока не бечено. Сильно ищу бету.
Тип: слэш, фемслэш, гет
Рейтинг: R
Жанр: ангст, романс, драма
Размер: макси
Статус: закончен, в процессе выправки.
Саммари: подростки, которые внезапно стали куклами, которых добрый дядя хочет устроить в добрые любящие руки, и все это в декорациях "Буратино" и голых стен.
Предупреждение: ченслэш, насилие, моральное и физическое. Ну и будет долго, очень, и медленно)


УПД: Текст довыложен полностью.
Сюда не выкладываю по причине очень большого объема - почти 240 тысяч слов. Но зато он лежит на Фикбуке, вот здесь


Стояла ранняя весна, и сугробы, хоть и почерневшие все еще лежали вокруг, но солнце было теплым уже по-весеннему, припекая, и две скамейки на набережной, на которые оно светило дольше всего, уже оттаяли полностью. На одной из них сидел мальчик, задумчиво глядя на скованную льдом воду и машинально отдирающие от скамейки чешуйки старой краски. Он иногда морщился и передергивал плечами, стараясь сжать спину как можно сильнее, потому что холодный промозглый ветер задувал под короткую куртку и выстужал всю поясницу, подбираясь к животу.
Сегодня была среда, совсем еще раннее утро, и набережная, на которой вечерами в глазах рябило от гуляющих парочек и компаний, была абсолютна пуста. Именно поэтому она и нравилась мальчику в этот момент. По крайней мере, никто не смотрел на него. Взгляды бывали разными: неприязненными, боязливыми, иногда сочувствующими, - но все одинаково раздражали, поэтому когда он увидел пожилого мужчину, неловко опирающегося на костыль и приближающегося к нему, он снова поморщился, демонстративно вытащил из кармана куртки помятую пачку сигарет и закурил, подумав мимоходом, что нужно ему было все-таки выбирать другую скамейку.
- Вы не возражаете, если я присяду здесь? – мужчина все же подошел к скамейке, и мальчику ничего не оставалось, кроме как молча кивнуть, окинув того коротким и колким взглядом из-под отросшей светлой челки, постоянно лезущей на глаза. Обычный был мужчина, лет пятидесяти на вид, в длинном сером пальто и непокрытой головой с почти полностью уже седыми волосами. Он осторожно сел, тихо охнув, и положил костыль себе на колени. Застыл, держа спину прямо, мальчик торопливо сделал еще пару затяжек и бросил сигарету.
Сидеть рядом с ним было неловко, но с места мальчик сходить не хотел, терпеливо дожидаясь, пока незваный сосед уйдет. Тот, правда, идти дальше тоже не собирался, сидел, и мальчик изредка бросал косые взгляды в сторону. Мужчина смотрел вдаль, и в уголках прищуренных глаз собрались мелкие морщинки. Вдруг он повернулся к мальчику:
- Давно ты тут сидишь? – усмехнулся он в шутку, показывая глазами на чешуйки краски, которых внизу, под скамейкой, было уже изрядное количество, и мальчик невольно фыркнул, будто сосед внезапно стал соучастником этого небольшого антиобщественного действия.
- Не так давно, на самом деле, - ответил он. – я здесь уже который день так сижу. – Он усмехнулся и в подтверждение своих слов поддел ногтем еще один сухой кусочек краски, отрывая его от деревянной поверхности.
Сосед улыбнулся понимающе и кивнул, а мальчик подумал, что так уж и быть, он согласен потерпеть того еще какое-то время. Пара сказанных слов разрядила обстановку, и сидеть рядом стало не так мучительно неудобно. Да и мужчина наконец перестал держать спину так неестественно прямо, откидываясь на изогнутую и жесткую спинку скамейки.
Погода, с утра солнечная, начинала портиться, горизонт быстро затянуло серыми снежными облаками, подул резкий и влажный ветер, от которого хотелось сжаться сильнее, чтобы не выпустить из-под куртки последние остатки тепла.
- Холодает, - заметил мужчина, снова поворачиваясь к нему.
- Угу, - мрачно отозвался мальчик, обхватывая плечи руками. «И чего он тут сидит в такой холод?» – думалось ему. Он и сам бы ушел, если бы было, куда.
Следующий порыв ветра был особенно сильным, и мальчик, вдыхая, захлебнулся холодным воздухом. Зубы начинали неудержимо стучать.
- Отморозишь себе нос, - усмехнулся ему мужчина, и светлые глаза, обрамленные сеточкой морщин, сверкнули по-доброму, так, что мальчику ничего не оставалось, кроме как улыбнуться в ответ. Его нос, чересчур длинный на узком лице, всегда в детстве был предметом насмешек, но сейчас замечание соседа нисколько не казалось обидным. А мужчина, видимо, тоже замерзнув, медленно поднялся со скамейки, искривив от боли лицо, когда наступил на больную ногу.
- Давайте я вас лучше провожу! – неожиданно для себя самого вызвался мальчик, резко соскакивая и даже подпрыгнув пару раз на месте, чтобы хоть немного разогнать кровь.
- Если тебе не сложно, - облегченно вздохнул мужчина и снова улыбнулся ему, теперь – с благодарностью. Тогда мальчик подошел к нему, как можно осторожнее подставляя плечо, и тот, опираясь на него, медленно пошел вперед.
Идти, как оказалось, было совсем недалеко, и они вскоре остановились около подъезда серой кирпичной девятиэтажки.
- Ну… все, - неловко отстраняясь, сказал мальчик, и на нос ему упала первая снежинка, большая и пушистая. Он тяжело вздохнул.
- Спасибо. – тепло поблагодарил его мужчина, и, отвернувшись, медленно пошел к железной двери подъезда, но вдруг обернулся. – Может, зайдешь ко мне, согреешься? Я тебя чаем напою, а у меня еще и торт вчерашний остался.
Мужчина, как ни странно, опасений не вызывал: на маньяка он похож не был, да и отбиться от него, с больной-то ногой, было бы, если что, не сложно, и мальчик быстро кивну, соглашаясь.
«Бывают же на свете хорошие люди», - думал он, снимая куртку и старые стоптанные кроссовки, пока хозяин квартиры чем-то гремел на кухне. Коридор был темным и длинным, заканчиваясь закрытой дверью, красивой, резной, изукрашенной причудливо изгибающимися узорами, и мальчик подошел к ней. Пальцы сами собой потянулись к вырезанным на дереве завиткам, и он медленно, словно надеясь запомнить, водил по ним заворожено.
- Нравится? – раздался голос у него прямо над ухом. Мальчик вздрогнул и резко обернулся – мужчина стоял позади него, улыбаясь во все лицо довольно.
- Ага, - он облегченно выдохнул, - очень красиво.
- Я так и знал, что тебе понравится, - тот явно был рад происходящему. – Так что, сначала чай, или ты сразу хочешь посмотреть, что там?
Он сначала кивну, а только потом понял, что поторопился, но мужчина уже распахнул толчком дверь.
- Прошу, - он с осторожностью согнулся в шутливом поклоне, и мальчик с взволнованно бьющимся сердцем шагнул через порог. Комната была большой и совсем темной, окна занавешены тяжелой плотной тканью, пахло пылью и затхлостью, а на противоположной стене блестело зеркало во весь рост. А около стен сидели, стояли, лежали куклы. Мальчик сглотнул нервно, но сделал еще пару шагов вперед.
- Нравится? – спросил мужчина гордо, и мальчик неуверенно сглотнул, соглашаясь. Куклы и правда были очень красивыми и точными, почти как настоящие люди, в богато расшитых костюмах, и наверняка очень дорогие.
- Иди сюда, - мужчина подошел к зеркалу, и ему ничего не оставалось, как приблизиться и тоже взглянуть на свое отражение, странно искаженное, и в темноте комнаты похожее на тех же кукол, что лежали около стен, а потом мужчина с силой толкнул его вперед, и мальчик полетел в зеркало.


***

- Очнулся… - протянул с удовольствие кто-то около него. Мальчик открыл глаза и так и остался лежать на спине, глядя в высокий незнакомый потолок над собой. Он ясно чувствовал, как в него впиваются чьи-то взгляды, но желания подниматься не было, только тупая досада на себя самого. Повелся так легко, как пятилетний…
Неяркий желтый свет ламп едва достигал потолка, и запыленная лепнина на нем терялась, скрываясь в тени лежал он сейчас, судя по всему, на ковре, и под пальцами он ощущал густой и мягкий ворс. Думать не хотелось, да и не о чем пока было…
Вдруг его лицо накрыла чья-то тень. Над ним навис кто-то, и он удивленно округлил глаза, приглядываясь: вместо того старого извращенца, который заменил его сюда, он увидел совсем еще молодого парня, всего на несколько лет старше его. Темные волосы торчали во все стороны, как будто пригладить такие невозможно, а на лице – широкий ехидный оскал.
- И правда, проснулся, - бросил тот с усмешкой в сторону, и вокруг него раздались приглушенные смешки. Ничего не понимая, мальчик сел, оглядываясь вокруг, и на всякий случай чуть отполз назад, приваливаясь спиной к бетонной стене.
Комната была просторной, и очень напоминала ему ту темную, с куклами и зеркалом, только сейчас она была освещена резными светильниками, висящими по стенам, около которых сидели люди. Все они приглядывались к нему с нескрываемым любопытством, и только одна девочка не смотрела, придирчиво рассматривая себя в зеркало.
- Где я? – спросил он у парня, подошедшего к нему. Сейчас тот сидел напротив на ковре, скрестив ноги по-турецки и обхватив лицо ладонями, будто тяжелая голова под своим весом может свалиться с тонкой шеи.
- В стране чудес, - усмехнулся тот еще шире, глядя насмешливо, и мальчик, стоящий в углу, в тени, тихо хмыкнул, да и остальные заулыбались, оценив шутку. Вот только ему, в отличие от них, было невесело.
- Скажи нормально! – вырвалось у него со злостью, и кулаки сами собой сжались в бессилии, но вкруг только захихикали, и даже та девочка оторвалась наконец от зеркала и взглянула на него.
- Скоро все поймешь. – парень, сидящий напротив него, улыбался и щурился, как чеширский кот, и казалось, что еще секунда – и тот растворится в воздухе, оставив здесь только лыбящуюся голову и руки, которые ее поддерживали.
«Нравится им», - мрачно подумал мальчик, оглядывая всех вокруг. Народ и правда развлекался, рассматривая его, как новую диковинную игрушку, и изредка он мог расслышать их шепотки и тихий смех, но на перешептывающихся тут же недовольно шикали со всех сторон, и те, словно опомнившись, замолкали, не прекращая улыбаться.
- А тебя как сюда затащили? – миролюбиво спросила вдруг девочка с короткими рыжими волосами, одетая в обычные джинсы и футболку. – Чем он тебя взял?
- Помог инвалиду до дома дойти, - буркнул он, опуская глаза, потому что не хотелось видеть противную ухмылку на лице напротив, и уже в который раз обругал себя мысленно за идиотскую наивность.
- Неоригинально в этот раз, - разочарованно протянул лыбящийся, и все засмеялись негромко, наверное, и правда оценив неоригинальность. - Уже в который раз одно и тоже… А ты сразу и решил помочь несчастному старику?
- Глупенький, глупенький Буратино… - едко пропела девочка с зеркалом, одетая в пышное голубое платьице, и он посмотрел на нее со всей злостью, на которую был только сейчас способен.
- А ты просто заткнись пока! – парень, сидящий напротив, тут же вскочил с пола и, в два шага подлетев к девочке, ударил ее по аккуратно прибранной головке палкой, которая до этого висела у него на поясе. Хорошенькая головка девочки мотнулась в сторону, и он только сейчас понял, что та совсем маленькая, может даже младше него. – Вечно тебе нужно влезть, кода не просят!
Он прикрыл глаза, тяжело вздохнув – голова, перегруженная, уже отказывалась воспринимать происходящее. Он не заметил, как вскочил другой мальчик, сидевший до этого на полу рядом с ней, и заслонил девочку собой, глядя на парня исподлобья затравленно и со страхом. За что и получил той же палкой , но не сильно, а просто как напоминание. Окружающие, однако, так и оставались сидеть, даже не проявляя никаких эмоций, словно все это было настолько обыденным, что не заслуживало внимания.
- Опять ты лезешь? – весело улыбаясь, спросил тот, но мальчик молчал, только подался вперед еще сильнее, готовясь защищать. Выглядел он, по правде говоря, несерьезно – худой и бледный, с большими темными запавшими глазами, в которых сразу виден был испуг. – Отойди, не устраивай новенькому представление.
- И правда, не лезь, уйди, - девочка, стоявшая до этого позади, вышла, с королевской презрительностью отодвинув того в сторону, и мальчик отошел послушно. – А чего молчать? Ему же надо осваиваться.
Она отвернулась, уже готовая отойти обратно, но ей снова прилетело, сейчас чуть пониже спины, и девочка, от неожиданности зашипев, подпрыгнула.
- Она, в общем-то, права, - тихо заметила светлая, как моль, девочка, и парень недовольно поморщился, но кивнул нехотя.
- Вставай, - он протянул сидящему около стены мальчику руку, но тот поднялся сам, хмуро глядя на него. – Ладно, пойдем со мной, расскажу тебе что-нибудь интересное…
Он отвернулся и быстро пошел к той же двери, нетерпеливо глядя через плечо на мальчика, который совсем не торопился подходить, оценивающим взглядом рассматривая обстановку. Странная была комната: весь пол застелен темно-синим ковром с узорами, по темным бетонным стенам – светильники, и пара шкафов с книгами у дальней стены. И ни одного окна, будто в подземелье… Он помнил абсолютно точно, в десятый раз прокрутив у себя в голове образ той темной комнаты с зеркалом и куклами – там были шторы, за которыми точно скрывались окна. Да и этаж шестой… Если бы не это, он бы тотчас уверился в своей мысли, что здесь обычный притоне, где подростков продают на ночь за деньги. Ему о таком часто рассказывали. Но шестое чувство, как холодок, затаившийся в груди, подсказывало, что он ошибается не в свою пользу.
- Долго ты будешь оглядываться? – голос, раздраженный и резкий, заставил его вздрогнуть, выводя из размышлений. – Не бойся, налюбуешься еще.
Медленно, неуверенно, мальчик подошел к дверям, которые и с этой стороны оказались изрезанными сказочными цветами и птицами. Комната, хоть и незнакомая, сейчас совсем не казалось ему опасной, в отличие от того, что его ожидало за тяжелыми деревянными створками.
Но парень толкнул двери, и те легко, как от дуновения ветра, распахнулись, открывая взгляду темный длинный коридор с такими же тусклыми светильниками. И две неприметные желтовато-белые двери друг напротив друга с обеих сторон коридора.
Он замер у порога, ожидая, что парень пройдет вперед, но тот вдруг склонился пред ним легко и шутливо, пропуская перед собой, и ему ничего не оставалось, кроме как пойти вперед. Пара шагов – и он услышал, как за спиной тихо захлопнулись двери. Он обернулся.
- Нам налево, – улыбнулся парень весело, скрестив на груди тонкие руки, мальчик осторожно потянул за ручку на двери. Та с легким скрипом открылась.
- Смазать нужно, - хмыкнул тот и пожал плечами, словно извиняясь за то, что петли скрипят. – Ты проходи, садись, твое место около двери справа, располагайся.
- Какое еще место?! – громко возмутился он, но голос фальшивил из-за неуверенности.
- Ты теперь здесь живешь, - тот широко улыбнулся ему, забираясь на железную спинку кровати и удобно устраиваясь на ней так, что колени оказались около подбородка. И за эту насмешку и улыбочки, которые уже успели надоесть до чертиков. Хотелось до зуда в пальцах заехать кулаком по острой скуле. – И я крайне не советовал бы тебе сейчас делать что-нибудь, – тот выразительно покосился на его стиснутые кулаки, сжимая губы в нитку. – Тебе же попадет… Ну вот и отлично, молодец, - похвалил он радостно, видя, как с усилием воли разжимаются пальцы и уходит напряжение. – Теперь будем знакомиться. Я Я Арлекин.
- Это не имя, - мальчик фыркнул неприязненно, и Арлекин округлил глаза, закрывая рот ладонями, чтобы не рассмеяться во весь голос.
- Зачем тебя имя? – спросил он наконец. – Здесь оно тебе явно не пригодится, как и мне, так что запоминай. Я – Арлекин, ты, как уже сказали, Буратино.
- Да пошел ты! – невозможно было сдержаться, глядя на нахальную рожу, и кулак полетел вперед, однако цели не достиг. Парень легко поймал кулак в свою руку, сжимая его, как в тисках.
- Я тебя предупреждал… - улыбался он еще шире, показывая острые клыки, и мальчик сжал зубы, смотрел упрямо, стараясь не поморщиться от боли. – Хочешь ты этого или нет, но теперь тебя будут звать Буратино. Сам виноват, не надо было ходить в гости к незнакомым людям, - смеялся он, еще чуть сильнее стиснув пальцы, и мальчик наконец скривил болезненно губы. Рука тут же разжалась, и Арлекин продолжал, как ни в чем не бывало.
- Так вот, слушай дальше. Когда всеми нами любимый старичок толкнул тебя в зеркало в той комнате, ты стал куклой. - Мальчик нахмурился и вскинул глаза, не понимая. О чем говорит этот придурок напротив. – Не веришь? – тот с готовностью заулыбался снова, словно был доволен предугаданной реакцией.
- Что за бред! – фыркнул он, глядя на Арлекина, как на сумасшедшего, но тот лишь кивнул с притворной грустью, опустив уголки рта вниз.
- Увы. Все так и есть, - развел он руками. – И сколько бы ты ни смотрел на меня, как на идиота, это ничего не изменит.
Вся ситуация была нереальной до абсурда. Обыкновенные люди, такие же подростки, как и он сам. Обыкновенная обстановка, очень сильно похожая на детдом, из которого он успешно сбежал. Но худой парень, сидящий напротив него, смотрел ему прямо в глаза с таким превосходством и пониманием, что у него невольно начинали закрадываться сомнения. Либо в своей вменяемости, либо во всем мире. В животе все туже закручивался тяжелый комок от предчувствия чего-то непоправимого. Мальчик вздохнул глубоко и снова сжал кулаки, на этот раз – чтобы придти в себя. Ногти с силой впивались в ладони, эта легкая боль отвлекала и помогала держать себя в руках.
- Ты молодец, - кивнул ему Арлекин, - верно заметил. Мы почти что люди, только ненастоящие.
- Как – ненастоящие? – переспросил он тупо и умолк. Как он мог быть ненастоящим? Он поднял руку и поднес к лицу, внимательно разглядывая белые ложбинки от ногтей на ладони, которые постепенно разглаживались. Но была в голосе Арлекина та твердая уверенность в своих словах, которая заставляла его усомниться.
- Не веришь? – протянул тот довольно и тут же заулыбался так, будто приготовил еще какую-то злую шутку специально для него. – Дай мне руку!
Ему было странно и непонятно, когда он протягивал парню руку, и тот резко схватился за нее, удерживая накрепко.
- Да расслабься ты! – прикрикнул он. – Успокойся, ничего с тобой не случится. Даже больно не будет… почти. – Пока он говорил, мальчик чуть расслабился, и тут резкая боль пронзила всю руку до локтя.
- Ты что?.. – и умолк, глядя на то на собственную правую кисть, на которой сейчас не хватало пальца, то на сам палец, лежащий сейчас на раскрытой ладони Арлекина. Тут его резко замутило, он тяжело сглотнул и прикрыл глаза, откидываясь назад, а перед глазами все еще стояла та же картинка. Крови не было. Ни капли, как и кости. Вообще ничего похожего, только белоснежный, будто отлитый из пластика шарнир и правильная круглая выемка под него. «И правда, совсем как у кукол…» - он нервно хихикнул пару раз, совсем не готовый открыть глаза.
- Понравилось? – хмыкнул Арлекин, судя по голосу, довольный донельзя произведенным эффектом. – Успокойся, не нервничай ты так, – продолжал смеяться он, - это всего лишь палец. Я же не руку у тебя выдернул. Хотя разницы, если честно, нет никакой, тут все дело в принципе… Ну, все, прекращай! Давай, поднимайся! – он резко дернул мальчика на себя за кисть, которую до сих пор держал в своей руке.
- Вставь на место, - прохрипел мальчик севшим мгновенно голосом. Почему-то в голове из здравых мыслей сейчас была только эта.
- Легко! – подмигнул ему Арлекин, от души развлекаясь.
Тихий, чуть слышный щелчок – и палец был на своем родном месте. Мальчик пошевелил им неуверенно – не болит, да и сгибается так же легко, как будто живой… Он смотрел на свою руку, как будто видел впервые, не в силах отвести взгляд.
- Убедился теперь? – Арлекин лыбился хитро и чуть насмешливо, и Буратино успел подумать, насколько ему подходит эта роль.
- И дальше что?
- А дальше… дальше самое интересное! – от показного восторга Арлекин даже прищелкнул пальцами. – Только расскажи сначала, откуда ты? То есть, я имею в виду, почему он тебя взял? Он большой затейник, наш Карабас, он обычных счастливых деток из нормальных семей не притаскивает. Благодетель, тоже мне, - фыркнул он.
- Я из детдома сбежал, три дня назад… или четыре… - буркнул он недовольно, пытаясь про себя прикинуть, сколько времени он пробыл без сознания. Казалось, что совсем немного, но в голове все плыло и расползалось в разные стороны от нереальности происходящего вокруг. – Он сам ко мне подошел, когда я на скамейке сидел, да еще и хромым прикинулся.
- Да, это он любит… - протянул Арлекин, кивая задумчиво. – Ну да ладно, перейдем к сути. Ты, наверное, читал в детстве замечательную, интереснейшую сказку про Буратино и Золотой ключик? Ну, или тебе читали, без разницы…
- Угу, - кивнул он, хотя в глубине души опять начинало появляться раздражение, хотя сказку эту он в детстве любил, даже перечитывал не раз.
- Значит, должен знать, о чем речь идет. И ты здесь будешь главным героем, – усмехнулся он снова широко и наконец-то переполз со спинки кровати на матрас, мягко спружинивший под ним. – Я, как тебе уже сказал, Арлекин, те два идиота, устроившие перед тобой сцену, Пьеро и Мальвина. Кроме них у нас есть Николас, - это тот, который в углу стоял, - и Леонардо, ты с ним чуть позже познакомишься, - фыркнул Арлекин едва заметно, - он пока пребывает в местах не столь отдаленных.
- Это где? – спросил Буратино настороженно. Вполне разумно опасаясь самому оказаться в этих местах.
- Ну… - Арлекин закатил глаза и пожал неопределенно плечами, - ты же помнишь, что у карабаса в сказке была симпатичная семихвостая плеточка… Так вот, я бы тебе не советовал не сделать что-нибудь, - он выразительно поднял брови, сделав ударение на «не» и продолжив, заметив, как Буратино удивленно округлил глаза. – не думай пока об этом. Да и вообще не думай, целее будешь. Кроме них у нас есть еще Элиза и Каролина, помнишь, они чуть вдалеке от тебя стояли. Каролина рыжая, Элиза светленькая. Ну да сам скоро разберешься, - подмигнул Арлекин ему снова, на этот раз – заговорщицки, но Буратино сейчас, если честно, было не до них.
- А этот… который… - начала он с показным равнодушием, делая вид, что забыл имя.
- Леонардо? – с готовностью подсказал Арлекин.
- Да, он. – Мальчик опустил глаза, мельком который раз бросив взгляд на собственный палец. – Он что-то сделал не так?
- Он всегда все делает не так. , - фыркнул пренебрежительно Арлекин. – Вечно только и делает, что злит нашего Карабаса.
- Для чего? – ему и правда было интересно.
- Спроси у него сам. Может, он тебе ответит. Но вообще он такой, геройствует постоянно…
- Ясно… - протянул Буратино, мысленно уже посочувствовав неизвестному Леонардо.
- Я вижу, тебе полегчало, - усмехнулся Арлекин, - а то фокус с пальцем тебя сильно впечатлил…
- Впечатлит тут, - задумчиво протянул он, оглядывая свою кисть со всех сторон. Первоначальный шок, действительно, прошел быстро, оставив после себя горькое и тягучее послевкусие. Будто его собственное тело и не его вовсе, а чужое, пластмассовое, пусть и бежит по венам кровь, и бьется сердце.
- А голову можно так же оторвать? – пришла к нему неожиданно новая мысль.
- Ты понял суть. – широко улыбнулся ему Арлекин. – Можно. Можно даже к чужому телу приставить. Я сам не пробовал, а вот девочки знают, у них и спроси, если интересно.
Буратино кивнул.
- И что мы должны делать? – спросил он, пытаясь окончательно уяснить правила.
- Играть! – Арлекин театрально вскинул голову, расправив плечи и руки, как крылья за спиной, и тряхнул и без того взлохмаченными волосами, взглянув на изумленно поднявшего брови Буратино. – Мы выступаем на сцене. Ну и прочее по мелочи, ты быстро поймешь. И не зевай! – и по затылку шутливо прилетела увесистая затрещина.

***

«Все настоящее», - сколько он ни сдерживал себя, пытаясь оценить все критически, однако глаза удивленно расширились, стоило ему только оказаться в закутке, отгороженном от сцены тяжелым и пыльным занавесом. Золотые узоры на бархатном темно-красном фоне переливались и блестели в полумраке так. Что ему на мгновение показалось, что он попал в настоящую сказку.
«В настоящую…» - кисло улыбнулся он, останавливаясь чуть поодаль и оглядывая других… людей? Или все-таки кукол? Разряженные в яркие наряды, с лицами, накрашенными так сильно, что казались живыми масками, они все мало походили сейчас на себя. Встали по стенкам, молча и уставившись в дощатый пол, и Буратино подумал, что прямо сейчас спрашивать ничего не станет – слишком велико было напряжение, да и чувствовал он себя очень неуверенно, стараясь спрятаться в полумраке подальше и скрыться от чьего-нибудь случайного взгляда.
Когда Арлекин с утра кинул ему на кровать разноцветный комок одежды, Буратино сначала не понял ничего.
- Это что? – спросил он, презрительно скривив губы, чтобы показать все свое отношение к тому цирку, в котором его хотят заставить участвовать.
- Твой костюм, - улыбнулся Арлекин в ответ довольно и широко, как кот, съевший хозяйское мясо. – И я бы тебе советовал его все-таки надеть, - усмешка стала жестче, - хотя ты, конечно, можешь и отказаться.
- Могу? – переспросил он недоверчиво, оглядывая всех, сидящих в спальне. Никки смотрел на него с нескрываемым интересом, даже рот приоткрыл. Арлекин выжидал, Леонардо лежал на своем месте и делал вид, что его здесь нет, однако глазом косил, и даже Пьеро замер, с осторожным любопытством поглядывая на него из-под длинных черных ресниц.
- Конечно, можешь, - Никки улыбнулся ему и подкрутил еще сильнее блестящую от лака светлую прядку у виска. – Но тогда с тобой лично будет разговаривать сам Карабас. Не обрадуешься, - он выразительно округлили подведенные глаза и покосился в сторону Лео, продолжавшего безучастно смотреть в потолок, затянутый паутиной. Неожиданно тот поднялся на локте и хмуро посмотрел на Буратино.
- Лучше одевайся сам, - тяжелый взгляд впился ему в лицо, - и не испытывай терпение, у него его нет совершенно, - Лео напоследок скривился и откинулся обратно на подушку.
- Смотрите, даже Лео понял! – Арлекин в притворном удивлении взметнул брови и округлил рот. – Что с тобой? В этот раз прилетело особенно сильно? - Лео не собирался отвечать, отвернулся в сторону, и Арлекин снова посмотрел на Буратино, уже без ставшей привычной усмешки – Короче, или ты переодеваешься сейчас же, или будешь висеть на гвоздике на стенке у Карабаса всю ночь, пока ему не надоест тебя бить.
Буратино хотел переспросить, что значит это «висеть на стенке», но потом подумал, что не хочет этого знать пока.
Леонардо появился вчера ночью, когда все остальные уже уснули. Тихо, стараясь не издать ни звука, прокрался неловко к своему месту, морщась от боли, быстро скинул с себя одежду, переоделся и залез под тонкое одеяло, но Буратино все равно успел оценить ярко-красные, будто ненастоящие, полосы и кровь на спине и поежиться. Леонардо судорожно втянул в себя воздух, а потом задышал глубоко и ровно. Только спустя полчаса Буратино решился посмотреть в его сторону, благо их кровати стояли прямо друг напротив друга. Лео уже спал, нахмурившись и зажав в кулаке уголок подушки. А он сам еще долго не мог уснуть, проворачивая в голове свои далеко не радужные мысли и рассматривая в темноте лицо парня напротив, спящего в неудобной изломанной позе.
Теперь Лео валялся на кровати на спине, как ни в чем ни бывало, и искоса бросал на него заинтересованные взгляды, но знакомиться не хотел. При свете оказалось, что у него отросшие чуть ниже подбородка золотисто-рыжие волосы и что он здесь самый старший.
Посмотрев на него в последний раз – все тот же безучастный взгляд в потолок, - Буратино резко выдохнул и стянул с себя одежду, натягивая взамен то, что любезно кинул ему Арлекин. Оказалось, что у него все не так страшно, как он предполагал, глядя на Никки: ему выдали светлые коротенькие шорты, похожие на те, в которых раньше он любил бегать летом, ярко-голубую рубашку, легкие светлые кроссовки с цветными шнурками и зачем-то белые носки.
- Какой ты хорошенький! – Никки игриво положил подбородок на ладони, и Буратино подумал, что пока стоит играть по их правилам… Пока он ни разберется в них и ни найдет выход.
Остальные тоже переодевались, а Арлекин в красно-клетчатом костюме уже сидел, замерев, возле Пьеро, который сосредоточенно выводил кисточкой что-то у него на лице.
- Ты следующий, Буратино, - с издевкой протянул он, повернув голову резким движением, отчего кисть сорвалась и по белой щеке расползалась красная полоса. – Аккуратнее! – раздраженно бросил он, и Пьеро весь сжался, не зная, куда деть глаза и руки, а потом, опомнившись, стер полоску куском ваты.
- Что, сегодня ты обходишься без своей любимой палочки? – сорвалось с языка раньше, чем он успел подумать, и тут же понял, что зря. Арлекин вскочил, нарисовав себе полосу на другой щеке, и проехался тяжелой тростью ему по плечу и по спине. Больше обидно, чем больно, и кулаки бессильно сжались.
- Я вижу, она тебе понравилась, - засмеялся он весело. – Не волнуйся, не обделю вниманием. Теперь из-за тебя еще и лицо рисовать заново! – по затылку снова прилетело так, что из глаз посыпались искры. – Посиди, пока ждешь, не лезь больше под руку. – он снова сел перед Пьеро, подставив лицо и прикрыв глаза.
Буратино отвернулся от них, упершись взглядом в Леонардо, и вот-вот готовые выкатиться из глаз злые слезы высохли. Тот тоже успел переодеться, и стоял теперь в расшитом блестящими нитками жилете и брюках, таких же золотых, как и его волосы.
- Чего вылупился? – совсем не любезно буркнуло ему создание, и щеки Буратино покраснели.
- Лео, ты зря столько времени сопротивлялся! – Арлекин снова развернулся с алой полоской во всю щеку, и Буратино с удивлением услышал. Как раздраженно зашипел Пьеро.
- Пожалуйста, сиди спокойно, а то мы опоздаем… - тихо попросил он и снова весь сжался, но Арлекин только кивнул и спокойно подставил лицо под кисть снова.
- Меня тоже будут? – кивнул Буратино в их сторону, обращаясь к Николасу. Тот уже сидел, терпеливо ждал своей очереди в темно-красном, блестящем латексом корсете.
- Ага, - тот кивнул и улыбнулся смущенно, - не так сильно, правда. А пока ты не мог бы мне помочь? – неопределенно мотнул он головой себе через плечо и повернулся спиной – сзади болтались два шнурка. – Затяни посильнее.
- Что за бред… - бормотал Буратино нарочито громко, зашнуровывая изо всех сил корсет. Никки только втягивал грудь и тяжело дышал. Все, что его сейчас окружало, было чистой воды бредом и идиотизмом, и от нереальности происходящего голова отказывалась соображать нормально. – Нормально так? – грубовато спросил он, и Николас быстро закивал.
- Ну, все, твоя очередь! – Арлекин с черными подведенными глазами и улыбкой все щеки повернулся к ним. Вдруг его лицо напряглось, а уголки собственных губ опустились от нарисованных. – Никки, ты совсем идиот?! – заорал он, с размаху припечатывая того по пояснице, а потом рванул за шнурки, которые Буратино так долго и старательно завязывал. – Иди нахрен, хочешь удавиться – вперед, но не на сцене! Хочешь, чтобы из-за тебя теперь всем попало?! – он снова изо всей силы ударил по спине, выбивая со стоном воздух из Николаса. – Вы все больные, и почему я должен за вами следить? – он со вздохом уселся на кровать, зашнуровывая корсет на Николасе, который так и лежал, уткнув нос в подушку, и тихо всхлипывал.
- Садись ко мне, - Пьеро нерешительно коснулся плеча Буратино и кивнул в сторону своей кровати, не поднимая глаз.
С ним закончили довольно быстро, и Буратино мельком глянул на себя в зеркало, висящее на стене, и несчастно заломил брови. Никки уже успокоился и сидел теперь перед Пьеро, а Арлекин и Леонардо перебрасывались тяжелыми взглядами каждый со своего места. Буратино повалился на свою кровать, устраивая голову на подушке.
- Краску не сотри, - бросил ему Арлекин. Буратино, и правда, раскрасили не очень сильно, но ему хватило. В зеркале за один взгляд он успел увидеть пухлые нежно-розовые губы, черные длинные ресницы и голубоватые тени вокруг глаз, которые делали его похожим на проститутку, а нарисованные круглые точки веснушек только добавляли образу легкой игривости.
Когда все были разукрашены – Пьеро рисовал свою плачущую маску рисовал сам, - в комнату чуть слышно стукнулись, и в дверь просунулась рыжая голова девочки.
- Вы готовы? – с нажимом спросила она, и Арлекин кивнул. – Тогда пошли.
Они все вышли в коридор, сгрудившись: девчонки рассматривали со всех сторон Лео и Буратино, но через секунду Мальвина презрительно фыркнула, поджав губки и тряхнув крупными кудрями, и первая пошла по коридору, который кончился до обидного быстро – дальше были три пролета ступеней, ведущих наверх.


***

Сейчас они стояли здесь и не двигались, все по-одиночке, только Пьеро опять прилип к Мальвине, да две девочки замерли рядом друг с другом.
- И долго нам так стоять? - первым не выдержал Лео, до этого невозмутимо скрестивший руки на груди. Покрытые золотой краской губы скривились.
- Пока Карабас не придет, - подала голос светловолосая девочка, одетая сейчас в полупрозрачные, сверкающие перламутром при любом движении ткани.
- Ясно, - Леонардо передернул плечами. - И долго еще ждать? - и тут же осекся, опустил глаза.
- Я вижу, ты без меня уже соскучился... - мужчина, одетый в элегантный костюм, неслышно вышел к ним со стороны сцены, и Буратино с удивлением узнал в нем того старика, которому он помогал дойти до дома. Сейчас, правда, тот выглядел гораздо лучше. - Хочешь ко мне снова?
Чуть посмеиваясь уголками рта, он положил ладонь на щеку Лео, покрытую золотой пыльцой, и медленно погладил.
- Ну, стискивай зубы, стискивай, мне-то что... - улыбнулся он понимающе. - Зато ты уже согласился быть куклой и выйти на сцену, а дальше веди себя, как хочешь...
Буратино видел, как Лео, не выдержав, отдернул голову, но по щеке снова легко прошлась, поглаживая, морщинистая рука, а потом тот обернулся и подошел к Буратино все с той же довольной, сытой улыбкой.
- А ты молодец, хорошо себя ведешь. Учись у молодого человека, Леонардо, - он наставительно поднял вверх указательный палец. Остальные молчали, все так же глядя в пол, будто не хотели привлечь к себе внимание хоть малейшим движением. Зато теперь Карабас решил потрогать его, и Буратино, как бы ему было неприятно чужое касание, не решился дернуться. - Красивый мальчик, - проговорил тот тихо, за его спиной фыркнула Мальвина, и Буратино испытал огромное облегчение, когда Карабас повернулся к ней. - Не обижайся, ты же знаешь, что с тобой не сравнится никто для меня. Иди лучше сюда. - подмигнул он весело, и девочка в пышном белом платьице подбежала, обняла, повиснув на шее. - Одна ты меня и любишь... - остальные не рвались его разубеждать и прерывать идиллию, опустив глаза.
- Начинаем? - хмуро спросил Арлекин наконец, и Карабас кивнул.
- Арлекин, Пьеро, Мальвина — вы первые, - скомандовал он, - а после выступления не забудьте представить зрителям и нового Буратино. - Арлекин кивнул. - Потом Элиза и Каролина, после себя представите Леонардо, после вас — Николас. Ну что, все понятно? - Все кивнули по разу. -Тогда будьте умницами, и тогда скорее уйдете отсюда, - подмигнул он всем весело и скрылся за занавесом. Народ продолжал молчать и думать о чем-то своем. Буратино думал, что этот Карабас очень напоминает ему какого-нибудь пожилого, но бодрого еще учителя, вполне мирного и доброжелательного, вот только все здесь его боялись, и, наверное, было из-за чего.
- Да объясните вы мне! - не выдержал он больше, отлепился от стены, около которой стоял, но тяжелая плотная ткань как будто гасила его голос, и он казался совсем тихим и испуганным. - Что здесь происходит, что это за самодеятельность, что я должен делать, в конце концов?! - звук волшебным образом опять затихал, становясь еле слышным.
- Не кричи, будет удобнее говорить, - бросила ему в ответ Каролина, которую и правда слышно было гораздо лучше. - Здесь странная акустика. Тише говоришь — лучше слышно.
- Понятно... - Буратино отвернулся, пряча растерянность. Все вокруг походило на страшную сказку, которая никак не заканчивалась, и он совершенно не представлял, как из нее выбираться. - Арлекин, что мне делать? - этот казался самым вменяемым из тройки, хотя Буратино совсем не был точно в этом уверен.
- Ничего, - ответил тот, а нарисованный рот скрыл его вечную усмешку. - Просто смотри на нас, потом выйдешь и покажешься.
-И все? - недоверчиво переспросил он на всякий случай. Пока что было не страшно.
- На сегодня — да. - Арлекин наконец отошел от стены и приблизился к занавесу, за которым начиналась сцена. Клетчатый костюм скрадывал все тело, а побеленное лицо с нарисованной улыбкой будто светилось в темноте. За ним пошли вперед Мальвина и Пьеро, встали на секунду все трое рядом, а потом Арлекин шагнул вперед.
Буратино дождался, пока на сцену выйдут все, и тоже подошел поближе, чтобы посмотреть, что именно они делают, осторожно высунул голову из-за кулис...
- Не высовывайся! - шикнула на него сзади рыжая Каролина.
Зрителей, как он успел заметить, было немного, человек тридцать-сорок. Они сидели смирно на деревянных стульях со спинками, обитых старой, уже давно выцветшей тканью и составленных в несколько рядов. Ничего больше он рассмотреть не успел — его с шипением «тебе-же-сказали-засунуть-свою-голову-назад-будто-не-терпится!» втянули за кулисы.
- Стой спокойно и смотри лучше на своих!
Буратино не хотел смотреть на «своих», а потому перевез взгляд на Лео, но тот делал вид, что его ничего не волнует, и стоял позади, все так же скрестив на груди руки.
То, что происходило на сцене, скорее походило на акт публичного издевательства над Пьеро, чем на нормальное выступление, и Буратино даже посочувствовал несчастному мальчишке совершенно искренне. Пьеро с огромными, блестящими от слез глазами и трагически заломленными бровями бегал за Мальвиной, читал ей нараспев срывающимся голосом какие-то глупые стишки, и Буратино понадеялся в тот момент, что стихи не его собственного сочинения, хотя, судя по реакции Пьеро, дело обстояло именно так. «Он же не играет, он на самом деле плачет...» - ужаснулся Буратино.
Мальвина смотрела на Пьеро свысока и иногда кивала благосклонно, и ярко накрашенные губы тогда складывались в подобие улыбки. Потом Пьеро ей надоедал, и она убегала на другой конец сцены в наигранном изнеможении, тогда к нему подскакивал Арлекин, как черт из табакерки, и, крутясь вокруг, едким, вкрадчивым голосом начинал рассказывать со сцены о Мальвине такое, что несчастный Пьеро отворачивался и пытался убежать, а по белым щекам текли черные дорожки слез.
- Ты ведь самый большой дурак на свете, Пьеро, - его шепот въедался в уши, - ты бегаешь за этой девчонкой, влюбленный в нее по ушли, а она не любит тебя, она не любит вообще никого, она рада быть подстилкой Карабаса за красивые платья и шелковые ленты...
Мальвина безучастно стояла сейчас в сторонке, задрав острый носик кверху, и даже не смотрела на тех двоих на сцене рядом с ней, как будто ее не волновали ни слова Арлекина, ни слезы Пьеро. Буратино оглянулся на остальных, надеясь, что кто-нибудь сейчас придет на помощь, и нервно отшатнулся. Леонардо стоял прямо за его спиной, впившись взглядом в троицу на сцене и сжимая кулаки до белых костяшек. Остальные были дальше и смотрели скучающе, только Николас тяжело вздохнул, заставив Буратино повернуться обратно и снова посмотреть на сцену.
Пьеро наконец-то смог отвязаться от Арлекина и поспешил к девочке, но внезапно споткнулся о ловко подставленную ему под ноги ту самую палку и упал на колени.
- Ты бежишь все время к ней, будто ждешь, что она когда-нибудь оценит твою верность, но посмотри на нее — ей плевать на твои слезы, а ты весь вчерашний день потратил на то, чтобы написать для нее эти глупые стихи! - его голос разносился по всему помещению, и только сейчас Буратино понял, что зал сидит, затаив дыхание и не издавая ни звука.
Зато Мальвина наконец-то дождалась своего выхода, скучающе оглянула людей снизу, потом бросила взгляд на самого Буратино и медленно пошла к двоим. Протянула Пьеро ручку, и тот мгновенно ухватился за нее, как за спасительную соломинку, и вскочил на ноги, улыбаясь заплаканно ей и зрителям. Раздались первые неуверенные хлопки, вскоре превратившиеся в громкие одобрительные аплодисменты. Мальвина сделала кокетливый реверанс, Арлекин согнулся надвое, и Буратино только теперь понял, что сцена окончена и выдохнул с облегчением. Напряжение понемногу отступало, и он прикрыл глаза, переводя дыхание и заставляя себя успокоиться.
Внезапно сзади толкнули в спину, шепнули: «Иди!» Он с огромной неохотой заставил себя открыть глаза снова — все трое на сцене смотрели на него, ждали, и он, сглотнув и распрямив спину до боли между лопаток, шагнул вперед, быстро приблизился к Арлекину, стоявшему с краю, остановился, глядя под ноги и чувствуя на себе десятки заинтересованных взглядов. «Будто голый на сцену вышел», - поежился он.
- Привыкай и подними глаза, быстро! - резко склонился к его уху Арлекин и шепнул. Буратино сделал над собой еще одно усилие и посмотрел на зал и на людей, смотрящих на него в ответ. Зрители — мужчины и женщины, худые и толстые, но все в возрасте и хорошо одетые, - глядели на него благосклонно и улыбались, а кое-кто даже перешептывался между собой. Сбоку стоял Карабас, тоже улыбался ему и казался вполне довольным. Глаза пробежались по рядам и дальше, и нашли выход, с обеих сторон от которого стояли два совсем не сказочных качка в пиджаках.
Тут наклонился, низко согнувшись в пояснице, Пьеро, за ним Мальвина, Арлекин предупреждающе хлопнул его по спине и склонился сам, а потом и ему пришлось согнуться в поклоне. Снова раздались аплодисменты и одобрительный гул, правда, уже не так громко, как раньше. Буратино увидел краем глаза, как распрямился рядом с ним Арлекин, и тоже встал, окидывая зал взглядом в последний раз, потому что остальные уже уходили со сцены.
Им на смену зато сразу выбежали Каролина и Элиза, но Буратино сейчас было плевать на них. Пред глазами все шаталось от пережитого напряжения, но остальные вели себя буднично, словно ничего и не случилось сейчас на сцене, даже Лео ушел обратно в тень, отстраняясь.
- Что это было? - вытолкнул Буратино из себя слова, но отвечать ему никто не торопился. Арлекин снова сидел у бетонной стены, откинув назад голову, как будто устал от представления. Мальвина застыла напротив него, возле темной, свисающей крупными складками ткани, похожая в воздушном белом платье на средневековое привидение, а Пьеро замер возле нее, весь напряженный, и казалось, что он хочет сделать еще шаг, чтобы быть ближе к девочке, но не может решиться. Буратино все же подошел к сидящему на полу парню — тот криво усмехнулся, глядя кверху.
- Твою мать! - он навис над Арлекином, и тот все-таки обратил на него внимание. - Что это было?
- Наше представление, - это была самая мерзкая ухмылка, какую ему только доводилось видеть. - Тебе не понравилось?
- Ты больной?! Вы все больные! Как это может нравиться?!
- Почему нет? Мне вот весело, они тоже не против.
- Ты больной урод! Неужели похоже, что ему нравится?! - он ткнул пальцем в Пьеро, который неслышно подошел к ним и теперь стоял прямо за плечом у Буратино.
- Сам и спроси, - Арлекин снова откинулся назад, давая понять, что разговор окончен.
- Ты... тогда сам скажи, что за сцену вы там устроили?! - напряжение вырывалось наружу, и Буратино даже не хотел его сдерживать, хоть и чувствовал, что его начинает нервно потрясывать.
- Пожалуйста, успокойся, - на белом в разводах личике Пьеро подсыхали черные дорожки от слез, но он все-таки улыбался. - Все нормально.
- Но ты... - все это казалось ужасающе неправильным. - Ты же плакал... там.
Слова не хотели слетать с языка, как будто завязли во рту, когда Пьеро вот так стоял перед ним, опустив голову.
- Ну и что? - пожал он узкими плечами.
- Ничего. - Вместо былого напряжения пришла странная апатия. Впечатлений оказалось слишком много для него за такое короткое время, и если даже Пьеро говорит, что все хорошо, то так тому и быть.
Он снова оглянулся на Леонардо, ища у него поддержки. Но от стоял все так же отстранено, и, вздохнув, Буратино тоже опустился на пол, а в голове царила пустота, и это сейчас донельзя устраивало Буратино. Откуда-то сверху доносилась приглушенная медленная музыка, и он закрыл глаза. Под опущенными веками все равно мелькали картинки из прошедшего выступления, и ему совершенно не хотелось сейчас узнавать, что делают на сцене под эту музыку девочки. Насмотрелся, хватит на сегодня...
- Лео! - позвал вдруг громким шепотом Николас, и Буратино только сейчас заметил, что музыку стало почти не слышно. Он открыл глаза. - Лео!
Парень продолжал безучастно стоять на том же месте, даже голову не повернул на голос, но было заметно даже издали, как он напрягся. Никки нервно позвал его еще раз, но все так же безрезультатно, Тогда он подбежал к Лео и с силой затряс его за плечи.
- Прекрати и иди туда, тебя же все ждут! - упрашивал его мальчик.
- Я не пойду, - в голосе звучало железное упрямство.
- Ну почему?! - Николас жалобно вскрикнул. - Ну сколько можно, тебе не надоело еще упираться, ты ведь уже согласился!
- Я не буду делать ничего такого.
- Ты идешь или нет? - сердито зашипела Каролина, сунувшись к ним из-за кулисы.
- Подожди! - Николас посмотрел на нее испуганно. - Леонардо, прекрати, пожалуйста, он тебя уже убьет скоро...
- Да отвяжись ты от него! Найдет себе другого смазливого придурка, посговорчивее, - прикрикнул Арлекин.
Что-то вдруг толкнуло Буратино, не иначе, и он подбежал к Лео, схватил за руку и потащил за собой. Странно, но Лео даже не сопротивлялся, когда его вытолкнули на сцену. Буратино услышал, как за спиной фыркнул Арлекин, вздохнул облегченно Николас, а сам замер весь, как натянутая струна, глядя на обтянутую золотой тканью спину. Лео словно очнулся, сделал шаг, еще один, неуверенно, медленно повернулся к зрителям. Буратино видел, как улыбаются с облегчением Элиза и Каролина, когда Леонардо подошел к ним. Девочки переглянулись друг с другом и тоже согнулись в поклоне, и видно было, что теперь улыбается и Лео, а потом, когда они уже уходили со сцены под громкие хлопки, он даже помахал залу рукой.
- И надо было столько упираться, - довольно выдохнул рядом с Буратино Николас и тихо ойкнул, когда под ребра ему прилетел кулак как раз проходившего мимо Лео. Не сильно, но ощутимо.
- А сколько? - заинтересовало вдруг Буратино.
- Да уже около недели, - ответил тот охотно.
- А тебе не пора еще? - кивнул он на пустующую сцену. Музыка, смолкнувшая было, снова включилась.
- Вот теперь пора, - он игриво подмигнул Буратино, послал воздушный поцелуй, от которого того передернуло, и выбежал, приветственно замахав руками и изгибаясь в пояснице.
Шум сзади отвлек Буратино, и он обернулся — Лео и Арлекин уже стояли друг напротив друга, смотрела ненавидящими взглядами, выставив вперед кулаки.
«Пусть дерутся... - отвернулся он, стараясь не обращать больше внимания на шум сзади. - Мне без разницы, пусть разбираются, а я встревать не собираюсь. И не хочу».
Никки легко сказал по сцене, грациозно изгибаясь, стреляя весело ярко-голубыми глазками и виляя задом. Это, возможно, и выглядело бы зажигательно, но звуки за спиной не давали забыть о себе, и Буратино снова решил посмотреть, что там творится.
Арлекин методично и сосредоточенно бил Лео, раз, второй, третий, и светловолосая голова дергалась каждый раз в сторону. Он замер на секунду, тяжело дыша, чтобы стереть кровь из разбитого носа, но Лео хватило и этого, чтобы вывернуть руку и вмазать тому в челюсть в ответ.
«Это не мое дело», - он заставил себя отвернуться и снова посмотреть на Николаса, только отвлечься все равно не мог, прислушиваясь и ловя звук каждого удара, выбивающего из груди воздух. Девчонки так и продолжали стоять, испуганно глядя на дерущихся и тоже не собираясь делать ничего.
Внезапно все стихло, и Буратино развернулся. Двое снова стояли друг напротив друга, только теперь между ними замер Пьеро, глядя полными слез глазами то на одного, то на второго. Тяжело вздохнув и пожалев о том, что все-таки ввязывается, Буратино встал рядом с ним. Двое смотрели друг на друга со злостью, но зато из их взглядов исчезла та пугающая ненависть. Уже хорошо. У Лео распухла скула и запеклась кровь в уголке губ. Арлекин наконец остановил кровь из носа.
- Все? - тихо спросил Буратино, упрямо склоняя голову набок.
- Все, - процедил сквозь зубы Лео и, презрительно прикрыв глаза, отвернулся. Рядом чуть слышно облегченно вздохнул и всхлипнул Пьеро, а потом снова подошел к своей Мальвине, остановился около нее, бросив короткий взгляд и тут же смущенно опустив глаза.
- Все, - Арлекин отошел медленно и снова сел к стенке.
- А вот и я! - влетел в ним раскрасневшийся и сияющий Николас. - А что здесь у вас случилось?
Он с растерянным видом оглядывал немую сцену.
- Ну и молодцы, оба, обоим и попадет, - мрачно сказала Каролина, и Арлекин только стиснул зубы до желваков на белых щеках. Лео, как обычно, было без разницы.
***

Казалось, что этот день не закончится никогда, настолько он был выматывающим, и Буратино уже почти безразлично шел по длинному темному коридору позади всех. Перед ним шел Лео, выпрямив спину до сведенных лопаток и задрав голову кверху. Иногда за ним мелькала клетчатая спина Арлекина, тот плелся, едва поднимая ноги, глядя куда-то вниз, и у Буратино все внутри начинало сворачиваться от волнения снова. Ему было совсем не интересно, что будет дальше. Впечатлений и так было слишком много, голова не хотела воспринимать еще хотя бы одну крупицу чего-то нового, и больше всего ему сейчас хотелось вернуться в ту комнату, которую сейчас, наверное, ему следует считать своей. Ему сказали, что его не будут наказывать, что он он все сделал правильно, но Карабас все равно велел идти следом за ним вместе с этими двумя.
Коридор, длинный и темный, наконец-то закончился двумя дверями. Слева — надежная железная, с двумя замками, выход, справа — обыкновенная деревянная с маленькой узкой щелью для ключа. Ее Карабас и открыл, пропуская всех троих своих кукол вперед себя.
Садитесь, - кивнул он им, показывая на стулья, стоящие рядом у стены.
Комната, в которой они очутились, была совсем небольшой. Стол, пара продавленных кресел около него, три стула у стены, у противоположной — кухонный стол, газовая плита, холодильник и зеркало, точно такое же, как в той темной комнате, с которой все началось. Буратино сел, застыв и прикипев взглядом к его блестящей поверхности, пока ее не заслонило худое тело Карабаса.
- Нравится зеркало? - усмехнулся он, и Буратино быстро отвел взгляд, мотнув отрицательно головой. Безразличие к происходящему мгновенно улетучилось вместе с усталостью.
«Может, мне стоит сейчас только подбежать, толкнуть Карабаса в сторону, протянуть руку...» - мысли судорожно носились в голове, когда он представил, что зеркала на самом деле нет, есть проход, и он сможет прямо сейчас сбежать из этого больного места...
- Можешь подойти, если хочешь, - Карабас улыбался, и когда Буратино неверяще вскинул глаза, то увидел, как хитро смотрит на него старик.
- Нет, спасибо, - он снова отвернулся. Разочарование накрыло его с головой. Буратино понял, что что волшебное зеркало сейчас не сработает, и шанс убежать отсюда, до этого казавшийся вполне осуществимым, растаял в одно мгновение.
- Умный мальчик, - похвалил его Карабас и потрепал по волосам. Сухие пальцы неприятно проехались по виску, и Буратино рефлекторно дернул головой, скидывая с себя руку, но Карабас только усмехнулся тихо и вернул пальцы обратно. Похоже, ему нравилось лапать Буратино. Да и всех остальных тоже... - Умный, но недостаточно. Тебе уже рассказали все, и теперь ты должен привыкнуть к тому, что люди любят трогать своих кукол. Особенно таких хороших, как ты, - голос был ласковым и мягким, но Буратино кожей чувствовал, как ненадежна может быть такая мягкость. Карабас наконец убрал руку с его головы и потрепал точно таким же жестом Лео. Тот в ответ только едва заметно поморщился. - Ты тоже молодец, наконец-то решил порадовать старика... Я уже боялся, что придется выкинуть плохую куклу.
В голову у Буратино мелькнула мысль, что можно было бы сейчас повалить этого старого извращенца, долбануть по голове посильнее, и Лео, он был уверен, помог бы ему, но что делать дальше, он не представлял. Выход был только один, и где ключи от него, они не знали. Нужно подождать немного, и тогда, скорее всего, они смогут узнать, как сбежать отсюда.
- Но ты, Арлекин... - продолжал говорить тихо Карабас, обхватив острый подбородок парня и приподняв его. - Ты очень разочаровал меня сегодня, ты знаешь...
Арлекин старался отводить взгляд. Буратино видел, как тот смотрит пустыми глазами в темный дальний угол, но Карабас сжал пальцы чуть сильнее, и на щеках у Арлекина появились белые пятна. - Ну, что ты скажешь мне? - Арлекин молчал. - Я не понимаю тебя, неужели ты не думал о том, что придется отвечать передо мной? - в мягком голосе начинали проскальзывать металлические нотки. - Я еще могу понять Леонардо, у мальчика сейчас, должно быть, сильный стресс, первый раз на сцене, но ты... Леонардо, Буратино, можете идти, - бросил он им резко, на секунду повернувшись, и тут же снова вцепился в Арлекина взглядом.
Буратино даже не понял, что именно сказал сейчас Карабас, когда Лео схватил его за руку и буквально вытащил за дверь. Только тогда его отпустило, и на глаза сами собой навернулись слезы, злые и бессильные, которые он поспешно вытер ладонью, чувствуя, как размазывается по лицу под рукой краска. Лео тоже выглядел не лучшим образом: смотрел бездумно на закрытую дверь и весь как будто сжался, застыл на месте.
- Пошли отсюда, - громко прошептал ему Буратино, невольно прислушиваясь к тому, что происходит сейчас за дверью, но она не пропускала ни звука. - Пойдем! - Лео наконец посмотрел на него, и Буратино пошел быстро по темному длинному коридору назад, стараясь позорно не сорваться на бег.
Сначала сзади было тихо, а оборачиваться ему не хотелось ни за что, но он с облегчением наконец услышал за спиной приглушенные быстрые шаги. Лео почти подбежал к нему и пошел рядом, почти прижавшись к боку вплотную, и хоть коридор и был достаточно просторным для двоих, но Буратино чувствовал себя так намного увереннее. Он вслепую нашел руку Лео и крепко сжал ее. Ладонь была влажной от пота, и пальцы холодные, как лед, но чувствовать кого-то рядом с собой в этот момент казалось жизненно необходимым.
А коридор на обратном пути стал как будто длиннее, все никак не кончался, и Буратино начинал из-за этого паниковать. В этом месте вполне могли случиться и какие-нибудь фокусы с пространством, и ему совсем не улыбалось так никуда и не выйти. Только он подумал об этом, как впереди показался едва светящийся прямоугольник двери — выход. Он и Лео, и не сговариваясь, ускорились и чуть ли не бегом вылетели в тот самый зрительный зал, который сейчас казался спокойным, безопасным и чуть ли не уютным — тихо гудели под потолком лампы, ровными рядами стояли друг за другом стулья, сцена была пустой и совсем не страшной Просто обстановка, не больше, только в воздухе витал едва различимый уже запах духов.
- Посидим немного? - предложил сорвавшимся голосом Лео и, не дожидаясь согласия, потащил Буратино за собой, а тот только сейчас понял, что они все еще держатся за руки. Ладонь Лео уже отогрелась, потеплела и крепко держала его пальцы. Было немного неловко, он вытаскивать руку совсем не хотелось, а потом Лео, словно тоже опомнившись, расцепил пальцы.
Они сидели молча, и Буратино искоса разглядывал Лео, чтобы не думать о чем-нибудь другом. Тот задумался о чем-то, сидел, сцепив пальцы в замок, и Буратино подумал, что Арлекин зря назвал его смазливым. Со сведенными у переносицы бровями и напряженным взглядом в никуда, с опущенными золотыми уголками губ и крепко, до желваков стиснутыми челюстями, но был сейчас красивым как-то неправдоподобно, и внезапно стало кристально ясно, почему Карабас так сильно захотел его в свою коллекцию.
Мыли были странными донельзя, но лучше уже так, чем думать о том, что произошло только что в той маленькой комнатке за тяжелой деревянной дверью, и Буратино с удвоенной силой цеплялся взглядом за сидящего рядом с ним Лео, благо тот молчал и не обращал пока на него внимания. Длинные тонкие пальцы, проступающие голубые прожилки вен и белые в лампах дневного света костяшки. На шее едва заметно бьется жилка, ровно и размеренно, и длинная прядь волос заправлена небрежно за ухо, а в мочке блестит красный камушек сережки, крупный и яркий, и на его гранях играет, преломляясь, свет.
- Ты чего на меня так смотришь? - неожиданно повернул голову к нему Лео, и Буратино быстро отвел взгляд. - Тебя не учили в детстве, что пялиться на людей неприлично?
- У тебя сережка красивая, - улыбнулся Буратино.
- Ага, - кивнул ему серьезно Лео. - Спасибо.
- О чем ты думал сейчас?
- О том, что когда-нибудь я его убью. Ни о чем, на самом деле, - кисло усмехнулся он.
- Отсюда можно сбежать?
В голове, измученной за день, теперь было ясно и пусто, и Буратино был рад хотя бы тому, что сейчас его ждет передышка.
- Можно, конечно, - пожал плечами Лео и коротко засмеялся, увидев, как удивленно округлились сами собой глаза у Буратино. - Сбежать можно откуда угодно, теоретически... А вот как это осуществить, я пока не знаю.
- Ясно, - хмыкнул в ответ Буратино. А он уже успел понадеяться... - Почему он нас отпустил?
- Может, я ему надоел, а может, он просто соскучился по нашему Арлекину, - Лео снова пожал плечами и отвернулся.
Они опять замолчали, но Буратино грызло болезненное любопытство. Он не хотел спрашивать и не хотел знать, но не знать было еще мучительнее, и не в меру услужливое воображение подсовывало ему самые разнообразны картинки с Лео и Карабасом. И собой.
- Что он делает? - все-таки спросил Буратино и тут же подумал, что вопрос глупый. Однако Лео, кажется, понял его правильно. Отвечать, правда, не торопился, словно взвешивал, что бы сказать.
- Он нас любит, - скривил он рот. - Он мне сам это сказал. Правда, слишком специфическим образом.
- Любит? - переспросил Буратино. Он до этого утешал себя мыслью, что Карабасу все-так не интересны мальчики.
- Ага, во все места, - Буратино только вздохнул тяжело. - Фигурально выражаясь, - продолжил Лео, - а не то, что ты успел подумать обо мне.
- Да я не о тебе, - поспешно отозвался он.
- Ну-ну... О себе еще лучше, - хмыкнул Лео. - Но ты не бойся, ничего для тебя страшного, ты ведь будешь хорошим, тихим и послушным. Как сегодня...
- Ты сам не лучше.
- Не лучше, - кивнул задумчиво Лео. - Но я хотя бы думаю, как отсюда свались.
- А я не думаю?
- Да по тебе не скажешь. Мне показалось, тебе здесь понравилось.
- Я больной, что ли? - огрызнулся Буратино. - Просто пока я не хочу высовываться, как ты.
- Конечно, - скептически протянул он. Хотелось Лео прибить за этот тон и за такое к нему отношение.
- Ты здесь самый умный, да?
- Мы все здесь одинаковые идиоты, - ответил Лео с еще одной усмешкой, - только это ты бегаешь, будто куколка на ниточках.
Буратино скрипнул зубами.
- Я тебя видел прошлой ночью, - бросил он.
- И что?
- Я просто не хочу так...
- А я хочу, ты думаешь? Все, пойдем, нечего тут сидеть.
Лео резко поднялся и пошел от него, даже не обернувшись посмотреть, идет ли Буратино за ним. Хотелось кинуть в его самоуверенную башку чем-нибудь тяжелым, но Буратино только поднялся и пошел следом. Уйти отсюда было самой здравой мыслью Лео за сегодняшний вечер. Голова уже гудела, будто чугунная, настойчиво намекая на то, что ей нужен отдых, и чем скорее, тем лучше.
А Лео так и не посмотрел на него всю дорогу до их комнаты, и это бесило засыпающего лицом к стене Буратино больше всего.

запись создана: 15.11.2011 в 11:15

@темы: Мальвина, Арлекин, R-NC-17, Фемслэш, Пьеро, Карабас-Барабас, Текст, Слэш, Буратино