[Близнечный Миф]

И снова нас радует шикарным артом  Arlecchino.

15.03.2012 в 14:22

Пишет  Arlecchino.:

у Артемона скоро полнолуние
и Арли развлекается))

Listen or download Rammstein Du Riechst So Gut for free on Prostopleer

ссылка: fc07.deviantart.net/fs71/i/2012/075/d/f/arly_pi...

@темы: Арлекин, R-NC-17, Пьеро, Артемон, Арт

---

[Близнечный Миф]

Прекрасная книжечка))) Я бы почитала))

@темы: Другое, Арлекин

---

Арлекины и прочие архетипы)))

[Близнечный Миф]

Человек-перепост представляет подборку, которую сделал  _Аль_:

и еще архетипное не очень по теме:

@темы: Другое, Коломбина, Кукольный театр, Дель Арте, Арлекин, Пьеро, Арт

---

[Близнечный Миф]

Название: Три апельсина Арлекина
Фэндом: Буратино
Пейринг: Арлекин/Пьеро
Рэйтинг: PG-13
Категория: флафф
Размер: около 2600 слов
Описание: Карабас хочет поженить Пьеро против его воли, Арлекин пытается не допустить этого.
Предупреждение: флафф, кроссдрессинг, дурацкий сюжет, телеграфный стиль. беты нет.
Тема: Шут: дурак, неосмотрительный человек. Непоследовательность, ведущая к благополучному исходу

Три апельсина Арлекина

Звезды, казалось, были вырезаны из золотого картона и тонкими нитями пришиты к черному бархату неба. Ночью Пьеро часто приходил на крышу Театра. Отсюда открывался замечательный вид на городскую площадь. Центральный фонтан, похожий на огромный распустившийся цветок. Рыночная площадь с разноцветными прилавками. Правда, сейчас они были темными и пустыми, казались вообще заброшенными. Как и детские качели с каруселями. Днем все будет смотреться совсем по-другому. А сейчас здесь было так тихо, так спокойно и так умиротворенно.

Пьеро любил стоять так почти на самом краю крыши, покачиваясь на носках своих черно-белых туфель, и думать о смерти. Высота была так пугающе притягательна. Так просто было сделать шаг, так просто было перестать существовать, забыв навечно о всех проблемах и ненужных волнениях, так просто было…

- Эй, Пьеро! Вот ты где! – звонкий голос Арлекина вывел Пьеро из транса.

Пьеро вздрогнул, когда ему на плечо властно легла широкая ладонь Арлекина.

- А мы тебя везде искал и вот нашел, - Арлекин оттащил Пьеро от края и весело посмотрел ему в глаза. – Ты чего такой грустный?

- Ничего, - Пьеро вздохнул, отворачиваясь.

- Неправда, - Арлекин настойчиво взял Пьеро за руки. – Говори, что не так?

- Я не буду, - Пьеро опустил глаза.

- Почему?

- Ты не поймешь, - Пьеро шумно втянул воздух.

- Объясни! – Арлекин упрямо схватил Пьеро за подбородок и заставил смотреть на себя. – Я от тебя не отстану, пока не расскажешь, в чем дело.

Арлекин улыбнулся, и в этой его улыбке мелькнуло что-то такое, отчего Пьеро непроизвольно поежился и выдохнул.

- Неужели ты сам не видишь?

- Что? – Арлекин огляделся.

Пьеро собрался с силами, зажмурился и, почти не разжимая губ, пробубнил.

- Я люблю тебя, дурак.

Молчание.

-Любишь? – Арлекин изогнул длинную красную бровь. – Правда? Я не знал.

- Ну да, - Пьеро обиженно нахмурился. Его губы дрогнули, как будто он собирался разрыдаться.

Арлекин долго смотрел на него, широко распахнув темно-карие с оттенком красного глаза, а потом рассмеялся, обхватив свою вихрастую медно-рыжую голову.

- Ну, так это же здорово, Пьеро! – он обнял Пьеро за плечи и звонко поцеловал в щеку.

- Я так не думаю, - Пьеро отстранился от Арлекина, закрывая лицо длинными рукавами.

-Почему же?

- Ты всеобщий любимец, что тебе до меня?

- Ты что ли ревнуешь? – Арлекин самодовольно прищурился.

- Ну а что мне еще остается? – Пьеро нервно взмахнул руками. – Ты так ведешь себя… с другими. Коломбина, Базилио, Мальвина, да и этот новенький… Буратино. Все без ума от тебя, а я… - он тяжело вздохнул, сглатывая подступившие к горлу слезы. – Я всего лишь жалкий нытик.

- Ты ошибаешься, Пьерошечка, - Арлекин резко обхватил Пьеро и усадил на крышу, сам же рухнул рядом. – Ты не жалкий нытик.

- А кто? – Пьеро положил голову на плечо Арлекина.

- Тот, с кем мне не обязательно быть смешным, - Арлекин поцеловал Пьеро в макушку. - С кем я могу быть собой и просто смотреть на звезды.

- Я не знал, что ты такой романтик, - Пьеро сонно улыбнулся.

- Я и сам этого не знал, - тихо выдохнул Арлекин, гладя тонкие пальцы Пьеро.

Они так сидели, может, минуту, а может, целую вечность. Ветер заползал под их рубашки, и становилось довольно холодно, но ни одному из них совершенно не хотелось двигаться, чтобы не спугнуть этого легкого наваждения. Молчать было так хорошо.

- Но это все неважно, - вдруг встрепенулся Пьеро, отодвигаясь от Арлекина.

- Что такое? – Арлекин посмотрел на него недоуменно.

- Карабас хочет женить меня на Мальвине, - тихо ответил Пьеро, прижимая колени к подбородку.

***

День выдался суетливым. Солнце катилось на своей колеснице по голубым волнам неба. Облака обгоняли друг друга, собираясь в причудливые формы, то похожие на драконов, то на собачек из воздушных шариков. Рыночная площадь ожила. Гудели аттракционы, смеялись дети, кричали торговцы. Арлекин неторопливой походкой подошел к прилавку с фруктами и цветами. Торговка была необъятных размеров женщина в пестром огромном платье, похожем на парашют. Она смотрела на всех цепким, недоверчивым взглядом, как будто выискивала в каждом прохожем потенциального вора или мошенника. В то же время она старалась казаться ласковой, чтобы не отпугнуть покупателей, но это получалось хуже.

Арекин неторопливой походкой подошел к ней, картинно сорвал небольшую розочку, прищурившись, разглядывал ее лепестки, как будто держал в руках какое-то бесценное сокровище. Растянул длинные ярко-красные губы в сладкой улыбке и заговорил чуть хриплым, как будто срывающимся голосом.

- О! Какие прекрасные цветы, - он картинно поцеловал бело-розовые лепестки и вставил цветок в свои волосы. – Прямо, как вы, госпожа.

- Не заговаривай мне зубы, рыжий бездельник! Тут никаких госпожей нет! – торговка гневно спихнула Арлекина с прилавка, раздраженно срывая с его волос цветок. – Тебе придется заплатить.

- Непременно! – кивнул Арлекин, делая вид, что достает кошелек из-за пазухи, ловко прогнулся и утянул из-под прилавка три сочных апельсина.

Торговка напрасно надрывала горло, пытаясь остановить вора, тот ускользнул от нее, смеясь и кувыркаясь. И теперь скакал по дороге, подбрасывая апельсины высоко в воздух, ловил их налету, делая сальто то назад, то вперед. Когда же Арлекин подошел к фонтану в самом центре площади, он встал на руки, дождался, пока брошенные апельсины достигнут верхней точки своего полета, и резко встал обратно на ноги, рассчитав момент, когда апельсины упадут ему точно в руки. Арлекин положил апельсины в карманы шелковых красных штанов. Победно улыбнувшись, он оглядел восторженную публику, не сводившую с него очарованных глаз. Изящно прогнувшись, Арлекин шутливо поклонился, послав воздушный поцелуй одной маленькой девочке в розовом кружевном платьице.

- Браво! Браво! – девочка захлопала в ладоши, чуть не падая с шеи отца, на которой сидела, свесив ноги в белых носочках и маленьких розовых туфельках.

Арлекин же, воодушевленный зрительской любовью, обрызгал себе лицо и волосы холодной водой из фонтана и сел на край, глубоко задумавшись.

И было над чем.

***

Мальвина была любимой куклой Карабаса, все это знали. И Мальвина любила его, как только может любить заносчивая и высокомерная девица, у которой в голове только платья и прочая девчачья ерунда. В любом случае – Карабас почему-то решил выдать ее замуж. Естественно, исключительно для того, чтобы полюбоваться, как безропотно и смиренно куклы выполняют все бредовые прихоти своего кукловода. Они не смели ему перечить, боясь ужасных последствий. Но Арлекину было все равно.

Точнее, ему-то как раз было не все равно. Он решил, во что бы то ни стало, помешать лживому Карабасу и спасти Пьеро.

Арлекин вздохнул, встряхивая головой. Надо было идти, и Арлекин направился к домику Мальвины. Кукольный домик стоял почти рядом с Театром, на лужайке перед ним гуляли толпы разряженных девиц, от вида которых у Арлекина зарябило в глазах. У забора бегал Артемон, бестолковый пудель с добрыми глазами. Завидев шута в разноцветной одежде, он тут же бросился к нему, но Арлекин кинул ему апельсин, и веселый пес, залившись отчаянным лаем, со всех лап помчался за оранжевым мячиком, так похожим на маленькое солнце.

Арлекин же, перепрыгнув через не слишком высокий забор, направился к черному ходу. Он обошел домик и у самой задней двери наткнулся на кресло-качалку, в котором, обмотав голову мокрым полотенцем, сидела Тортилла, старая гувернантка Мальвины. Она спала, Арлекин бросил ей на колени апельсин.

Тортилла вздрогнула и проснулась.

- От их неугомнного щебета у меня разболелась голова, - устало проворчала она, глядя на Арлекина поверх круглых очков. – А что вам здесь надо, молодой человек?

Она бросила Арлекину его апельсин.

- Карабас хочет женить Пьеро на Мальвине, - Арлекин поймал апельсин, прокрутив его на указательном пальце, подбросил вверх и, снова поймав, решительно добавил, – Мы не должны допустить этой нелепой ошибки.

- О! Милый мальчик, - трескуче возразила Тортилла, - Это не наше дело. Если уж Карабас решил, то никто не заставит его поменять решения.

- Было бы гораздо проще, если бы он сам женился на Мальвине, - Арлекин сел на порожек, расставив острые колени и перебрасывая апельсин из руки в руку. – Он бы и сам был бы счастлив.

Тортилла усмехнулась.

- Боюсь, для Карабаса важнее собственного счастья несчастье других.

Арлекин молчал, уставившись в одну точку, пытаясь поймать за хвост одну стремительную мысль. И когда ему это удалось, в глубине его карих глаз вспыхнул красный огонек.

- Так говоришь, он никогда не отменяет своих решений, - Арлекин задумчиво постучал пальцами по губам.

- Никогда, - Тортилла подозрительно посмотрела на Арлекина, догадываясь, что он что-то задумал.

Арлекин расплылся в довольной улыбке.

- Это может сыграть нам на руку! – Он вскочил с места и бросил Тортилле апельсин, шепнув ее что-то на ухо.

Тортилла ничего не поняла, но кивнула и повела Арлекина в свою небольшую комнату под лестницей кукольного домика.

***

Мальвина вернулась домой, когда на улице уже совсем стемнело. Скинула с ног голубые туфли и, взяв с полки колокольчик, трижды зазвонила в него. Арлекин вышел из комнаты Тортиллы, накинув на плечи ее широкий халат, спрятав голову в глубоком капюшоне, ему пришлось согнуться, чтобы сойти за невысокую старушку.

В своих тонких, точно фарфоровых, пальчиках Мальвина держала рыжий апельсин и, скользнув по нему сонным взглядом, мечтательно проговорила.

- Представляешь, Тортилла, это Артемон утащил где-то апельсин и принес его мне. Мой милый, милый Артемончик.

Тихо усмехнувшись, Арлекин проводил Мальвину до спальни и дверь закрыл на ключ.

- Тортилла, зачем ты закрыла, – Мальвина устало потянулась, сбрасывая с плеча тонкую бретельку платья.

- В ночь перед свадьбой, - Арлекин всеми силами пытался придать голосу женственности. – Невеста должна быть особенно осторожна.

- Да ладно тебе, Тортилла, - звеняще рассмеялась Мальвина. – Это твои старые предрассудки.

- Все равно. Надо следовать обычаям,- Арлекин подошел к Мальвине сзади и стал развязывать шнурки ее корсета.

- Зачем? Я уже ничего не боюсь, - Мальвина вздохнула. – Разве может со мной случиться что-нибудь хуже, чем эта свадьба. Почему Карабас так жесток ко мне, ведь я могла бы быть только его, зачем он…

Апельсин выпал из рук Мальвины и укатился под кровать. Мальвина сжала ладони, так что голубые ногти впились в ее кожу.

- Он бы мог выдать меня за Арлекина, с ним хотя бы весело, а он выбрал из всех вариантов самый омерзительный, - едва сдерживая истерику, выпалила Мальвина. - Этот плакса Пьеро. Ему же слова нельзя сказать, чтобы он не заревел. Мне кажется, я ему не нужна.

- Кому не нужна? – насторожился Арлекин.

- Да Карабасу. Ну зачем он устроил весь этот маскарад, - Мальвина дернула руками, и ее развязанный корсет съехал с груди. – Ведь мы могли бы быть счастливы с ним.

На ресницах Мальвины задрожали слезы, Арлекин подхватил ее и резко развернул к себе. Сбросил капюшон, и Мальвина, узнав Арлекина, испуганно стала прикрываться руками и чуть не не завизжала, но Арлекин быстро зажал ей рот ладонью.

- Замолчи и слушай, - он поправил бретельку на ее плече. – Мы можем избежать этой никому ненужной свадьбы! Ты дашь мне свое платье.

***

Закончив все приготовления, Арлекин оценивающе разглядывал себя в зеркале.

Из-под голубого парика выбивались рыжие прядки, Арлекин с трудом затолкал их пальцами обратно. На широкой груди едва сходился узкий корсет с голубыми шнурками. Арлекин был выше Мальвины чуть не на две головы, и поэтому юбка, которая была Мальвине до колена, неприлично задиралась над бедрами Арлекина, и ему постоянно приходилось одергивать ее. Чулки съезжали, и, дернув их в очередной раз вверх, Арлекин зацепил их ногтем, тонкая ткань поехала. Арлекин выругался, но Мальвина подбежала к нему с прозрачным лаком для ногтей и быстро замазала намечавшуюся дорожку. Обувь ужасно жала, Арлекину едва удалось впихнуть свои длинные ступни в маленькие туфельки Мальвины. Арлекин чувствовал себя злобной сестрой Золушки, и, сделав один шаг, Арлекин свалился, так что он взял кухонный нож и безжалостно отрезал носки туфель.

Он накрасил себе губы и глаза, но не слишком старательно, все равно он хотел закрыть лицо вуалью от голубой фаты.

Арлекин глубоко вздохнул и хлопнул себя по бокам.

- Ладно. Мы не можем собираться вечность.

Мальвина отдала ему свою маленькую сумочку. В комнату вошла Тортилла.
- Держи, - сказала она, протянув Арлекину мешочек с каким-то порошком. - Я приготовила по старым рецептам обманный порошок, подмешай его в вино Карабаса, это усыпит его бдительность.

Арлекин спрятал мешочек в декольте корсета. Тортилла спрятала Мальвину в своей комнате.
Все было готово к представлению.

***

Арлекин незаметно пробрался на кухню Театра, столкнувшись с главным поваром, милой девушкой Коломбиной. Она помешивала большой ложкой чан с похлебкой.

- Ах, так вкусно пахнет, - сладко пропищал Арлекин, подходя к Коломбине сзади.

- Да. Хочешь, попробовать? - Коломбина обернулась и, разглядев в нескладной девице Арлекина, рассмеялась. – Что ты опять задумал, Арлекин?

Коломбина протянула ко рту Арлекина ложку, и он с деланым удовольствием облизал ее. Хотел уже вытереть губы рукой, но вовремя вспомнил о своей роли и торопливо ответил.

- Я хочу провести Карабаса, ты поможешь мне в этом?

- А что мне за это будет? – кокетливо прищурилась Коломбина.

Арлекин достал из сумочки Мальвины последний апельсин и протянул его Коломбине.
- Ну ладно, - улыбнулась Коломбина, пряча апельсин в кармане фартука. – Что нужно?
- Подмешай в вино Карабаса порошок, - Арлекин отдал ей обманный порошок.

Вдруг послышались крики и тяжелые шаги Карабаса. Арлекин, коротко кивнув Коломбине, выскользнул на улицу.

***

Свадьба предполагалась, как и все, что делал Карабас, шумная и яркая. На площадь собрались зрители со всего города. Алтарем стал фонтан, в котором ради церемонии выключили воду.

Пьеро в строгом костюме жениха еще более маленьким и хрупким, чем обычно. Он был бледен и строг, поджимал тонкие губы и старался не смотреть на людей в блестящих ярких нарядах. Арлекину труднее всего было сдерживаться и не бежать вприпрыжку, приходилось идти медленно, семеня и удерживая равновесие в неудобных туфлях. Пьеро, увидев его, радостно замахал руками, но Арлекин приложил палец к губам, и Пьеро успокоился.

Только Арлекин и Пьеро оказались в сердцевине каменного цветка фонтана, как подъехала позолоченная карета, запряженная лучшими черными жеребцами.

Из кареты медленно вышел Карабас, приглаживая черную бороду. И ленивым жестом поприветствовал собравшихся гостей. Зрители захлопали и закричали, пожалуй, неестественно восторженно, но Карабас не обращал на фальшь никакого внимания, упиваясь своей славой. Он упивался своим могуществом, своей славой. Карабас был одет в длинную черную зауженную рясу, на спине которой золотыми нитями был вышит крест, больше похожий на крестовину от марионеток. На поясе болтался хлыст, он довольно провел по рукоятке. Вышел в центр небольшого деревянного помоста, поставленного прямо в середине фонтана.
Карабас самодовольно улыбался, по его осоловелому взгляду было понятно, что он уже выпил изрядно вина, и обманный порошок уже начал действовать.

Арлекин облегченно выдохнул, хотя под ребра впивались жесткие косточки корсета.

- Ну как, вы готовы? – усмехнулся Карабас, накручивая усы на толстые, унизанные перстнями и кольцами пальцы.
Не дождавшись ответа, он начал свою торжественную речь.

- Мы собрались сегодня здесь, чтобы создать счастливую, - на этом слове он запнулся и зло рассмеялся, – семью для процветания нашего Театра и прочее.

Карабас уставился на Пьеро, заставив его поежиться.

- Согласен ли ты, Пьеро взять в жены Мальвину, делить с нею все радости и горести вашей кукольной жизни?

- Согласен! – как будто печально вздохнул Пьеро.

- Согласна ли ты, Мальвина жить с Пьеро в верности, - тут Карабас сально улыбнулся, облизав губы, - пока смерть не разлучит вас?

- Согласна, - тихо ответил Арлекин, хитро подмигнув Пьеро.

- Ну тогда властью данной мне … - Карабас на мгновение задумался и грубо усмехнулся, - мною объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать друг друга.

Пьеро убрал вуаль с лица Арлекина и поцеловал его в накрашенные губы. Сначала несмело, немного испуганно, но потом все более нежно и решительно. Арлекин крепко прижал Пьеро к себе и не выпускал из своих сильных рук еще очень долго.

- Так это же Арлекин, а не Мальвина! – вдруг выкрикнула маленькая девочка в розовом платьице, сидевшая на шее отца.
Толпа удивленно загудела и захлопала в ладоши от искреннего восторга.

- Ах! Арлекин! Так здорово разыграл всех нас!

Карабас побагровел от ярости, но стоило ему крикнуть, как крики его потонули в звенящем смехе. Карабас резко ударил хлыстом, и от удара деревянный помост, на котором он стоял, развалился на доски. Карабас рухнул на дно фонтана. Арлекин, подхватив Пьеро, перескочил с цветка фонтана на его край и дернул рычаг, включая воду.

Промокший до нитки на своей драгоценной рясе Карабас неуклюже пытался вылезти из фонтана, но постоянно поскальзывался и падал на дно.

- Карабас, - весело прокричал Арлекин, протягивая Карабасу руку, - может, ты отменишь свое решение и не будешь больше никого женить.
- Нет! Я никогда не отменяю своих решений! – злобно рявкнул Карабас, одергивая руку.
- Ну и лежи там! – рассмеялся Арлекин и потащил Пьеро за собой.

В их новую счастливую, - Арлекин радостно улыбнулся на этой мысли, - жизнь.

@темы: Мальвина, Арлекин, G-PG-13, Пьеро, Артемон, Карабас-Барабас, Текст, Слэш

---

[Близнечный Миф]

И еще один Арлекин от  Arlecchino.

@темы: Арлекин, G-PG-13, Арт

---

[Близнечный Миф]

Давно не виделись))) А тем временем
у нас тут замечательный арт Арлекин/Пьеро.
Здесь они в таком мрачном, даже озлобленном виде, такова еще одна сторона их жизни.

15.02.2012 в 13:13

Пишет  Arlecchino.:

Арли и Пьеро

пока прет - пользуюсь))

@темы: Арлекин, Джен, G-PG-13, Пьеро, Арт

---

Рекомендации

[Близнечный Миф]

Для тех кому интересна тема бродячего театра дель Арте, особенно же для тех, кому нравится образ Скарамуша не только в театральной среде, но и его "жизненное воплощение", наверное, будет интересна книга францзского писателя Рафаэля Сабатини "Скарамуш".

Буквально с первых строк понятно, каким будет главный герой романа Андре-Луи - Он появился на свет с обостренным чувством смешного и врожденны ощущением того, что мир безумен. - Вот он. Истинный шут. Не тот который "пытается" насмешить, а для которого насмешливость самая суть его характера. Кроме того, он обладает даром красноречия, умением удержать толпу и убедить ее в чем угодно. И профессия его адвокат. Кажется, самое то для человека его талантов. В общем личность очень яркая и позитивная.

Книга делится на три части. 1. Мантия. 2. Котурны 3. Шпага.

В первой Андре-Луи пытается сделать политическую карьеру, как оратор, глашатый революции. Причем, он говорит, что не разделяет идей революции, но выступает за нее, желая отомстить за своего друга, которого убил на дуэли некий знатный господин. И вот так все завертеееее... Это вообще забавно, когда люди воюют не ради какой-то идеи даже, а просто так, как и все шутовские розыгрыши и забавы. Он не "революционер", он просто хочет веселья. А люди так ведутся на его провокации.

Вся эта авантюрная история с политическим привкусом -"основная линия", которая проходит через три разных слоя.

В первой части рассказывается о жизни Андре-Луи . О его наклонностях, симпатиях и антипатиях, о его отношениях с другими людьми. Дается такой его "бэкгроунд", ну и впервые показывается его потрясающее умение "завести толпу".


В второй как раз довольно подробно рассказывается о внутренней "кухне" бродячих театров. Отношения между артистами, распределение ролей. Выступления на ярморочной площади, собственно - вид со сцены. И вот собственно по этой части назван весь роман - Скарамуш. Ну оно и понятно - почему. На протяжении всех трех частей главный герой примеряет на себя маски, играет какую-то роль и воспринимает все происходящее не более, как игру, которую он в любой момент может остановить.

А третья часть тоже довольна интересна. И она посвящена фехтованию. Уроки фехтования. Разные приемы. Процесс обучения. За этим интересно наблюдать. Скарамуш - наставник это замечательное зрелище. И этот легкомысленный и вроде добрый парень придумал довольно лихо и без терзаний совести убил несколько человек. И не в порыве, запальчивости боя, а методично и четко. Ежедневно вызывая их на дуэль. Ну разве он не душка.

Удивительный персонаж. За ним интересно наблюдать. Советую горячо.

@темы: Другое, Дель Арте, Обсуждение, Арлекин, Книга

---

[Близнечный Миф]

Пьеро

@темы: Пьеро, Арт

---

[Близнечный Миф]

@темы: Арлекин, Арт

---

[Близнечный Миф]

Приключения Буратино

Золотой ключик или приключения Буратино
Автор:  Близнечный Миф
Название: Приключения Буратино
Фандом: Буратино
Размер: миди
Пейринги: гет, слеш, фемслеш
Предупреждение: жестокость, ООС, смерть персонажей.
Рейтинг: NC-17
Описание: Обычная история мальчика, которому нужно спасти мир Театра.
От автора:очень нужна терпеливая и внимательная бета.

часть первая


Пьеро стоял неровно, приподнимаясь и слегка покачиваясь на носках. Заламывал руки от волнения, прижимая к груди скрипку, и всей своей позой и жалостливой гримасой на побелевшем даже под слоем грима лице выражал такую робость. Казалось, он стал еще меньше ростом и шептал неуверенно, едва слышно

— Синьор, мы просто были так увлечены вашей волшебной игрой, что не заметили... – не успел он договорить, как, краснея, взревел Карабас, бросил на пол саксофон, срывая с пояса длинный хлыст.

- Волшебной игрой? - он налетел на испуганного мальчика и хлестко ударил плеткой, выбивая скрипку из дрогнувших рук, вдребезги разбивая ее о стену.

- Ах! волшебной игрой значит. Сейчас я тебе покажу волшебную игру.

Карабас размахнулся для нового удара, целясь в голову осевшего на пол Пьеро.

— Не смей его трогать, ублюдок! -выкрикнул Арлекин, со всей дури треснув Карабаса гитарой по спине, отчего деревянная дека, слабо звякнув разрывающимися струнами, разлетелась в щепки. Арлекин на этом не успокоился, развернул божка-самозванца к себе и крепко врезал кулаком в перекошенное ненавистью и болью лицо.

- Это ведь твоя шутка, сволочь? - Карабас зло сплюнул с губ кровавую пену .

- Моя.

Арлекин рассмеялся, сделав широкое колесо по сцене, чем окончательно вывел Карабаса из себя. Тот набросился на зарвавшегося шута, не обращая внимания на Артемона, пытавшегося его остановить, стал беспорядочно лупить Арлекина хлыстом по плечам, разрывая тонкую ткань одежды, бил по лицу и шее, оставляя на коже багровые отметины. Разодрал его рот, оставив дыру от губ до уха. А потом сделал подсечку, бросив длинную плеть под ноги Арлекину, и шут, зацепившись узконосыми ботинками, полетел на пол, разбивая колени.

***

Выбежав из Театра, Буратино сразу же оказался в пестрой толпе горожан. Как будто он попал на очередную ярмарку или в детский магазин, где на полках, наряженные в совершенно немыслимых цветов одежды, стояли в ряд куклы и улыбались, привлекая к себе восхищенные взгляды детей. Буратино вздрогнул, было в лицах прохожих что-то неестественное, как будто радовались они не по-настоящему, точнее - как будто кто-то заставлял их радоваться. Вскоре он увидел кто. По периметру строевым заученным шагам ходили солдаты в бархатных красных мундирах с золочеными пуговицами, вычурными эполетами на плечах и блестящими лампасами на узких брюках.

***

- Пожалуйста, перестаньте! – истерично завопила Мальвина, подбегая к Арлекину, едва не рухнув на него.

Арлекин попытался отвести от себя руки Мальвины, но она придвинулась к нему еще ближе, упираясь коленями в его бедра. Она доставала из кармана иголку, ножницы и катушку синих ниток. Пьеро сжался где-то в уголке сцены, боясь открыть глаза, обхватил голову и протяжно плакал, размазывая слезы длинным рукавом.

Карабас зверски фыркнув, схватил Артемона за шкирку, прижимая его к полу. Он больно сдавливал плечи Артемона, нависая над ним всей тяжестью тела. Бешено вращал глазами, ставшими вдруг кроваво- красными. Шумно дышал, нашептывая какие-то заклинания, от которых заискрил ошейник. Артемон изогнулся от боли: по позвоночнику расходились электрические разряды, руки и ноги стали вытягиваться, покрываться шерстью. Мысли стали короче. Обрываться. И…
Огромный черный волк, сверкая красными глазами, взревел под рукой Карабаса, скалясь и скребя когтями пол.

Мальвина медленно вводила иглу под кожу Арлекина, жмурясь и кусая губы от напряжения. Стежок за стежком зашивая глубокую длинную рану, оставленную на его щеке. Она физически ощущала, как боль подчиняет шута, делает его уязвимее, слабее. Но Арлекин молчал. Не было слышно ни стона, ни хрипа. Сцепив зубы, он только рефлексивно дергался, мотал головой.

- Да сиди ты смирно! – строго воскликнула Мальвина, удерживая Арлекина за волосы.

Закончив с шитьем, она провела пальцем по длинному синему шву, сверху-вниз, ногтем коснулась губ Арлекина. Другой рукой гладила его грудь, скользнув чуть ниже, пока Арлекин не перехватил ее запястье, оказавшееся вдруг в районе паха. Хрипло выдохнул.

— И не надейся, Мальвина.

***

В трактире «Три пескаря» всегда было многолюдно и слишком шумно. Кормили тут, конечно, так себе, да и обсчитывали частенько. Зато здесь можно было обсуждать жизнь в городе, которая с каждым днем становилась все тоскливей из-за прогрессирующей паранойи Карабаса.

Как-то само собой так вышло, хотя, конечно, и не без помощи Арлекина, что именно этот небольшой трактир на самой окраине Страны Дураков стал центром народного сопротивления, которое возглавлял темпераментный Базилио. Может быть, не все понимали его слов, иногда он и сам терял нить своих рассуждений и начинал нести какую-то чушь, но так убедительно, так горячо, что ему верили и готовы были идти за ним, как крысы за дудочкой крысолова. Впрочем, Базилио знал, как подкупить начинающих революционеров: одним он обещал золотые горы и справедливый мир, где бедные окажутся богаче богатых, другим – щедро раздавал затрещины дубинкой по голове.

- Эй! Трактирщик! Наливай всем! Сегодня я плачу!

Базилио едва не вышиб плечом дверь, с диким гоготом врываясь в таверну. С демонстративной небрежностью он бросил свой кошель, рассыпавшийся звонкими монетами по всей неровной поверхности дубового стола.

Грузный хозяин трактира лениво вздохнул. Нехотя достал из-под барной стойки высокие стаканы, до краев наполнив их пенящимся пивом, передал заказ официантке Алисе.

Она шла нарочито медленно, легко покачивая бедрами, скользила между столов, ставя на них стаканы, слыша за спиной пьяные вздохи. Знала, какое впечатление производит на посетителей. Сводила лопатки, приподнимала грудь. Улыбалась до пошлости сладко, кончиком языка проводя по ровным белым зубам. Каждым взглядом зеленых глаз, каждым изгибом бровей и покусыванием блестящих красных губ она излучала похоть.
Базилио заерзал на стуле, заглядываясь под неровный, точно рваный, подол ее оранжево-красного платья, едва-едва прикрывающего округлые колени спереди, а сзади платье тянулось длинным шлейфом.

Алиса поставила последний стакан на его стол. Наклонилась так близко, случайно касаясь грудью лица Базилио, и он не выдержал, властно положил руку ей на поясницу, притянул к себе.

- Шикарно выглядишь, Лисонька, – прошептал он с неровным придыханием, усаживая Алису к себе на колени, нахально забираясь под ее платье, небрежно спадающее с плеч. Поцеловал в открытую ключицу.

Стараюсь, мой милый, – Алиса обняла его, игриво щурясь, провела костяшками пальцев по его вспыхнувшей горячим румянцем щеке.
Базилио обхватил ее крепче, вдыхая смешанный запах духов и кожи, забираясь пальцами под летящую ткань юбки.

Алиса держалась за его плечи, чувствуя, как под ней напрягаются его мышцы, его крепкие бедра как будто выталкивали вверх его набухающий под льняными штанами член.

Алиса с нежностью гладила Базилио по голове, зарываясь в его непослушных, прямых как солома, светлых волосах. Заглядывалась в янтарно-карие глаза, которые всегда горели огнем амбициозных желаний, горячих идей. Но Алису это почему-то совсем не возбуждало. Усталость. Духота в трактире. Шум. Можно было списать все на это. Но Алиса не хотела обманывать себя – ей просто было невероятно тоскливо, и никакие любовные игры не могли доставить ей удовольствия.

- Ты чего такая скучная сегодня? – Базилио взял Алису за руку.

- Прости. Я так устала, – Алиса встала, глубоко вздохнула, опираясь ладонями о стол.

Базилио подошел к ней сзади, обнял за плечи, поцеловал в затылок.

- Ничего, Лисонька. Я помогу тебе снять напряжение, – он подбирался пальцами под юбку, с немного грубой нежностью дотрагиваясь до самых чувствительных точек тела Алисы, но она только болезненно зажмурилась, перехватывая его руку.

***

Добраться до трактира и вправду оказалось совсем не сложно. Проскользнуть за спиной одного стражника, проползти под ногами другого, выцепить из толпы длинноносого мальчишку и выпросить у него красную курточку и колпачок, наболтав про какие-то шпионские расследования и страшные тайны, о которых потом всенепременно расскажут в книжках с картинками и тогда его имя, имя славного Пиноккио обязательно напишут на обложке. Курточка, конечно, была отчаянно мала Буратино, рукава доходили только до локтя, а на животе она вообще не застегивалась, но зато так он сливался с толпой праздничных петрушек, не особо выделяясь своей ярко-желтой рубашкой и сбившихся бахромой у пяток джинсов. Хотя нет. Все-таки выделялся, один из стражников бросил на него недоуменный взгляд, но Буратино, прижав к носу растопыренную ладонь, раздразнив глуповатого солдата, уже юркнул за угол и побежал к небольшому домику, над дверью которого покачивалась вывеска. "Три пескаря".

- Мне нужна Алиса! – выкрикнул он с порога.

- Да, мой сладкий? - к нему, выскользнув из рук широкоплечего блондина, подошла высокая стройная женщина с ослепительно-рыжими волосами.

***

- Хватит заниматься ерундой, Мальвина, – Карабас подбежал к синеглазой девочке и, подхватив ее под грудь, грубо усадил на взъерошенного, оскалившегося в животной ярости волка.

— Веди своего дружка, пусть ищет Буратино. И если не получиться поймать – убить его, - добавил безжалостно, искусственно рассмеявшись, давясь своей злобой. Усадил Мальвину на спину обращенному зверю.

Мальвина вздохнула, вцепившись в ошейник Артемона. Уже не в первый раз ей приходилось гоняться за сбежавшими куклами Карабаса. Обычно, они не доходили и до ворот, схваченные оловянными солдатами.

***

— Что хотел-то, мальчик? – Буратино всеми силами пытался отвести взгляд от груди Алисы. Но на платье был такой соблазнительный вырез, а в трактире так жарко. А еще этот приторный запах цветочных духов. Буратино нервно сглотнул, прогоняя навязчивое желание дотронуться до приоткрытой шеи Алисы.

— Меня прислал Арлекин, – он н выдохнул. – Нам надо поговорить.

— Ах, Арлекин, – Алиса фальшиво улыбнулась, потрепав оробевшего парня по щеке. – А есть ли у тебя золотые на разговоры со мной?

Она прищурилась, с недоверием оглядывая его одежду, сдернула с его плеч красную курточку, расстегнула верхнюю пуговицу на его рубашке. Буратино попятился.

- Он сказал, что вы приведете меня к Тортилле.

- Так бы сразу и сказал!

Алиса мгновенно стала серьезной, схватила Буратино за руку и потащила за собой на кухню. Там стояла бочка, в которую Алиса незамедлительно прыгнула. Буратино замялся немного, но когда услышал в зале крики и узнал по истеричным ноткам голос Мальвины, не раздумывая больше прыгнул за Алисой. Они летели куда-то вниз, потом долго ползли вверх по темным земляным тоннелям. Ничего не было видно, а потом – ослепительный белый свет ударил в глаза. Буратино зажмурился.

- Это и есть Поле Чудес? – спросил он, прикрываясь рукой от солнца. Сквозь пальцы он видел, что они оказались посреди цветочной поляны, окруженной густым лесом.

- Да. Но не время сейчас любоваться пейзажами, нам надо спешить, – Алиса отряхнула юбку, вскакивая с земли.

***

Артемон вырывался из рук Мальвины, почувствовав запах ускользающей добычи. Злость. Артемон сбросил Мальвину на пол. Что-то там она завизжала. Хотела остановить. Плевать. Нужно поймать Буратино, нужно непременно его поймать. Убить. Разорвать. Так приказал Хозяин. Артемон должен слушаться. Он проскальзывал лапами по слишком гладкой плитке, скрежетал по ней когтями. След привел к бочке. Артемон просунул туда голову, там было пусто. Зато под ней оказался тайный лаз.

***

- Нас, наверное, убьют скоро.

Пьеро сидел, спиной прислонившись с темной холодной стене. Смотрел в маленькое окно, проделанное непонятно зачем, непонятно для кого.

— Пусть только попробуют, – Арлекин устало улыбнулся.

Он сидел у противоположной стены, и тонкий луч света, пробивавший через узкую решетку, как будто заново вырисовывал его упрямое лицо. Поджатые губы, прищуренные глаза и вздернутый подбородок, рассеченная шрамом щека. Даже скованный по рукам и ногам железными цепями, он оставался собой. Гордым, несерьезным Арлекином, которого не брала ни одна печаль.

- Неужели тебе совсем не страшно? – Пьеро мучительно сглотнул, у него обрывался голос.

- Как мне может быть страшно, если ты рядом со мной?

От этих слов Пьеро покраснел, ощущая легкое покалывание в щеках. И на глазах выступили слезы. Он уткнулся лицом в колени.

Арлекин откинул назад голову, весело глядя на Пьеро сквозь спадающие на лоб красные волосы. Карабас приковал их к разным стенам, чтобы они могли видеть друг друга, но не могли дотронуться. Жестокая пытка.

Особенно для Пьеро, которому так не хватало тепла Арлекина. Стараясь не смотреть на него, Пьеро вжимался в стену, тревожно кусая губы и ковыряя озябшими пальцами каменный пол. В темнице было так холодно.

***

Мальвина хотела побежать за Артемоном, но дорогу к кухне ей перегородил неопрятный мужчина в засаленной майке и протертых штанах.

- Ах, какая славная куколка забрела к нам. Такая хорошенькая.

Он достал из-за пояса нож и провел плоской стороной лезвия по ее груди, подцепив кружевной воротник. Криво ухмыльнулся. Мальвина перестала дышать, чтобы не чувствовать запаха его мерзкого тела, закрыла глаза, чтобы не видеть небритого лица.

-Не прикасайся ко мне, животное, – зловеще прошептала Мальвина, когда верзила потянулся обветренными губами к ее плечу, захотел стянуть оборки ее синего платья. Девичий крик потонул в нестройном смехе пьяниц, наблюдавших за интересным зрелищем со стороны.

-Ты разве не слышал, не трогай ее, Джузеппе !

Базилио метнул нож, попав разбойнику в плечо. Не смертельно, но довольно болезненно. И пока тот бился в корчах на полу, изображая умирающего, Базилио, для большего эффекта ударил горе-любовника ногой в пах, подхватил Мальвину на руки и отнес в дальний угол трактира, где осторожно посадил на лавку, плюхнувшись рядом, по-свойски обнимая испуганную девочку за плечи.

***

Буратино не успел подняться, как ему на спину вскочил черный волк. Алиса подбежала, схватила его за ошейник, но разъяренный зверь ударил ее задней лапой в грудь так, что она отлетела далеко в сторону, потеряла на несколько минут сознание.

- Нет, – выкрикнул Буратино, пытаясь сжать руками челюсть волка. – Артемон. Это ты? Я Буратино, помнишь? Ты обещал мне…

Волк встряхнул лохматой головой, озадаченно моргая красными глазами.

Буратино зажмурился, когда влажный нос волка коснулось его плеча.

— Прошу тебя, – сквозь стиснутые зубы шептал Буратино, вцепляясь в жесткую шерсть хищника.

Волк замер, принюхиваясь. Лизнул Буратино в щеку.

Буратино выдохнул, погладив Артемона по загривку, и вдруг волк заревел, свалился на траву, катаясь из стороны в сторону. Зубами и лапами пытался сорвать с себя ошейник. Шипованная кожа сдавливала его горло и ни бросившийся к нему на помощь Буратино, ни пришедшая в себя Алиса не могли справиться с удавкой. Артемон захрипел, конвульсивно дернулся и замер, уменьшаясь в размерах, превращаясь в плюшевого пуделя с красными пуговицами вместо глаз.

- Нет, Артемон! – вскрикнул Буратино. Подобрал игрушку с земли, пряча ее за пазухой.

- Оставь его Буратино. Нам нужно идти, – Алиса положила руку на плечо вздрагивающего Буратино. Он резко обернулся, горячо выпалив:

- Нет. Я возьму его с собой. Тортила сможет оживить его, верно? – в его голубых глазах блестели слезы отчаянной решительности.

-Я не знаю, – глухо ответила Алиса.

-Мы обязательно спасем его, — Буратино упрямо поджал губы.

Алиса неопределенно вздохнула, пытаясь хоть взглядом, хоть жестом успокоить парня, но не знала, что ему сказать, пожала плечами.

***

На серые стены чулана ложились мрачные черные тени, они казались подвижными, живыми.

-Тут кто-то есть, – испуганно прошептал Пьеро, вжимаясь в стену.

Он старался дышать, как можно тише, чтобы уловить неясные шорохи, идущие из дальнего угла. Но все равно ничего не слышал, кроме слишком громко колотившегося в груди сердца.

- Да уймись ты, параноик, – Арлекин рассмеялся, звучно дернув цепи, хотя и сам заметил странных существ. Ожившие деревянные куклы. Они выползали из-под горы какого-то тряпья, неровные блики падали на их чернеющие лица, испещренные зарубками, точно их разрубили и склеили снова. На голове какие-то обрывки ниток вместо волос. Вместо глаз зияют глубокие впадины, вместо рта – изогнутые трещины. У кого-то не хватало рук, у кого-то ног, но они все равно ползли, ведомые, как показалось Арлекину, странными крестовинами, повисших над их головами. От макушки, от щиколоток и запястий тянулись к этим крестам тонкие лески и натягивались при каждом их движении.

Пьеро закричал.

Арлекин вскочил с места, пытаясь ногой достать до деревянных уродов, но цепь утянула его назад. Он грохнулся на пол, стукнувшись затылком о стену.

***

Карабас сидел в своем кабинете, с какой-то остервенелой злобой вытачивая очередного оловянного солдата. Это единственное, что он мог сделать – по образцу слепить десяток, сотню и тысячу одинаковых, штампованных деревяшек. Они, конечно, служили старательно, но были тупы и совершенно неповоротливы. В них не было творческой жизни, такой, какая бывает в оригинальных авторских куклах. Изо дня в день, из месяца в месяц вот уже бесконечные семнадцать с половиной лет, Карабас посвящал себя созданию своей собственной куклы, пытаясь сделать что-то необыкновенное, но результат неизменно разочаровывал. На кукол совершенно не хотелось смотреть, не то, что брать их в руки, единственное, на что бы они сгодились – так это для растопки печи. Карабас же складывал их в чулане, бросал пылиться и гнить в пыльных стенах среди разного хлама. Впрочем, они и сами были хламом.

NC-17

***

- Не строй из себя недотрогу, Мальвина, – Базилио гладил ее по бедрам, наматывая на пальцы кружевные оборки ее платья.

- Ты такой же, как они! – взвизгнула Мальвину, отодвигаясь к самому краю лавки.

- Ну что ты, милая. Я гораздо хуже, – Базилио приблизился к ее лицу, едва касаясь, поцеловал в щеку.

Мальвина отвернулась, тяжело дыша. Прикосновения Базилио неприятно волновали ее, слишком сильными были его руки, слишком горячим дыхание. Она сжала колени, чтобы не быть похожей на местных шлюх. Они раздвигали ноги по первому зову, но их забывали на следующее утро. Мальвина была не такой, но Базилио так сильно стиснул ее грудь. И такая уверенность была в каждом его движении, что Мальвина просто не смогла долго ему сопротивляться. Одной рукой она накрыла широкую руку Базилио, перебирая его пальцы, другой же скользнула вниз, к животу нетерпеливо пробираясь под подол платья.

Он улыбнулся и, подхватив ее, повалил на лавку, сдергивая мешавшую синюю тряпку ее платья, стянул с себя штаны и резким толчком, вошел в тело Мальвины, обхватив ее за талию.

-Какой ты сильный, – вскрикнула Мальвина, ощутив внутри себя его крепкий и твердый член.

-А ты такая красивая, – Базилио улыбнулся, убирая с ее лица синие прядки.

То резко, то плавно он вбивался в мягкое тело Мальвины, и от каждой фрикции она вскрикивала, царапая спину Базалио через его серо-голубую майку без рукавов.

Базилио ускорился, пробиваясь сквозь теплые стенки ее влагалища. Сдерживая себя, он замер на мгновение, чтобы отдышаться.


Мальвине было немного неловко слушать гнусные реплики разбойников , но волна экстаза так накрывала ее, что она уже просто не обращала внимания на случайных свидетелей, завистливо вздыхающих и торопливо водивших дрожащими руками по своим возбужденным членам .

Она жмурилась, предчувствуя приближение оргазма. Беспорядочно дергала руками, скользя по щербатой, испещренной ножом поверхности лавки, хватала пальцами воздух. Грудь хаотично поднималась, как будто Мальвина задыхалась, как будто сердце пыталось пробить клетку ребер. Она схватила Базилио за голову, запутываясь в его волосах.
Базилио кончил в нее мощным толчком, и горячая сперма ощутимо потекла по бедрам, Мальвина закричала, просто не зная, как по-другому выразить свое пылкое чувство, очень сильно похожее на счастье.

***

Буратино и Алиса долго шли по каким-то неведомым тропам через лес, через какой-то бурелом, пока не вышли к небольшому озеру, на берегу которого стоял небольшой домик. Буратино подумал, что это жилище рыбака, но, подойдя ближе, понял, что рыбой здесь даже не пахнет. Да и выглядела избушка слишком нарядной и аккуратной для хижины рыбака: яркие стены, затейливая узорная резьба на окнах, деревянный морской конек над крыльцом. Избушка-картинка, точно сошедшая со страниц детских сказок, одна беда – в таких обманчиво пряничных домах обычно живут злые ведьмы. Буратино невольно поежился. Но отступать было некуда. Надо было спасти Артемона, ну и весь мир за одно.

Алиса постучала в дверь.

Буратино был уверен, что хозяйкой окажется какая-нибудь древняя старуха, но на пороге стояла высокая молодая женщина в золотисто-зеленом платье, струящемся легкой тканью на пол. Иссиня-черные волосы, сцепленные на затылке черепаховым гребнем, спадали на узкие белые плечи, а на шее, между выступающих ключиц, висел на серебряной цепочке кулон в виде черного сердца.

- Привет, Тортила, – весело улыбнулась Алиса. Женщина сдержанно кивнула в ответ.

- Здравствуй, Алиса. Давно тебя не было видно, – тут она заметила еще одного гостя. – Кто это с тобой?

Тортила прищурилась, переводя взгляд с Алисы на угловатого парня, отчаянно прижимающего к себе какую-то игрушку.

Буратино прямо смотрел в темно-синие глаза Тортиллы. Вытянул перед собой игрушку.

- Вы должны помочь ему.

- Должна? – Тортилла недоуменно изогнула бровь.

Это Буратино, – Алиса приобняла Буратино за плечи. – И он поможет нам справиться с Карабасом. Он из Реальности.

В подтверждение ее слов, Буратино задрал на спине куртку, показывая ровную и чистую кожу. Без знака в виде буквы «К».

- Ты ведь сын Карло, верно? –Тортила улыбнулась.

Буратино осторожно кивнул.

- Ну тогда эта вещь для тебя, – она сняла с шеи украшение и, нажав незаметную кнопку на камне, открыла, как коробок. Внутри оказался маленький золотой ключик. – Этот ключ я нашла более десяти лет назад. Когда исчез Карло и вместо него в Театр пришел Карабас. Точнее - свалился с неба. Он сказал, что Карло предал нас всех, что теперь он, Карабас, будет вместо него. И что мы должны служить ему, выполняя все его прихоти. Я, конечно, не поверила ему. И он прогнал меня. Я нашла это озеро. На поверхности плавала белая лебедушка и, увидев меня, подплыла к берегу. На шее у нее висел этот ключик. Она сказала мне, что Карло обязательно вернется, но сначала придет его сын, который сможет найти под водой дверь в Реальность и открыть ее. Я взяла ключ, и лебедушка исчезла.

***

— Господин, – Карабас недовольно обернулся на раздавшийся над самым ухом шорох. Черный паук спускался к нему на своей паутине. – Господин. Этот Буратино. Он не кукла, он мальчик из Реальности, и, вероятно, сын Карло. Я слышал его разговор с Арлекином.

— Что же ты раньше молчал? – Карабас бросил недоделанного солдата, схватил паука в кулак, пропищавшего невразумительно:

— Нужно было удостовериться. Трактирная крыса передала, что Алиса потащила его к Тортиле.

— Проклятье! – взревел Карабас, заливаясь краской от гнева. – Меня окружают одни никчемные идиоты,

Он раздавил паука, с отвращением бросая его тельце, брызнувшее какой-то кислотой, себе под ноги. Выбежал из кабинета, на ходу протирая руки платком.

***

— Эти существа не видят и не слышат вас, но чувствуют ваше присутствие.

— Говорящий сверчок! – воскликнул Арлекин, разглядывая прыгнувшее на ладонь насекомое. – Откуда ты здесь взялся?

— Я живу здесь с того самого дня, как Карло и Мари основали этот Театр. Когда куклы жили в любви и согласии между собой. Когда стремление к добру было единственным смыслом их существование, а зла они просто не знали. Я многое видел, я многое знаю, и увы...

- И много болтаю всякой пафосной чуши. Что ты там говорил про существ?

- Это бывшие куклы Карло. Недавно они были такими же, как и вы. Но они отказались слушаться Карабаса, и он превратил их в деревяшки, способные двигаться, но не способные мыслить.

- Неужели и нас ждет такая же участь! – подал голос Пьеро, уже почти без страха, но с отвращением отпихивая от себя чьи-то назойливые руки.

- Наверное, – сокрушенно покачал головой Сверчок.

- Ничего, мы что-нибудь придумаем, – воскликнул Арлекин, нащупав у себя на воротнике иголку, оставленную Мальвиной.

***

— Так вы сможете помочь Артемону? - Едва Тортила закончила свою удивительную историю, Буратино протянул ей игрушку.

— А да! – Тортилла сжала виски, как будто забыла что-то важное. – Оживить я его не смогу, но вернуть человеческий облик попробую, для этого мне нужна кровь живого человека. Не куклы, понимаешь?

Она выжидательно посмотрела на Буратино. В его голубых глазах не мелькнуло даже тени сомнения, он быстро закатал рукав рубашки. Выкрикнул.

- Я живой. Возьми мою.

Тортила достала широкий ритуальный нож и рассекла крест-накрест ладонь Буратино. Он зажмурился, скрывая выступившие слезы. Тортилла улыбнулась, подумав, что он именно такой, каким она представляла себе сына Карло. Смазала его кровью тело плюшевой игрушки. Гладила пуделя по голове, спине, животу, вытягивала каждую его лапу.

***

- Что теперь, Базилио? – спросила Мальвина, гладя его по пшеничным волосам.

- Нам нужно пойти собрать нашу армию,– Базилио лежал на спине, с нежностью глядя на Мальвину, говорил, а голос его был похож на мурлыкание мартовского кота.

- Ты думаешь, нам удастся победить Карабаса? – Мальвина ногтем провела по его пульсирующей шее.

- Конечно, удастся, ведь Буратино… - Базилио вскочил, мгновенно становясь серьезным.

Мальвина закрыла лицо руками.

- Артемон, наверное, загрыз его.

— Все равно. Нам нужно идти на Поле Чудес.

Он схватил ведро ледяной воды и окатил пьяного разбойника, раскинувшегося на полу.

— Джузеппе!

Тот не сразу пришел в себя, а еще долго соловело оглядывался и все же поднял глаза на Базилио.

— Да? Чего?

— Назначаю тебя главным здесь. Собирай своих головорезов, а мы с Мальвиной пойдем в лес. Будем бить Карабаса.

— Карабаса? – суеверно промямлил еще совсем недавно такой смелый верзила.

- Ты что испугался? – Базилио, рассмеялся, хлопнул рохлю по плечу. – Мы же давно готовимся к этому.

Базилио решительно схватил его за плечи, поднимая с пола.

- Но я думал…

- Неважно, что ты думал. Собирайся. Все слышали, что я сказал? - Будьте готовы, скоро армия Карабаса будет развалена и разрублена на щепки.

Базилио не стал долго распинаться, бросил Джузеппе к недоумевающим товарищам, а сам, подхватив Мальвину на руки, умчался к бочке-переходу.

***

Карабас ворвался в чулан, первым делом ударив Арлекина хлыстом. А потом еще раз, глядя, как тот изгибается змеей, скользит по стене.

- Ах вот, что ты задумал, гадкий шут. Думаешь, что этот ваш Буратино спасет? Вернет Карло.

- Да! – злорадно выплюнул Арлекин в лицо Карабас. Он давно уже освободил себя и Пьеро от оков, и теперь мог свободно двигать руками и ногами, что он сделал, выхватив у Карабаса его кнут. Пнул его коленом под живот, головой с размаху ударил в грудь, запрыгнул на плечи опешившего Карабаса и обернул плетку вокруг его толстой шеи.

- Ну что, Карабас. Сдаешься? – рассмеялся, заметив, что Пьеро давно уже выбежал из чулана.

- Мерзкий клоун, – Карабас все же был сильнее, он сбросил Арлекина на пол, но шут выгнулся в мостик и, напоследок ударив Карабаса закрученным носком ботинка в лицо, выскользнул вслед за Пьеро, захлопнув дверь и нарочито звеня ключами, что он успел вытащить из кармана Карабаса.

***

В лесу было тихо, как будто там никого не было, только птицы выкрикивали свои позывные и ветер гулял в сизо-синих кронах. Но Базилио знал, что эта безжизненность обманчива. Он забрался на самую высокую ель и оттуда свистнул так громко, что с некоторых деревьев облетела листва.

Никто не откликался. Базилио свистнул еще раз, догадываясь, что его разбойники горазды спать и делать вид, что не слышат зова своего вожака. Наконец к назначенному месту стали подтягиваться разбойники.

***

Буратино торопливо вышел из дома и, разбежавшись, прыгнул в озеро, нырнув в самую глубину, с удивлением обнаружив, что может дышать под водой. Перед ним взметнулся рой разноцветных рыбок и длинные водоросли опутывали его щиколотки, задевали живот и грудь. Плыть было просто, как будто не было никакого сопротивления, как будто он летел по воздуху. Он не знал, куда плыть, но чувствовал, что кто-то направляет его, ведет по правильному пути. Вскоре вдалеке что-то сверкнуло, Буратино подплыл поближе. За бурой тиной скрывалась золотая дверь. Она была облеплена мелкими ракушками и озерными растениями, но Буратино с легкостью очистил ее и вставил ключ в небольшой замок. Свет наполнил его руки и даже немного обжег, ключ сам провернулся три раза. Дверь открылась. За ней ничего не было. То есть… ничего особо примечательного. Буратино ожидал, что там будет какой-нибудь пышный дворец, коралловые рифы, на худой конец – живые русалки. Но там было по-прежнему пусто. Только мутная вода и глупые лягушки, копошащиеся в песке. Буратино вздохнул немного раздосадовано и все же поплыл в открывшееся пространство, тут-то он и понял, что вернулся в Реальность, едва не захлебнувшись и не уйдя на дно от упавшей на плечи тяжести воды.

***

Карло тщетно пытался отыскать на дне озера ключ. В мутной толще воды ничего не было видно, кроме песка, поднимавшегося столбом от каждого нового погружения. Вода заливала глаза, стекала с волос. Карло захлебывался и задыхался. Все-таки он был староват для ныряний, но снова и снова набирал в грудь побольше воздуха и уходил вглубь, загребая в ладони тину и грязь, с отчаяньем глядя, как сочится вода сквозь непослушные пальцы. Он должен был найти этот чертов ключ, должен был попасть в мир Театра, вернуть Буратино домой. Карло старался не думать ни об усталости, ни о том, что все старания его безнадежны. Да он сам виноват, когда семнадцать лет назад бросил этот ключ в озеро, надеясь никогда его больше не увидеть.

***

Карло отчетливо помнил тот день. Он возвращался тогда со своего выступления, в этот раз оно получилось особенно удачным, шарманка пела, куклы оживали на сцене. И все было прекрасно. Мари ждала его дома с маленьким Буратино. И вот теперь Карло спешил к ним, счастливый оттого, что люди знают его и всегда так тепло приветствуют и провожают. Открыв дверь, он не сразу понял, что случилось. Посреди комнаты на полу сидел Карабас, с каким остервенением прижимая к себе Мари, гладя ее по волосам. Она не сопротивлялась, напротив, лежала неестественно спокойно, даже как-то безвольно, точно заснула или…

- Что ты сделал? – похолодев, спросил Карло, заметив, что из груди Мари торчит окровавленный нож.

Тот самый, которым Карло вырезал своих кукол. Оторопев, прислонившись к косяку, он не мог пошевелиться. Тяжело дышал. В люльке, подвешенной к потолку, кричал Буратино, требовал к себе внимания, но никому не было до него дела.

- Она очень красивая, – Карабас порывисто вздохнул, нежно проведя ладонью по безжизненному лицу Мари. И слезы текли по его бледно-желтым щекам. - Но она не захотела быть со мной, а ты не заслужил ее. Ты жалок и слаб. А я… если бы у меня был твой талант, Карло. Если бы она любила меня так, как тебя, я мог бы покорить для нее целый мир. Я бы... Но теперь, – он лихорадочно рассмеялся, целуя Мари в лоб. - Она моя. Слышишь? И никто не сможет отнять ее у меня, – голос звенел болезненной одержимостью, помешательством.

Карло точно очнулся ото сна. Подбежал к Карабасу, выхватывая из его рук тело убитой жены. Осторожно положил ее на кровать.

- Нет, Карабас. Ты спятил. Теперь она ничья. Ничья, – он поднял Карабаса за плечи. И со всей силы ударил его в лицо.

Завязалась драка, в которой непременно бы победил более сильный Карабас. Но на Карло напала такая злоба, такое отчаяние. Он бил Карабаса по бокам, по животу и груди, не разбирая. Голубые, всегда такие добрые глаза, горели ненавистью. Размахнувшись, Карло схватил Карабаса за плечи и впечатал его в огромное зеркало, рассыпавшееся тут же на миллион осколков. И Карабас исчез. Карло поднял тело Мари с кровати, уткнувшись мокрым от слез лицом в ее грудь.

- Прости меня. Прости… - он отнес ее к озеру, смастерив для нее погребальную лодку в форме лебедя и поджег. А ключ он забросил далеко-далеко в глубину.

Только вернувшись домой, он понял, какую ужасную ошибку совершил. Карабас теперь оказался в мире, что был создан для Мари. Так теперь попасть туда невозможно без ключа, который Карло выбросил сам, своей рукой. Он, конечно, пытался найти ключ в глубине озера, но безуспешно. А потом смирился, да и заботы поглотили его – надо было думать, как воспитать Буратино.

***

Оглохший от бесконечных ныряний, Карло не сразу услышал за спиной всплеск. Оглянулся – над зеркальной поверхностью появилась чья-то вихрастая макушка, а потом вынырнул и пловец и, барахтаясь по-собачьи, поднимая над собой водопады брызг.

- Буратино, – прошептал Карло.– Буратино! – выкрикнул, хватая парня за шкирку, горячо обнимая его.

Отдышавшись немного, Буратино показал отцу золотой ключик, который вдруг потемнел и покрылся красно-бурыми пятнами. Озадаченно посмотрел на свою ладонь: из-под мокрой повязки, сползшей к запястью, сочилась кровь.

- Артемон, – одними губами прошептал Буратино. Крикнул. – Папа, нам надо спешить.

Он схватил отца за руку и потащил за собой.

- Я так давно не был в Театре, я опасаюсь, что там все изменилось.

- Да брось ты. Нас ждут, – и не слушая его объяснений утянул отца вниз.

***

Алиса сидела на траве, обхватив колени, уткнувшись в них подбородком. Она ничего не понимала в природной магии, но ритуальный танец Тортилы завораживал и уносил куда-то в параллельное сознание. Зеленый шелк скользил по гибкому телу танцовщицы, время от времени, обнажая ее бедра. Она держала в руках игрушку и прижимала ее к груди, запрокидывая голову и на одной ноте, в одном ритме выдыхая заклинания.

Тортила входила в транс, и движения ее становились все более порывистыми и резкими. Она чувствовала, как от земли по телу идет энергия, собирающаяся где-то в груди, как огненный шар, который в любой момент готов разбиться на множество искр. Она направила эту энергию в тело плюшевого пуделя. И он начал расти, обретая облик человека.

***

Толпа оголодавших по хорошей драке разбойников ворвались на территорию Театра бесцеремонно, безо всякого возвышенного трепета, просто напролом. Оловянные солдаты даже как-то растерялись от такого напора, разбежались в стороны, только потом сообразив, что нужно же защищаться.

- Черт возьми. Давно пора было это сделать, – вопил Базилио, мчась впереди всех, натягивая тетиву арбалета.

Он не стал пользоваться бочкой-переходом, а повел разбойников по тропам леса, а затем Мальвина показала ему тайный ход к своему дому, а оттуда - в Театр.

***

Тортила провела ладонью по груди Артемона, чувствуя, как сначала едва слышно, а потом все громче, начинает стучать его сердце.

Он открыл глаза. В них больше не было красных искр, но и осмысленности в них не было. Артемон смотрел на Тортилу без эмоций, без удивления. Как-то отрешенно.

Алиса радостно закричала, заметив, как из-под воды показались две фигуры, приближались к берегу.

Буратино вылез на берег и сразу же бросился к Артемону.

- Артемон, – он упал перед ним, прижимая его кудрявую голову к своей груди. Целуя кончики его ушей. – Ты живой.

- Не совсем, – вздохнула Тортила.

- Ты не узнаешь меня, Артемон? – спросил Буратино, погладив его по лицу. Артемон ничего не ответил, все так же бессмысленно глядя куда-то вверх.

Сзади подошел Карло.

- Буратино, послушай, чтобы кукла ожила, ты должен вложить в нее часть свою души. Вот посмотри, – он сложил руки Буратино на груди Артемона, и удерживая их своими руками, проговорил. – Подумай сейчас о чем-то важном в своей жизни. И тогда все получится.

Буратино закрыл глаза. Он думал о многом. Об отце, который слишком много скрывал от него. Думал о том, что произошло с ним в этом мире. И что было с ним в том мире. О том, что он будет делать, когда закончится это приключение. О своих мечтах, идеях и планах. Но эти его скользили на поверхности, тогда как в глубине его сознания билась только одна мысль.

- Артемон.

- Буратино, – ответил ему Артемон, улыбаясь. Заметил окровавленную повязку на руке Буратино. – Что с твоей рукой?

Буратино замялся.

-Нет. Ничего. Просто порезался о камни. Это неважно.

Он обнял Артемона и долго бы так сидел, но отец напомнил – надо идти.

***

Арлекин упивался стуком, грохотом и жалобным звяканьем падающих инструментов. Яростно разрубал на щепки недоделанных солдат, кукол без лиц и шарниров, каких-то убогих недоделок. Он знал, что Карабас сразу бросится сюда, потому сказал Пьеро идти вниз, на сцену, созывать оставшихся кукол Карло, чтобы устроить самое яркое представление в их жизни.

Карабасу удалось выбраться. Разумеется, ведь послушные марионетки без капризов и выдуманных душевных порывов выполняли все его приказы. Выбили дверь, некоторые, конечно, рассыпались на части от упорства. Но Карабасу было на это плевать. Он выбежал из чулана, пытаясь догнать Арлекина, слыша, как тот крушит его мастерскую.

Но тут явились и другие проблемы. Свора разбойников и пьяниц прорывалась со всех сторон. К счастью, оловянных солдат у Карабаса было достаточно, и пока можно было не волноваться, но на всякий случай Карабас направил в атаку своих марионеток. А сам же побежал было к мастерской, но заметив проскользнувшего за кулисы Пьеро, передумал. У него возникла новая гениальная идея, как одолеть Арлекина, ударив по самому слабому его место. По черноволосому нытику.

***

Карло прочертил в воздухе прямоугольник, и появилась дверь. В которую они все и вошли. Алиса поддерживала обессилевшую Тортилу, Буратино не мог никак выпустить из рук горячую ладонь Артемона.

Они сразу же оказались в трактире «Три Пескаря», в котором было непривычно пусто. И на липком столе записка.

– Ушли в Театр. Бить Карабаса.

Алиса улыбнулась. Все-таки Базилио умел убеждать.

Жители Страны Дураков попрятались в своих домах. Заметив чей-то любопытный взгляд из окна, Буратино закричал.

— Папа Карло вернулся. Слышите – он вернулся. Вот он рядом с нами. И он победит Карабаса.

На улицы высыпали люди. Они тянули к Карло руки, желая проверить действительно ли это он.

- Но мне не справиться в одиночку, – сказал Карло тихо. – Мне нужна ваша помощь. Идите за мной.

- Мы пойдем за тобой, Карло. Как же мы рады, что ты наконец вернулся, – воскликнули куклы. И, вооружившись кто ножами, кто топорами, одной плотной толпой последовали за Карло к парадным воротам Театра.

***

Закончив с мастерской, Арлекин побежал вниз, в самую гущу драки. Там уже была настоящая война. В разные стороны отлетали деревянные руки, ноги солдат. Раздавались безумные крики и пьяные ругательства, тонущие в смехе.

Но оловянные солдаты с марионетками все-таки одерживали верх. Их было просто больше. Хотя нет – в Театр ворвалась толпа горожан и с горячностью людей, ни разу в жизни не участвующих в боях, они набросилась на солдат, желая как можно быстрее с ними справиться.
Арлекин кинулся им на подмогу, доставая глупых солдат своими проделками. То запрыгнет кому-нибудь на плечи и начнет тянуть за уши, то ногой ударит кого в грудь, укусит за пальцы, тянущиеся к его горлу. В общем, забавлялся, как мог.

Буратино с Артемоном бились в паре, прислонившись спина к спине, защищая друг друга.

Алиса с Мальвиной оттаскивали раненых в сторону, где Тортилла колдовстом исцеляла их.

А Карло пытался возвратить марионеткам их души. Они вспоминали, кем были до того, как Карабас превратил их в безвольных деревяшек. И злоба их теперь направлялась на солдат Карабаса.

- А где Пьеро? – пронзительно завопил Арлекин, отбиваясь от очередного недоумка.

- Он побежал на сцену – ответил ему один из актеров.

Арлекин побежал туда, чувствуя, как колотится его сердце. Ну почему, почему Пьеро вечно попадает в какие-то беды, сам он что ли притягивает их?

***

- Иди сюда, Пьеро.

Карабас поймал Пьеро, когда тот уже был на сцене, схватил его поперек талии и опрокинул на деревянный пол. Пьеро только успел за занавески зацепиться, опрокинул их на себя.

Карабас наклонился почти вплотную к лицу. Пьеро ощущал его жесткую щетину на своих щеках. Пугливо съежился, широко раскрывая глаза.

- Ну что, мой мальчик, страшно тебе? – Карабас, уродливо усмехнувшись, схватил Пьеро за тонкую шею, пытаясь задушить его.

Пьеро вскрикнул, вцепившись рукой за занавеску, нащупав что-то острое. Пьеро даже не думал, что способен на такое, но он схватил обломок карниза и ударил им по спине Карабаса, разумеется, сил не хватило пробить его ребра, но зато Карабас отвлекся, и Пьеро сумел вонзить свое оружие прямо в горло кукольнику. Тот, кажется, немного удивился. И прохрипев что-то неразборчиво, упал, захлебываясь своей кровью.

***

- Пьеро! –Арлекин вбежал в зрительный зал, в два прыжка заскочил на сцену, стаскивая в сторону тело Карабаса.

- Ты видишь, Арлекин. Ты видишь? Моя одежда теперь вся в крови. Мой прекрасный белый костюм испорчен, – Пьеро заплакал, утыкаясь лицом в грудь Арлекина.

- Какой же ты дурак, Пьеро, – улыбнувшись Арлекин поцеловал его в затылок.
- Мы победили! – раздался оглушительный крик Буратино. – Победили!

***

Тело Карабаса обратилось в деревянную куклу, ростом не выше полена, что забрасывают в печь для растопки. Карло грустно улыбнулся.
- Ну что же, мой друг. Ты получил свое, – он поставил его на полку рядом с маленькой балериной, что он смастерил в память о Мари.

NC-17

***

В маленькой подсобке места было не так уж и много, но его хватало, чтобы развесить по стенам плакаты, с которых смотрела девушка в синем платье и синими лентами в синих волосах, она приглашала в новый Театр. Базилио лежал на диване, считая деньги за уже проданные билеты.
Мальвина сидела рядом, дошивая очередной театральный костюм. Сделав последний стежок, и спрятав иголки и нитки в синюю коробку, она ласково погладила Базилио по колену. Тот сделал вид, что не заметил, легко улыбнувшись. Ему нравилась эта игра.

Мальвина стала немного настойчивей, она потянулась к ширинке его драных джинсов и резко дернула за молнию, стягивая штаны вместе с бельем. Базилио все еще нарочито внимательно читал свои расчеты, подглядывая за движениями Мальвины. Она нетерпеливо вздохнула, сжимая в ладони член. Стала массировать его, поддевая ногтями нежную кожу, чувствуя, как под ее пальцами он становится тверже. Она сжала еще сильнее до боли, затем взяла его головку в рот и нежно облизала кончиком языка. Базилио судорожно вздохнул, но по-прежнему не отрывался от своих бумаг.

Мальвина улыбнулась и встала с дивана, делая вид, что уходит.

- Ну куда же ты, милая, – вскрикнул Базило, бросая отчеты на пол. И одним прыжком прижав Мальвину к двери.

Его руки пробежались от груди вниз по животу, развязывая белые шнурки ее корсета. Мальвина вздрагивала от его касаний, вжимаясь и постанывая как будто от боли. Базилио чувствовал шелк ее платья и трепет ее тела, себя ощущал охотником, но назвать Мальвину жертву не поворачивался язык, которым он скользил по мягкой коже ее шеи, вдыхая запах ее цветочных духов, кусая ее белые плечи. Нет. Мальвина не жертва. Она награда. Лучшему охотнику, сильному, сумевшему приручить ее. Пробираясь под подол ее юбки в разлет, Базилио сдавливал до синяков ее бедра.

Мальвина перехватила его запястье, развернулась к нему лицом, запрыгивая на руки, гладя его волосы, целуя его лицо, впиваясь в губы. Обхватила ногами талию, и надавив всем телом так, что Базилио был вынужден сделать шаг назад. Он оступился и упал на куски синей ткани, на обрывки газет и плакатов. Каких-то бумаг. Но ему было все равно. Гладил Мальвину по спине, пока она торопливо вставляла его член внутрь в себя, и сначала медленно, а потом все быстрее начинала двигаться вверх-вниз, немного поддавшись грудью вперед, ложась на Базилио, коленями упираясь ему под ребра. Базилио согнул ноги, плотно стискивая между ними Мальвину, вцепился в ее синие волосы, наматывал их на пальцы, целуя. Еще одно ее ритмичное движение, и Базилио кончил, притягивая Мальвину к себе.

Ее сердце билось так часто, так шумно, точно хотело выпрыгнуть и поселиться в широкой грудной клетке Базилио. И Мальвина была не против, прижималась к нему горячей щекой, целуя его немного колючий подбородок. Рядом с Базилио Мальвине становилось не просто хорошо, она наконец чувствовала себя спокойно. Она чувствовала себя нужной, а не куклой для развлечения.

***

Тортила лежала в широкой круглой ванной, набирая в ладони пышную пену, сдувала ее, как в детстве, чувствуя во всем теле легкость и какое-то умиротворение. Усталость, может быть, но приятную, от которой плечи тянуло назад, к прохладному кафелю. Она положила голову на бортик, разглядывая потолок, расписанный разными морскими пейзажами и историями про русалок, переплетающихся хвостами. Одна была особенно красивой. Ее рыжие волосы переливались на солнце, и улыбка была такой светлой и радостной, хотелось обнять ее покрепче.

Дверь без стука отворилась. На пороге стояла Алиса. И не смущаясь нисколько сбросила с плеч полупрозрачную накидку, улыбнулась подходя ближе к ванной. Нагнулась к Тортиле и, проведя сгибом пальцев по ее щеке, спросила шепотом.

- К тебе можно?

Тортила не знала, что ответить, только улыбнулась растерянно, но Алиса уже сама все решила, сняла с себя платье и забралась в горячую воду, падая на Тортилу. Легла рядом с ней, закрыла глаза, едва заметно дотрагиваясь пальцами до пальцев Тортилы. Гидромассаж щекотал ее ступни, пена обволакивала тело. Она сжала пальцы Тортилы и вдруг сказала, продолжая лежать с закрытыми глазами.

- Ты нужна мне.

- Так же, как нужны твои… - Тортилла замолчала, подбирая слово. – клиенты?

- Нет. Я люблю тебя, а их я только терплю.

- Любишь? – Тортила усмехнулась. – А я думала, ты забыла, что такое любить.

Но тут Алиса перевернулась и налегла на Тортилу, не обращая внимания на воду, выплеснувшуюся за бортик. Она задыхалась, торопясь высказать то, что никак не осмеливалась сказать вслух.

- Люблю! – она торопливо сорвала с Тортиллы черепаховый гребень, зарываясь в пальцами в водопад ее черных волос, жадно целовала лицо, шептала. – Знаешь, как люблю. До боли. До чувства остервенения. Когда, как ты их назвала, "клиенты" приходят ко мне, я пытаюсь забыться, думаю о том, что это не пьяницы и случайные люди трогают меня, а ты. Но не могу. Не могу. Разум все равно говорит мне, что это не ты. Не ты. И мне становится до того нестерпимо больно, что и жить не хочется.

Тортила смотрела на нее несколько настороженно. Алиса смутилась. Закрыла лицо руками, сказала уже более сдержанно и спокойно.

- Зачем я все это говорю? Если тебе неприятно, я уйду.

Она долго смотрела в глаза Тортилы, пытаясь найти ответ, но взгляд оставался все таким же непроницаемым, строгим. Лицо не выражало ни гнева, ни особой радости. Алиса отвернулась. Тортила сжала ее руку.

- Не уходи. Я поняла тебя. Ты мне нравишься. И всегда нравилась. Просто…

Алиса провела пальцами по ее губам. Улыбнулась.

- Нет. Пожалуйста, ничего не говори, – поцеловала ее со всем горячим чувством, которые разбазаривала зря, но теперь отдавала той, кому они были действительно предназначены.

Рукой Алиса уже добралась до ее бедер, скользнула между ними, надавливая немного на клитор, улавливая пальцами легкую вибрацию тела Тортиллы, другой рукой удерживала ее за плечи. Смотрела, как смягчаются черты ее лица, как легкая улыбка касается ее красивых губ, а щеки краснеют то ли от слишком горячей воды в ваноой, то ли оттого, что движения Алисы становились все более настойчивыми, решительными, сильными. Тортилла помогала ей выбрать нужный темп, немного выгибаясь и приподнимаясь.

Алиса не верила, что это происходит на самом деле. А может, это просто ее разморило паром, и все это только снится ей. Алиса перехватила Тортилу за талию, и, наслаждаясь вкусом ее тела, целовала в грудь, приподнимавшуюся над водой.

Тортила кусала губы, закрывала глаза и вообще чувствовала себя невесомой. Чувствовала, что горячность Алисы незаметно передается и ей. И больше не хотелось играть роль Снежной Королевы, а хотелось лететь вместе с Алисой и гореть в ярком рыжем пламени ее волос.

***

Битый час Арлекин кривлялся перед зеркалом, примеряя один за другим свои бесчисленные наряды. Вот теперь на его обнаженном торсе красовался кожаный пиджак, а нижняя часть тела втиснута в чрезмерно обтягивающие блестящие красные лосины. Он довольно улыбался своему отражению, выгибаясь в разных позах.

- Ну как я тебе? По-моему, красавчик, – Арлекин звонко рассмеялся.

Пьеро беспокойно ерзал на кровати, нетерпеливо теребя кончик лоскутного одеяла.

- Ты же знаешь, Арлекин, что ты в любом виде прекрасен. Хватит уже мучать меня.

- Ах какой же ты! – Арлекин прищелкнул языком, запрыгивая на кровать, подминая под собой Пьеро.

- Тебе так нравится надо мной издеваться, – обиженно прошептал Пьеро, задирая свой балахон и стягивая белые плавки.

- Только с твоего согласия, мой милый, – Арлекин крепко сжал в руке напряженный член Пьеро, пробегаясь пальцами по замысловатым кольцам пирсинга.

Пьеро застонал, ступнями стаскивая с Арлекина его дурацкие штаны. Арлекин засмеялся, губами обхватил колечко, продетое в сосок Пьеро. Он достал из карман тюбик с голубой смазкой, и тщательно смазав член, по-кошачьи приподнял зад, чтобы, набрав нужное ускорение, мощно войти в гостеприимное тело Пьеро, пробивал его мягкие стенки членом как тараном, головкой задевая простату, отчего Пьеро вскрикивал особенно громко, расцарапывал спину Арлекина и пребольно бил пятками по пояснице. Арлекин сцепил ладони на затылке Пьеро, целуя его в переносицу, в глаза, а потом прижал его голову к своей груди.

Пьеро торопливо скользил рукой по своему члену, прижимал его к животу Арлекина, чувствуя разрывающее напряжение, чувствуя боль, смешанную с наслаждением, а еще больше – бесконечную привязанность к этому шутливому парню, от которого никогда не знаешь, чего ждать, но с которым жизнь становится такой разноцветной, сказочной. С каждым днем Пьеро чувствовал, что становится зависимым от его слов, шуток, улыбок, но ему нравилась эта зависимость, и он бы ни за что не хотел бы от нее избавляться.

Арлекин нежно обнял Пьеро, изливаясь горячей спермой на его бедра, перехватил его руки, помогая быстрее кончить. И потом, обхватив друг друга, утыкаясь носами друг другу в плечи, они еще долго так лежали, молчали. Просто потому что им уже не надо было ни о чем говорить.

***

От светлых волос Буратино пахло опилками, а лицо было обсыпано побелкой. Артемон все равно целовал его в щеки, не боясь испачкаться. Прижимал его к дверному косяку, языком нащупывая пульсирующую вену на его шее. Ладонью он гладил ширинку голубых джинсов Буратино, нащупав твердеющий член. Улыбнулся, сжал через плотную ткань и отпустил. Сжал и снова отпустил. Дразнился. Потом положил руки на плечи Буратино, прижал его к себе, поцеловал в кончик носа.

Буратино сопел, дрожащими пальцами расстегивая ремень и стянув штаны до колен. Попытался вернуть руку Артемона на пах, но он только насмешливо оскалился, подумал немного и вдруг упал вниз, сел на колени и легко коснулся кончика члена кончиком языка, преданно глядя в глаза Буратино. Облизал осторожно, потом обхватил губами.

Буратино перебирал пальцами его жесткие кудри, головой упираясь в дверь комнаты. Желание волнами прокатывалось по телу, заставляло вздрагивать. Ноги подкашивались, и Буратино едва удерживался на них, а Артемон уже заглотил член почти наполовину, обсасывая его, кусая. Он массировал пальцами мошонку, сдавливал и перебирал ее в ладонях. Все глубже и глубже проталкивая член к своей глотке, пытаясь обернуть его горячим и мягким языком.

Буратино вцепился ногтями в косяк, когда почувствовал, что скоро все кончится. А ему совсем не хотелось этого.

Буратино думал о том, как они, победив Карабаса, отстроили новый Театр. О том, что для каждого нашлось свое дело. Он вместе с отцом выпиливает новые куклы, которые тут же оживают, становясь актерами. Мальвина шьет платья, а Базилио считает доходы. Тортила благоустроила парк перед Театром, запустила в фонтан золотых рыбок и расселила в лесу птиц. А еще она рисовала чудесные картины и стала декоратором в театре. Алиса помогала ей, а также организовала в театре буфет, где для посетителей всегда есть свежая выпечка и фруктовый сок. Артемон, Арлекин и Пьеро - главные актеры Театра. А что будет дальше, не имело значения. Ведь сейчас все было хорошо.

@темы: Кукольный театр, R-NC-17, Гет, Фемслэш, Миди, Текст, Слэш

---

[Близнечный Миф]

Дорогие гости Кукольного театра! Поздравляю вас, с Новым годом!! Желаю вам - быть романтичными, как Буратино. Смелыми, как Артемон. Прилежными, как Мальвина. Жизнерадостными, как Арлекин. Лиричными, как Пьеро. Трудолюбивыми, как Папа Карло. И пусть плетка Карабаса никогда-никогда не свистит над вашими спинами. Да и вообще! Пусть все будет сказочно)))

@темы: Другое, Кукольный театр, Пьеро, Артемон, Папа Карло, Буратино

---

[Близнечный Миф]

Не совсем по теме сообщества. Но не могу не поделиться прекрасным

23.12.2011 в 21:59

Пишет  meeuw:

[Ringdoll] Welcome
Ringdoll приступили к выполнению взятых на себя обязательств и представили нового юношу со странным именем Welcome. Ну, если честно, он не совсем новый — на самом деле это в который уже раз перекрашенный и переодетый Пан — но тем не менее... Доступен в нормале, продается фуллсетом, в который входит фейсап, глаза, парик, аутфит и даже гамбургер — в общем, все, что осталось от бедняги Рональда Макдональда. Тело можно рассмотреть здесь

еще

Чем не прекрасный БЖД Арлекин? Клевый.

@темы: Другое, Арлекин, куклы

---

Немного травы

[red__king]

Делать было нечего, и вот...

@темы: Кукольный театр, Арлекин, R-NC-17, Пьеро, Арт, Карабас-Барабас, Слэш, Буратино

---

[Близнечный Миф]

Jean-Léon Gérôme
"Duel After a Masquerade Ball"

+1

@темы: Маскарад, Другое, Дель Арте, Арлекин, Пьеро, Арт

---

Пьеро

[Arlecchino.]

предупреждение: ОС
да, это ООС, спасибо))

смотреть

как всех остальных соберу - выложу)

@темы: Пьеро, Арт

---

[Близнечный Миф]

Автор:  Близнечный Миф
Название: Приключения Буратино
Рейтинг: NC-17
Размер: миди
Пейринг: слеш и гет: Буратино/Мальвина, Карабас/Артемон, Карабас/Буратино/Арлекин/Пьеро (4), Арлекин/Пьеро, Артемон/Буратино
Описание: обычная история про избранного мальчика, которому нужно спасти мир Театра от жестокой тирании Карабаса.
Предупреждение: Герои старше или младше канона, но все совершеннолетние. ООС, АУ, смешение стилей, скачущий POV, ненормативная лексика, жестокость, неадекватность, групповой секс, элементы БДСМ, даб-кон, нон-кон.

Приключения Буратино

Весь мир – Театр

Разбитый до крови нос болел нещадно. Наверняка, сломал, ударившись головой о неровные булыжники мостовой. Это новый радостный мир встретил так Буратино. Узкими грязными улицами, осколками стекла под коленями и локтями. Дождем. Мерзким, мелким дождем, царапающим кожу и неприятно холодившим тело под тонкой желтой рубашкой. Встать с земли казалось невыполнимой задачей, но Буратино, подавив сиплый стон боли, опираясь всеми конечностями о скользкие камни, резко выбросил себя вверх. Подняться на ноги так и не удалось, он с трудом сел, прислонившись спиной к высокому железному забору. Протер ушибленную переносицу и попытался сфокусировать взгляд хоть на чем-нибудь.

Для начала было бы неплохо понять, как он вообще попал сюда.

***

Последнее, что Буратино помнил – как в очередной раз ругался с отцом. Ну, кто же виноват, что директор снова хотел выгнать Буратино из школы за какой-то нелепый разговор в коридоре. А папа Карло так унижался в кабинете этого напыщенного индюка. Так пытался оправдать Буратино, который вообще-то не нуждался ни в чьих в оправданиях. Едва сдерживая злобу, Буратино упирался ладонями в стол, рассматривал тонкие узоры на лакированной поверхности. Минут двадцать, наверное, пришлось выслушивать какую-то пошлую драму, а после, по дороге домой, еще и причитания отца. Как же это все надоело. Буратино крепко стискивал зубы, чтобы не заорать. И это в его же собственный день рождения. Весело отметил совершеннолетие, ничего не скажешь.

— Как же ты можешь так! – спрашивал его папа Карло, когда они добрались до своего фургончика, стоявшего в заброшенном парке. — Не высовывался бы со своим мнением, и никто бы не трогал тебя.

— Ты не понимаешь, отец. Мы не должны позволять всяким идиотам относиться к нам, как к собакам!

Буратино со злобой ударил кулаком в висевшее на стене зеркало и вдруг почувствовал, как какая-то странная сила схватила его за руку, потащила внутрь темного пространства, и, подхваченный волшебным вихрем, он полетел в зазеркалье.

***

— Пациент скорее мертв, чем жив, – сквозь гудящий звон в ушах пробился хриплый голос, похожий чем-то на собачий лай, возможно, тем, что говоривший немного картавил. — Нет. Пациент скорее жив, чем мертв.

Чьи-то пальцы стали быстро ощупывать лицо Буратино, приподнимая за подбородок.

Буратино с трудом разлепил веки, встречаясь со взглядом любопытных металлически-серых глаз, в которых время от времени вспыхивали красные искры. Хотя, может, это Буратино мерещился всякий вздор. Незнакомец в черной кожаной куртке, шипованных браслетах и ошейнике протянул ему руку.

— Я Артемон. Раньше я тебя здесь не видел, ты кто и откуда сбежал?

— Буратино...– Артемон едва расслышал затихающий голос.

Светловолосый парень с разбитым лицом неопределенно взмахнул рукой в сторону неба и бессильно упал на колени Артемона. Пришлось забросить его на себя и, подхватив с земли рюкзак с девичьим барахлом для Мальвины, нести все это до дома. Этот Буратино оказался ужасно тяжелым, а ведь так и не скажешь, на вид-то он был таким худым, щуплым. Он висел на спине Артемона, обвив его шею руками, а пятками больно упираясь в живот. Как детеныш обезьяны. И голову еще так трогательно на плечо положил. Слабак.

***

В коридоре раздался странный грохот. Мальвина вскочила с постели, недоуменно потирая заспанные глаза.

— Артемон, – выкрикнула она, подбегая к двери, на ходу одергивая полупрозрачную сорочку. – Ты чего расшумелся?

Оказалось, ее кудрявый слуга притащил грязного, неухоженного бродягу. Наверное, из Страны Дураков, такие вечно ошиваются возле забора, если их стража не поймает. Этого, судя по избитому виду, поймала, но он как-то сумел вырваться. Не без помощи Артемона, очевидно.

— С какой помойки ты его подобрал? – спросила Мальвина, брезгливо передернув плечами.

Она смотрела на Артемона исподлобья, и грудь ее вздымалась от недовольства, растрепанные волосы спадали на ее рассерженное, но оттого еще более прекрасное лицо. Артемон раздражал своей жалостливостью. Вместо того, чтобы отыскивать беглых актеров, он притаскивал в Театр каких-то бездельников.

— Ему нужна наша помощь, – Артемон виновато разглядывал носки своих стоптанных серых кед. – А еще я принес то, что ты просила.

— Ладно. Утром отведем его Карабасу, – снисходительно выдохнула Мальвина, торопливо вырывая из рук Артемона протянутый рюкзак.

Ей ужасно хотелось посмотреть, что же этот жалкий щенок принес. На цыпочках, потому что босые ноги уже замерзли на холодном полу, она побежала в свою уютную кукольную комнату и, включив синий ночник, сев на синие простыни, стала разглядывать разные интересные вещи.

Синяя тушь - для ее чудесных длинных ресниц. Несколько метров синего шелка – для нового платья. Моток синих ниток. Расписанный синими цветами веер, синяя подушечка для иголок. Несколько синих бантов для волос. Мальвина с любовью разложила все это по полочкам своей тумбочки и, укутавшись синим одеялом, заснула, счастливо улыбаясь своим синим снам.

Артемон же бросил Буратино на свою кушетку возле окна, сам достал из сундука лоскутный коврик, расстелил его в самом темном углу, свернулся на нем, подперев кулаками голову. Не избалованный излишними нежностями, он обладал самым важным в этом мире умением – быстро засыпать, ни о чем не думая, по крайней мере, до следующего дня.

Буратино спал беспокойно, вздрагивая от каждого шороха или даже собственного движения и снова проваливаясь в тягучее и липкое забытье.

***

Утро было недобрым. Проснуться оттого, что тебе на лоб легло влажное полотенце, пропахшее спиртом и чем-то еще больнично-мерзким, было совсем не радостно. Вот и Буратино подумал так же, срывая с лица мокрую тряпку. Лоб и щеки горели огнем и голова гудела как колокол.

— Да лежи ты смирно!

Симпатичная девушка с невероятно синими волосами и такого же цвета глазами пыталась стереть с его лица грязь и подсохшую кровь.

— Кто ты? – грубо спросил Буратино.

— Ты что ли совсем не знаешь приличия?

В ее голосе звучали ноты, если не аккорды невыносимого занудства. Девица продолжала читать нотацию, вкручивала ее точно ржавый болт в самый мозг.

— Во-первых, надо сказать «Доброе утро», во-вторых, надо самому для начала представиться, а уж потом задавать вопросы.

Мальвина раздраженно закатила глаза. Не надо было его оставлять, но Карабас любил таких дерзких ребят, как этот. К тому же близился очередной Карнавал, а в Театре не хватало актеров. Труппа таяла на глазах. Убегали, устав от чрезмерной жестокости Карабаса, владельца Театра. Артемон отлавливал беглецов, но об их дальнейшей судьбе никто не знал, а спрашивать Хозяина как-то не решались.

— Ну, доброе утро! Я Буратино, – хмыкнул невоспитанный гость.

— Так-то лучше! Меня зовут Мальвина, – она криво улыбнулась, убирая полотенце в карман открахмаленного фартука.

Сквозь приспущенные ресницы Буратино наблюдал, как пальцы Мальвины с ярко-синими ногтями быстро-быстро перебирали складки кружевной юбки слишком короткого синего платья, из-под которого выглядывало такое же синее ажурное белье.

— Кажется, у нее фиксация на синем цвете, – подумал Буратино.

Или не подумал, мечтательно разглядывая ее ноги, и неосознанно потянулся к атласной ткани, слегка приподнимая ее. И тут же получил обжигающую, звенящую пощечину и чуть не оглох от истеричного визга.

— Ты что себе позволяешь?!

— Красивая, но психованная, — заключил Буратино про себя.

***

Они сидели за неудобным круглым столиком, пили горький зеленый чай. На завтрак был какой-то гадкий, но, разумеется, дико полезный салат, от одного вида которого становилось тошно. Буратино хотел было отказаться от такого угощения, но Артемон пнул его ногой под колено, предупредительно прошипев.

— Лучше не зли Мальвину.

— Почему это? – наивно и слишком громко спросил Буратино.

Все-таки ему стоило прислушаться. И откуда Артемон только откопал такого недотепу? Как будто только вчера с ветки свалился. Впрочем, кто его знает, откуда он там свалился. Он, наверное, и сам не помнил. Мотал бестолково головой, высматривал что-то.

Мальвина мечтала, что вот вернется Арлекин и надает ему подзатыльников, запинает его ногами хорошенько. А Мальвина угостила бы Арлекина жасминовым чаем с малиновым вареньем, любуясь его разноцветными глазами. Голубой, как у ребенка, и зеленый, как у коварного обольстителя. Он и сам был такой же. Противоречивый. Странный. Ах, Арлекин... от одного этого имени у нее замирало в груди, а руки сами тянулись к подолу юбки. Но он... он любил Пьеро. Это все знали, а Карабас даже поощрял. И это так раздражало Мальвину.

— Так! Не болтай за столом! – от обиды Мальвина ударила Буратино ложкой.

Буратино чуть не подавился и не свалился со стула, потирая ушибленный лоб.

— Совсем, что ли, с ума сошла? Дура! – обиженно выплюнул ругательство, вздернув голову.

— Совершенно невоспитанный мальчишка. – злобно процедила Мальвина.

И вдруг вскочила с места, подбежала к Буратино, уперлась острым коленом ему под живот. Достала из кармана фартука черный скотч, зубами стала отдирать клейкую ленту. При этом она так выпячивала грудь, так сжимала округлые ягодицы и так порочно стонала, что вместо жара негодования Буратино чувствовал только жар в паху. Озабоченно вздохнул и потянулся к ее розоватым бедрам, стал исступленно гладить мягкое тело. Некоторых людей жизнь ничему не учит.

— Убери руки! Артемон, помоги мне.

Артемон подскочил к стулу, завел руки Буратино за спину, крепко держал его, наседая на плечи, скрестив свои руки на его груди. Как билось под его ладонью сердце Буратино, как он часто дышал. Он еще не совсем понял, что задумала Мальвина. Артемон не мог рассказать ему, не мог пойти против воли своей синевласой хозяйки, иначе – кусок черной шипованной кожи сомкнется на его шее, и он будет задушен собственным ошейником. Такова была задумка Карабаса, создать сильного демона и подчинить его какой-то извращенке, заставил Артемона называть ее своей госпожой и пригибаться перед ней, стоять на коленях.

— Я же тебя предупреждал. Я же тебе говорил, – осторожно шептал Артемон, чтобы не слышала Мальвина.

А она справилась наконец со скотчем и залепила наглый рот Буратино, черной лентой обмотала его поперек туловища, привязав его таким образом к спинке стула. Мальвине определенно нравилось смотреть, как расширяются зрачки ее пленника. Что таилось в его таких невинно-голубых глазах? Волнение, недоумение, страх? А может, неконтролируемая похоть? Глупый мальчишка не умел себя вести, как положено и, разумеется, его надо было наказать.

NC-17

Мальвина точно знала, что для него будет самой невыносимой пыткой. И, отбросив в сторону уже ненужный скотч, присела перед стулом на корточки. Облизала свои маленькие, белые пальчики, легко коснулась паха Буратино, провела ладонью вниз, чувствуя, как под джинсовой тканью твердеет его член. Буратино беспомощно дернул тазом, пытаясь подавить в себе такое неуместное физическое желание. Ах. Мужчины. Даже, ненавидя всем сердцем, не могут противостоять своим инстинктам и ловким женским манипуляциям.

Мальвина усмехнулась, быстро расстегивая молнию, вынимая возбужденный член наружу. Синим ногтем коснулась его обрезанной головки, провела линию под уздечкой, дальше – вниз по тонкой желтовато-розовой коже ствола. Ее глаза вспыхнули синим пламенем возбуждения, пришло время усложнить игру.

Хоть Буратино совсем не был похож на сладкого Арлекина и уж тем более на божественного Карабаса, все же. Все же... Мальвина села к нему на колени, стягивая с себя синие стринги. Аккуратно, чтобы Буратино не кончил слишком рано, вставила себе во влагалище его член и стала двигаться на нем вверх-вниз, желая прочувствовать тесное трение внутри себя, постепенно увеличивала темп. Она закрывала глаза, откидывая голову назад, оплетая ногами лодыжки Буратино, обхватывала его руками, вцепившись в спинку стула.

Буратино никогда в жизни не чувствовал себя так по-идиотски. Быть изнасилованным девчонкой! Что может быть более унизительным? А Мальвина прыгала на нем, как будто Буратино не человек, а какая-то изощренная секс-кукла.

Он пытался сбросить с себя Мальвину, но она только шире раздвигала бедра, глубже вталкивая в себя его член. В насмешку крепко прижала ладони к его плечам, придавила к стулу. Сволочь. Потом Буратино, несомненно, будет плеваться, говорить, что у него не было выбора. А пока горло сковало невыразимым стоном и руки, крепко стянутые за спиной, сводило судорогой. Каждое движение Мальвины отдавалось по всем телу болезненной истомой. Пот тонкими струйками стекал по шее, заливаясь под воротник рубашки. Воздуха в легких становилось все меньше, тем более, что из-за дурацкого скотча приходилось дышать через нос. Он конвульсивно бился и вертел головой, задыхаясь. Показалось, что он умирает. Сердце вдруг остановилось, стукнуло глухо, отдаваясь где-то в животе. А потом – забилось как бешеное, Буратино вытянулся, опрокидываясь немного назад. Мышцы натянуто дрогнули, на джинсы брызнули белые липкие капли.

— И это все на что ты способен? –недовольно надулась Мальвина, слезая с Буратино. – Надеюсь, Карабас научит тебя правильному обращению с... — хотела сказать с женщинами, но вспомнила о странностях своего бога и быстро выдохнула. — с партнерами.

Достала из кармана носовой платок и тщательно стерла им сперму с внутренней стороны бедер.

***

В последнее время в городе стало как-то мрачновато. Уже который месяц лил дождь, и небо было затянуто непроглядными тяжелыми серо-багровыми тучами. Арлекин возвращался домой после очередного патруля. Он должен был отслеживать появление новых разбойников, прятавшихся от слуг Карабаса за пределами города.

Мир Театра делился на три неоднородные части. Первая – это, собственно, сам Театр – владение Карабаса и его не такой уж многочисленной, а в последнее время и стремительно уменьшающейся труппы.

Вторая часть, самая большая – Страна Дураков, здесь жили обычные люди, которые в глубине души, может, и сомневались в правильности действий Карабаса, но вслух высказать пока боялись. А те, кто все же решались, оказывались либо в застенках Театра, схваченные оловянными стражниками, либо сбегали в Поле Чудес, и вот их-то как раз и называли разбойниками.

Исследовав, исходив вдоль и поперек, все эти три части, Арлекин сделал только один важный для себя вывод – идиотов везде хватало. Поэтому вместо скучного и унылого патрулирования, он предпочитал весело проводить время в трактире «Три пескаря», болтая с Базилио о трудностях бродяжьей жизни, не боясь быть застигнутым оловянными стражниками, которых он убедил, что трактир не представляет никакой угрозы для Карабаса, потому что Арлекин сам лично контролирует его.

***

В домик влетел долговязый парень в красно-черном обтягивающем костюме.

— Всем привет!

Артемон предусмотрительно отскочил в сторону от стула.

— Арлекин! – радостно воскликнула Мальвина, бросаясь ему навстречу, вытягивая вперед руки.

— Оу! У нас гости, а я и не знал, – Арлекин бесцеремонно оттолкнул Мальвину в сторону, подбежал к Буратино, срывая с его губ скотч.

— Вы чертовы извращенцы! Отпустите меня! – оскалился Буратино, облизывая окровавленные от скотча губы.

— Ай! Какой нехороший мальчик, – иронично улыбнулся Арлекин. - кто ты такой?

Он резко поднял голову, и его красные волосы хлестнули Буратино по лицу.

— Это Буратино. Артемон притащил его непонятно откуда... – зло выпалила Мальвина, а потом горячо добавила, ласкаясь к Арлекину, поправляя его воротник. - я подумала, что Карабас...

Кокетливо взмахнула ресницами.

— Правильно подумала, – Арлекин небрежно чмокнул ее в переносицу. — Карабас любит таких...

Его разноцветные глаза сверкнули демонической решительностью.

— Что вы там себе придумали? Я никуда не пойду! – выкрикнул Буратино, вскакивая со стула, забыв что примотан к нему, и тут же упал вместе с ним на пол.

— Да ну? - Арлекин легко наступил на грудь Буратино, насмешливо выгнулся, кладя руки на пояс.

— Сволочь! – выплюнул ругательство Буратино.

Арлекин не обращал на его грубости никакого внимания, разорвал липкую ленту скотча, поднял Буратно, как котенка, за шиворот.

Артемон в это время открыл люк в полу и, оставив наверху Мальвину, они вдвоем с Арлекином взяли Буратино под руки и потащили его вниз по крутой лестнице в темный и странный подвал.

***

Оказалось, под полом маленького домика Мальвины тянулся длинный тоннель, выходящий в кукольный театр. По углам большого, похожего на дворец, здания валялись деревянные рамы, выцветшие картины, какие-то ящики, обрывки ткани. В воздухе висел тягучий запах краски и пыли. Буратино вывели в зрительный зал, к сидящему на первом ряду стройному парню в длинном белом балахоне.

— Здорово, Пьеро! – Арлекин отвесил ему размашистый подзатыльник.

— Привет, Арлекин, – тихо ответил ему Пьеро, поднимая темно-зеленые блестящие глаза.

Черные прямые волосы обрамляли его бледное лицо, точно обсыпанное мукой. На щеках фиолетовой тушью были нарисованы слезы.

— Соскучился, мой милый? – Арлекин порывисто поцеловал его в голову. Сжал белый шелк его балахона.

— Очень, – выдохнул Пьеро, перехватывая его запястье, прижался к Арлекину.

— Прости. Не сейчас. У нас тут новая кукла. Зови Карабаса.

Пьеро с досадой посмотрел на Буратино. Потом вдруг встал перед сценой на колени и стал горячо шептать непонятные заклинания, сопровождая их странными пасами руками. А последние слова он произнес довольно внятно, чуть ли не выкрикивая их в каком-то трансе так что Буратино мог их расслышать.

— Карабас. Вызываем тебя на бис.

Занавес медленно раскрылся, и на сцене в клубах зеленоватого холодного дыма появился высокий черноволосый мужчина в длинном черном плаще с кроваво-красным подбоем. Легкая щетина придавала его лицу мужественной дерзости. Звонко ударив плеткой-семихвосткой по полу, он зычно выкрикнул.

— Ну, это просто праздник какой-то! - рассмеялся грудным сокрушительным смехом.

***

Карабас спрыгнул со сцены и стремительным шагом подошел к тощему пареньку, который все порывался убежать, но не мог вырваться из рук Арлекина и Пьеро, лишь в бессильной злобе сжимал кулаки.

— Как же зовут такого славного, но такого беспокойного мальчика? – Карабас провел по его щеке рукоятью плети, убирая с его лица светлые прядки.

— Тебя не касается, – злобно пробубнил белокурый мальчик сквозь зубы.

— Да выпендривается он, Буратино его зовут! – рассмеялся Арлекин, незаметно касаясь рук подошедшего к нему Пьеро.

Карабас улыбнулся и, манерно тряхнув черными, жесткими волосами, притянул Буратино к себе, целуя в его красиво очерченный рот.

— О нет, мой милый Буратиночка, – шептал Карабас, покусывая теплые губы испуганного парня. – Меня это как раз касается в первую очередь.

NC-17. групповой секс

Языком он плавно скользил по языку Буратино, который хоть и сопротивлялся отчаянно, но Карабас крепко обернул плетью его талию, прижимаясь к нему все ближе и все плотнее. Вскоре Буратино почувствовал, как ему в бедро упирается что-то. Он крепко зажмурился и даже отвернулся, чтобы не думать, что именно. Карабас только улыбнулся коротко его робости.

— Ну что ты как маленький, Буратинка? – Карабас говорил почти ласково. – Иди ко мне не бойся.

Он рывком стянул с себя кожаные штаны, схватил руку Буратино и положил к себе на пах, усмехнулся, видя, как парень невольно вздрагивал, дотрагиваясь прохладной ладонью до его подтянутого живота, задевая пальцами резинку плавок. Карабас с наслаждением оттянул ее, обнажая довольно крупный в обхвате, но пока еще недостаточно твердый член. Карабас отступил в сторону, подзывая своего кудрявого раба. Сжал в руках свой член, языком обведя внутреннюю сторону щеки.

Без лишних слов Артемон понял Хозяина, послушно опустился на колени. Карабас сорвал с него куртку, оголив покрытый синяками и ссадинами торс. Между лопатками темнело выжженное клеймо - черная буква К. Знак принадлежности Карабасу. Артемон, едва скрывая отвращение, кончиком языка облизал красноватую головку, поддерживая толстый член руками, большими пальцами слегка надавливая на синеватые вены.

Арлекин тем временем подскочил к Буратино, рывком дернув молнию на его джинсах, ударил его коленом под живот.

-Ты что делаешь, псих? – простонал Буратино, повалившись на четвереньки.

А ты что не понимаешь? Сейчас будем приобщать тебя к нашему искусству, – Арлекин высунул язык, зажав его между зубами. Выкрикнул.

- Пьеро, тащи сюда крем для обуви. В смысле... эликсир для приобщения, – Арлекин глумливо засмеялся, сдергивая с Буратино штаны. Тут же тело обжег звонкий удар, отпечаток ладони Арлекина красной пятерней вспыхнул на белой коже.
Арлекин запрыгнул на спину Буратино, сев на поясницу задом наперед, крепко ударяя пятками в бока. Буратино весь сжался, пытаясь стать меньше, вообще раствориться, исчезнуть.

- Да не бойся, дурашка. Больно не будет. Почти, – Арлекин взял из рук Пьеро маленькую круглую баночку. Уверенным движением кисти отвинтил крышку.

- Пьеро! Держи его, - выкрикнул он своему приятелю.

Пьеро сцепил руки на затылке Буратино, прижав его голову к своему животу. Пожалуй, Буратино ошибался, считая, что с Мальвиной он чувствовал себя глупо. По крайней мере, он не утыкался лицом в шелковые складки мужского балахона, не прогибался под тяжестью чужого тела.

Арлекин зачерпнул двумя пальцами желтоватого вязкого вазелина, осторожно смазал задницу Буратино. Мягкими, круговыми движениями массировал тонкую, натянутую кожу, представляя, что ладони его скользят по мягким ягодицам Пьеро, что это Пьеро чувствительно ежится от прохладной смазки. Что это его бедра такие теплые, упругие. Милый сказочный принц из печальной сказки. Черт возьми, думая о нем, Арлекин становился таким сентиментальным. Смахнув с ресниц сахарное наваждение, он уперся ногами в пол, перенеся на ступни свой вес, резко вошел пальцем внутрь тела Буратино.

Буратино взвыл от боли и стыда. Не надо было ему так делать.

Стоявший перед ним Пьеро давно не находил себе места, глядя на гибкую спину Арлекина, ужасно ревнуя его к Буратино. Пьеро закрывал глаза, представляя, что это на нем, а не на Буратино, сидит Арлекин, что это его ласкают сильные руки. Он бы сам приподнимал таз, чтобы длинным, подвижным пальцам Арлекина было удобнее скользить там. Замечтавшись, Пьеро тоскливо кусал губы до крови, и из груди вырывался грустный стон. Белый шелк его театрального балахона приподнимался немного. Но нужно было крепко держать за плечи Буратино, чтобы этот дурак не упускал своего мимолетного счастья. И когда Буратино взвыл от стыда и боли, Пьеро, не вытерпев, задрал одежду и засунул в широко раскрытый рот Буратино свой возбужденный член, украшенный блестящими колечками пирсинга. Вздохнул облегченно. По крайней мере этот непонятный пришелец замолчал.

Буратино едва не задохнулся, ощутив соленый привкус металла и чужого члена у себя во рту.

Карабас удовлетворенно сопел и шире расставлял ноги, направляя кудрявую голову Артемона, чтобы он глубже заглотил член, стиснул его в узком кольце своей глотки. Послушный, хороший мальчик. Артемон стал лучшим творением Карабаса. Остальные были просто ходячими куклами и, трахая их, Карабас получал лишь механическое удовольствие. Да, они выполняли все его прихоти, но в них не было души. Другое дело этот кудрявый – Демон с душой. Артемон - кукла, которую Карабас сделал очень давно, еще в прошлой своей жизни. В подарок одной прекрасной белокурой девушке, в которую был безнадежно влюблен. Она приняла подарок снисходительно, подарив Карабасу ложную надежду, а потом... Потом бросила его, предпочтя какого-то жалкого и совершенно недостойного ее любви неудачника. А деревянную игрушку - мальчика в костюме пуделя - она все же оставила себе. И теперь Карабас отыгрывался на Артемоне за свое унижение, упивался его ненавистью и горячим, но беспомощным презрением.

Беспощадно бил его по спине плетью, заставляя быстрее и старательнее сосать, больно хватал за волосы, наматывая их на руку. Злорадно усмехаясь, смотрел, как Артемон вздрагивает, беззвучно скулит и прижимается к полу, как побитый щенок. Впрочем, он и был побитым щенком.

Однако нельзя было слишком увлекаться, надо было еще попробовать этого нового мальчика. Как его там. Буратино.

Носком лакированного ботинка Карабас отпихнул от себя Артемона, подошел к занимательной композиции из трех тел. Взял Буратино за бедра, рукоятью плети проведя одним грубым движением, без предупреждения, вошел в его тесный зад. До крови. Пьеро едва успел вынуть изо рта Буратино свой член , а то бы непременно лишился его. Так отчаянно стиснул зубы новенький. Едва держался на подрагивающих от напряжения руках, пришлось поддержать его за плечи.

Арлекин обнял Карабаса за плечи, обвил ногами его пояс и, вытянувшись, жадно поцеловал в губы. Скользил ладонями по его телу, забираясь под плащ. Карабас сложенной в несколько раз плетью поддерживал живот Буратино, положив ладони на его талию. Арлекин в нетерпении сбросил с себя узкое трико, сжал возбужденный до невозможности член, стал натирать его, ложась на спину Буратино, выгибаясь на мостик, и в таком перевернутом виде глядя на Пьеро, улыбаясь ему одним взглядом. Пьеро грустно улыбнулся в ответ и мучительно кончил, заливая тягучей белой струей лицо Буратино. А он...

Буратино чувствовал себя какой-то использованной половой тряпкой, но ему вдруг стало как-то все равно. Как будто все это происходило не с ним, в какой-то другой вселенной. Шумно выдохнул Карабас, изливаясь горячей спермой по ногам Буратино, и Арлекин соскочив со спины, довольно натягивал свои нелепые штаны в клетку.

- Уведите его! - выкрикнул Карабас, хрипло рассмеявшись.

***

Несколько дней Буратино провалялся без памяти, брошенный в какую-то маленькую комнатку, напоминающую гроб. А когда очнулся, обнаружил себя на жесткой кровати, уткнулся лицом в маленькую, набитую перьями подушку. Заорал беззвучно и отчаянно. Лучше бы он умер. Любое, даже самое незначительное движение отдавалось острой болью во всем теле, мышцы горели огнем, как будто он весь день без передышки разгружал вагоны с кирпичами. Мокрая от пота рубашка липла к телу, но он вцепился в нее железной хваткой, и даже в бреду он не позволял ее снять с себя.

В комнату осторожно вошел Артемон. Карабас приказал ему присмотреть за новеньким. Послушный раб старательно выполнял приказ. Не более того. А методы… Методы не имели значения. Артемон порывисто вздохнул. Легко погладил Буратино по голове, спускаясь по шее к подрагивающим плечам. Он никак не мог понять, почему в присутствии Буратино он чувствовал себя как-то неспокойно. Все-таки было что-то странное в этом пришельце. То ли запах, то ли поведение, то ли внешность, то ли еще что-то. Но когда Артемон касался его, по пальцам разливалось приятное покалывание и дышать становилось труднее, чем обычно. Как будто весь воздух сосредотачивался на теле Буратино, и нужно было прижаться к нему губами, чтобы вдохнуть полной грудью.

- Что тебе нужно от меня? – глухо спросил Буратино, поворачиваясь к Артемону.

- Очнулся, - Артемон улыбнулся, протягивая блестящее зеленое яблоко. - А я вот поесть тебе принес.

Буратино злобно выбил яблоко из рук, бешено глядя на Артемона.

- Что? Тоже хочешь меня оттрахать, сукин ты сын? – Буратино вскочил на постели, резко группируясь, обхватывая колени. - Или уже ... пока я спал. Сволочь.

- Ты что говоришь?! – отрывисто воскликнул Артемон, подбирая яблоко с пола. - Я бы никогда...

- Тогда зачем ты притащил меня сюда? - брызгая слюной, выкрикнул Буратино.

- Я просто хотел тебе помочь, – пожал плечами Артемон.

Буратино чуть не подавился собственным гневом, выкрикнул с ненавистью.

- Помочь? Ты мне очень помог, да. Лучше бы я там на улице сдох, а не валялся тут как использованная шлюха. Суки, – из его глаз брызнули злые слезы. Он судорожно вцеплялся зубами в край подушки, пальцами сминая наволочку.

Артемон опустился перед кроватью, осторожно заглядывая в лицо Буратино, в его расширившиеся от негодования зрачки.

— Прости Буратино. Если бы не я, тебя бы схватили оловянные солдаты, и еще не известно, что для тебя было бы хуже. Я, правда, не хотел причинять тебе боли, но… Карабас наш Создатель, мы должны жить по его правилам.

— А я здесь причем? - перебил его Буратино. - Меня он не создавал.

— Ты ошибаешься, Буратино. У каждого из нас есть знак, что мы создания Карабаса, и у тебя... Давай сними рубашку.

— Еще чего! - Буратино вжался в стену.

Артемон понимающе улыбнулся.

— Я не буду тебя трогать. Обещаю.

Буратино недоверчиво нахмурился, но все же расстегнул рубашку и снял ее. Артемон закусил губы, почувствовав острый укол в сердце. Нестерпимо хотелось расцеловать этот живот, эту грудь, эти плечи. Артемон встряхнул кудрявой головой, переворачивая Буратино спиной к себе.

— Вот здесь,

Он замер, озадаченно разглядывая спину Буратино. На ней не было никаких знаков. Между лопаток, где у всех остальных жителей этого мира точно черными чернилами была высечена буква «К», у Буратино была чистая, ровная, бело-розовая гладкая кожа. Артемон провел пальцами по выступающим позвонкам. Легко погладил ладонью по пояснице. Нервно сглотнул.

— Слова Тортилы сбываются, – сдавленно проговорил он, вскакивая – Я сейчас, Буратино.

Артемон стремительно выбежал из комнаты.

— Какие слова? – спросил вдогонку Буратино, но Артемон уже не слышал его.

Страшные тайны скрыты в этом развратном мирке. И Буратино, сам того не желая, впутался в какое-то грандиозное и, наверняка, опасное приключение.

***

NC-17

Пьеро сидел на гримерном столике спиной к зеркалу, обвив ногами узкую талию Арлекина, впиваясь в его сладкие губы, чувствуя во рту его подвижный и мягкий язык. Все тело наполняла горячая волна нежности, любви, он жадно обнимал Арлекина, прильнул к его груди, слушая, как бьются их сердца. Совсем не в унисон, в разнобой, но так было даже лучше. Больно было думать, что когда-нибудь придется оторваться от милого друга, перестать целовать. Больно было. Он мучительно сжал ладонью натянутую, чуть ли не разрываемую эрекцией ткань балахона.

— Пожалуйста, Арлекин. Я больше не могу, я так хочу, – шептал Пьеро, вцепляясь в красные волосы любимого шута.

— Сейчас, мой хороший.

Арлекин хитро улыбнулся, задирая одежду приятеля. Стал плавно массировать внутреннюю сторону его бедер, сжимая их до красноватых следов. Его пальцы скользили рядом, но почти не дотрагивались до возбужденного члена Пьеро. Арлекину так нравилось дразнить своего мальчика. Смотреть, как он извивается под его руками, как замирает, настойчиво требуя ласки не словами – а всем телом. И, наверное, Пьеро и сам не осознавал, насколько красноречива его пластика. Но вскоре и самому Арлекину стало невмоготу созерцать всю эту красоту. Все-таки он был человеком действия, поэтому без лишних междометий, одним верным рывком стянул с себя узкие штаны и резко вошел в желанное тело. Пьеро вскрикнул, кусая Арлекина за плечи, но потом сам плотнее насел на его член, выгнулся, ложась на стол. Арлекин стал медленно вбивать в себя в узкий проход, поддерживая Пьеро под коленями. Сначала он двигался медленно, размеренно, делая вдох на каждой фрикции. Но потом, глядя, с каким отчаянным наслаждением Пьеро скользил ладонью по своему члену, и под белыми пальцами сверкали разноцветные камешки интимного пирсинга, Арлекин быстрее поступательно двигал тазом, выше закидывал ноги Пьеро себе на плечи и сильнее сжимал его покрасневшие ягодицы. Он вдруг почувствовал себя участником спринтерского забега.

- Арлекин! Пьеро! – пронзительный крик сбил весь настрой.

Артемон, как всегда, выбрал лучший момент для своего эффектного появления из ниоткуда. Но Арлекину вообще-то было решительно все равно. Не обращая внимания на запыхавшегося демона, продолжал доводить себя и Пьеро до счастливого оргазма.
Пара толчков, и Пьеро, тонко застонав, расплескал вязкую сперму на живот. Арлекин кончил за ним следом. И смахнув белые капли на пол, как ни в чем не бывало, повернулся к Артемону.

— Что разлаялся, Дружок? - спросил Арлекин подбежавшей к ним Артемона.

— Буратино. На нем нет знака, – отдышавшись, быстро проговорил Артемон.

— Серьезно? – Арлекин сразу оживился, помогая Пьеро спрыгнуть со стола. – А ну пойдем.

***

- Да оставьте меня наконец в покое! – зло выкрикнул Буратино, когда в дверях появились Арлекин, Пьеро и Артемон. - Я вам не дамся. Я буду драться.

Артемон остался в дверях караулить, а Арлекин с Пьеро направились к Буратино. Он вскочил с кровати, прикрываясь подушкой.

- Остынь, приятель! – звонко рассмеялся Арлекин, толкнув Буратино в плечо. – Поговорить надо.

Буратино насупился, глядя на Арлекина исподлобья.

— Объясните мне, что здесь происходит.

Арлекин быстро заговорил.
— В общем, нас тут всех не очень устраивает, что творит Карабас. В последнее время он стал.. слишком агрессивным и ... даже не знаю... боязливым, что ли. Совсем с ума сошел, когда услышал о пророчестве Тортилы, в котором говорилось о мальчике без метки....

- О мальчике, который может из мира Театра переходить в мир Реальности и обратно, – добавил Пьеро, многозначительно замолчал, поднимая руку.

- Ну да типа того. Мы-то в том мире сразу превратимся в кукол, – не обратил должного внимания на пафос ситуации Арлекин . – Короче. Речь, скорее всего о тебе. И тебе нужно выбираться отсюда.

- Это будет нелегко, – вздохнул Пьеро.

Буратино округлил глаза.

- Да ладно. Не бойся, прорвешься как-нибудь. Мы тебе поможем, - ловким движением Арлекин вынул из внутреннего кармана своего жилета помятую карту.

— Вот здесь таверна «Три пескаря», найдешь там Алису, она тебе все расскажет и приведет к Тортиле. А там..

— Но ведь в городе полно стражников... – вступил в разговор Артемон.

— Шутишь? – расхохотался Арлекин, откидывая голову назад. – Стражники? Эти тупые деревяшки. Их обмануть ничего не стоит.

— Арлекин! – подал голос Буратино. – ты все так красиво расписал, но ведь так и не сказал, как уйти от Карабаса.

— Карабас никого просто так не отпускает, – осторожно добавил Пьеро.

Арлекин стиснул его в объятьях.

— Ничего! Мы знаем один его секрет. Карабас без ума от музыки. Особенно джаза. Особенно, когда импровизирует на саксофоне. Он даже в лице меняется, иногда кажется, что он стал добрее. Но нет же. Отложит свою трубу в сторону и снова берет в руки хлыст.

Артемон передернулся, как будто и вправду получил удар по спине.

— Ты будешь играть на барабанах, – тон Арлекина не предполагал никаких возражений, но Буратино все же попробовал.

— Но я ...

— Замолчи и слушай, –перебил его Арлекин. - Будешь просто набивать ритм, большего от тебя не требуется. А когда Карабас начнет импровизировать, ты и дашь деру. Только не мешкай. Понял?

— Ну да... – сглотнул Буратино. – Только... А что если произошла ошибка, и я не тот, кто вам нужен?

— По крайней мере, ты будешь красивой куклой,– флегматично пожал плечами Арлекин. Тут же рассмеялся – да что же ты трус-то такой? Если пророчество не про тебя, ты просто не найдешь двери в Реальность.

— Бедный Буратиночка, столько горестных испытаний приготовила тебе судьба...- патетично вскинул руки Пьеро, закрывая лицо, собираясь заранее оплакать несчастного героя.

— Да хватит уже причитать! – Арлекин схватил его за плечи и грубо встряхнул, но, заметив в зеленых глазах бездонную обиду, не выдержал – поцеловал Пьеро в переносицу. Потащил за собой.

- Ладно! Мы пошли. Вечером репетиция, так что готовься.

***

Буратино уронил голову на руки, упираясь локтями в колени. Все казалось таким странным, непонятным. Этот мир, этот жестокий бог. И почему Буратино занесло сюда, по чьей неведомой воле. Он хмурился, мучительно потирая виски. Заговорил сдавленно как будто с самим собой.

- Как же я... как же я сразу не догадался, что все это не просто так происходит. Что я...

Мысли неслись в голове в бешеном калейдоскопе, сменяя одна другую, и в каждой – Буратино видел себя спасителем человечества и не скрывал волнения, охватившего всю его душу. Заговорил, может быть, излишне надрывно, но совершенно искренно веря себе, сверкая ясными голубыми глазами, наполненными страстной решительностью.

-Я всегда знал, что меня ждет особенная судьба, расцвеченная яркими красками. Я всегда знал, что мое предназначение куда важнее, чем простое прозябание в тесноте моего трейлера. Но я не думал, что мне предстоит спасать мир кукол, впрочем, в этом есть и свой символизм. Мой отец. Был замечательным кукольником, театр был смыслом его жизни, но, когда умерла моя мама, он все это бросил. Я... я продолжу его дело и верну заслуженную славу. Я все изменю в этом мире, устрою все по справедливости.

NC-17

Его одержимость передалась Артемону, который не мог больше контролировать мучавшего его желания. Дрожащей рукой он неистово сжимал ширинку, пытаясь хоть немного удержать себя от неправильных действий. Лицо заливала краска, и он глухо стонал, прислоняясь спиной к двери. Сходил с ума, обнимая себя за плечи, закрывая глаза. Часто дышал приоткрытым ртом, облизывая разом пересохшие губы.

В порыве внезапного вдохновения Буратино бросился к нему и поцеловал. Горячо прошептал.

- Ты славный парень, Артемон. Прости, что нагрубил тебе.

- Ничего. – Артемон отвел от себя руки Буратино, когда тот стал торопливо расстегивать штаны. – Тебе не нужно, Буратино. Я не хочу.

— Зато я хочу. – Буратино изо всех сил потянул его на себя, отталкивая в сторону. Артемон, неловко зацепившись за спущенную штанину, чуть было не поскользнулся на полу, но вовремя подставил руки и уткнулся ладонями в кровать, ударившись коленями. Но почти не почувствовал боли, потому что к нему прижался Буратино, налегая всей тяжестью своего тела на спину. Сжимал напряженный член Артемона, то сдавливая сильнее, то отпуская.

Услышав невнятное, но довольное мычание, Буратино сразу понял, что все делает правильно. Нежно усмехнулся, вынул из штанов свой собственный член и, удобно устроив его между ягодиц Артемона, стал медленно водить по вертикальной колее. Чувствовал, как кровь равномерно разносится от основания до самой головки, жарко перетекая по стволу, наполняя его силой и невиданной мощью. Когда же он наконец вытянулся во всю свою длину и стал тверже героических намерений своего обладателя, Буратино резким рывком всадил его в тесный проход, замерев на мгновение, вслушиваясь в сдавленный выдох Артемона, продолжил движение в тугом проеме внутренних стенок. Он обнял Артемона за талию, плотнее прижимая таз к его бедрам. Кусал его плечи, облизывая красноватые следы на светлой коже, целовал в шею, обжигая своим шумным дыханием.

Артемон вцепился в руки Буратино, направляя от головки своего члена до мошонки, а потом обратно. Надсадно сопя, он прижимал подбородок к груди и кусал губы, чувствуя, как приближается волна оргазма, как накрывает его с головой, как разливается обильной спермой в ладони.

Буратино чрезмерно активно двинул тазом и тут же кончил, вскрикнув от резкого разряда. Вынул влажный член, упав на кровать, вытер руки о простыни.

Буратино рухнул на кровать, упираясь локтями в матрас.

- Скажи, Артемон, а если я умру, ты будешь скучать?

- Я не позволю тебе умереть, что бы ни случилось,– строго ответил Артемон, садясь рядом.

***

На сцену Карабас всегда выходил через другую дверь, чтобы еще раз подчеркнуть, что он не то же, что его труппа. И кабинет его находился выше комнат его актеров. Если бы это был обычный театр, можно было бы сказать, что кабинет Кукольника, как он сам себя называл, располагался на балконе. Но это был необычный театр. А Театр. Именно так. С большой буквы. А еще точнее – Храм. Где единственным богом был Карабас, а труппа существовала лишь с одной целью – снова и снова подтверждать его величие. А он бы ударял хлыстом по полу, едва-едва не касаясь их тел, только чтобы увидеть в глазах испуг, смешанный с восхищением, услышать, как с их побелевших губ слетали слова пощады. Тогда Карабас улыбался чуть снисходительно, каждый раз напоминания, кто здесь Режиссер, а кто просто послушная кукла в руках.

Карабас собрал волосы в тугой хвост, стянутый на затылке вычурным черным бантом. Поверх белой шелковой рубашки надел красный, разлетающийся длинными фалдами, фрак с золотыми пуговицами. Поправив на шее аккуратную бабочку, Карабас внимательно посмотрел на себя в огромное, почти в полный рост, зеркало в тяжелой старинной оправе. Улыбнулся своему отражению, вскинул манерно голову и, схватив с полки неизменный хлыст и до блеска начищенный саксофон, направился к сцене.

***

— Истинный аристократ! – вздохнул Пьеро, доставая из футляра скрипку, когда Карабас вышел на сцену.

— Ага! С картинки дешевого любовного романа, – засмеялся Арлекин, перекидывая через плечо ремень от гитары.

— Да тише вы, нас же могут услышать! - настороженно прошептал Буратино, собирая барабанную установку.

— Ха! Он настолько упоен своим величием, что ничего не замечает вокруг, – Пробормотал Артемон, настраивая сентизатор.

— Хватит болтать, бездельники. Вы готовы? – голос Карабаса слился со свистом его хлыста.

Все замерли, ожидая начала его выступления.

***

Музыка была смыслом жизни Карабаса. Когда он подносил к губам саксофон, закрывал глаза и начинал играть какую-то мелодию, наверное, из детства, хотя ему казалось, что он сам только что ее придумал, он представлял себя на вершине горы или на гребне волны. Чувствовал, как воспаряет духом, как возвышается на самим собой, рассыпается на тысячу огненных искр. А еще – физически ощущал восторженный трепет зрителей, замерших в натянутом молчании, не смеющих нарушить гармонию божественной импровизации лишним вздохом. Потом, когда последние звуки вылетят из позолоченного горла саксофона, когда Карабас отведет его в сторону, скользнув пальцами с клавиш. Зал накроет своего гения оглушительными брызгами оваций, а сам же Карабас улыбнется так немного скромно, поклонится, как будто он ни при чем, как будто это не он только что сотворил чудо музыки.

— Браво! Браво! – радостно захлопала в ладоши Мальвина.

Она шила костюмы для актеров и пришла сейчас делать примерки.

Карабас открыл глаза. Один, снова один в окружении ничего не смыслящих в истинном искусстве подростков. Он в раздражении чуть не бросил саксофон на пол, но вовремя остановился и аккуратно отложил в сторону.

— А где Буратино? – он озадаченно смотрел на пустующее место барабанщика.

— Сбежал, наверное, – скептически ответил Арлекин, едва сдерживая ухмылку.

Продолжение следует...

@темы: Кукольный театр, Арлекин, R-NC-17, Гет, Пьеро, Артемон, Карабас-Барабас, Текст, Слэш, Буратино

---

Еще песенка

[hanna-summary]

Формально ничего, кроме сверчка, общего с "Буратино" не имеет, но почему-то ассоциируется, по ощущению:

@темы: Другое

---

[Близнечный Миф]

Очень любопытная картинка

@темы: Другое, Дель Арте, Арт

---

Музыкальная пауза

[Близнечный Миф]

21.03.2011 в 13:31

Пишет  Леди Тьма:

Музыкальный театр
Попавшиеся мне Буратино-песни. И не сказать, чтобы сильно понравились, но что-то такое настроенчески-втемное в них есть.

UPD Как я могла забыть эту песню, классика же?

Машина Времени - Марионетки

Машина Времени - Марионетки

Лица стерты, краски тусклы,
То ли люди, то ли куклы.
Взгляд похож на взгляд,
А день - на день.
Я устал и, отдыхая,
В балаган вас приглашаю,
Где куклы так похожи на людей.

Арлекины и пираты, циркачи и акробаты,
И злодей, чей вид внушает страх.
Волк и заяц, тигры в клетке -
Все они марионетки
В ловких и натруженных руках.
Волк и заяц, тигры в клетке -
Все они марионетки
В ловких и натруженных руках.

Кукол дергают за нитки,
На лице у них улыбки,
И играет клоун на трубе.
И в процессе представленья
Создается впечатленье,
Что куклы пляшут сами по себе.

Ах, до чего порой обидно,
Что хозяина не видно,
Вверх и в темноту уходит нить.
А куклы так ему послушны,
И мы верим простодушно
В то, что кукла может говорить.
А куклы так ему послушны,
И мы верим простодушно
В то, что кукла может говорить.

Но вот хозяин гасит свечи.-
Кончен бал и кончен вечер,
Засияет месяц в облаках.
И кукол снимут с нитки длинной,
И, засыпав нафталином,
В виде тряпок сложат в сундуках.
И кукол снимут с нитки длинной,
И, засыпав нафталином,
В виде тряпок сложат в сундуках.

Несчастный Случай - Буратино

Несчастный Случай - Буратино

Папа Карло, сделай мне новый нос,
Я так устал смешить угрюмых детей.
Ведь я ведь тоже не Иисус, не Христос -
Я лишь полено, без затей, без костей.
Э-эй? Папа, папа, почему я такой?
О чем ты думал, что с Джузеппе ты пил?
Она зовет меня "дуплом" и "доской",
А я стою киваю, как какой-то дебил.
Я люблю ее, папа, ее смех и нытье,
И волос голубых голубой завиток.
Сгореть, чтоб согреть каждый пальчик ее
Я бы мог, я бы мог, я бы мог,
Чтобы стало ей

(Навсегда тепло...)
Навсегда...
(Навсегда тепло...)
Навсегда тепло...
(Навсегда тепло)
Оо-оо-оо-оо!
Навсегда тепло.

Знаю, знаю, это нехорошо,
Но я слежу за ней, хожу за ней по пятам.
А наш директор после каждого шоу
Ведет ее то в ресторан, то в чулан.
Он человек, он держит нити в руках
От самых тайных наших кукольных зон.
А я-то с носом, в дураках, как в шелках,
И мой букварь изгрыз ее Артемон.
Я хотел быть поленом в печке нашей любви,
Танцевать язычками у фарфоровых ног.
Сучком, дурачком, только лишь позови,
Я бы мог, я бы мог, я бы мог,
Чтобы стало нам

(навсегда тепло...)
Навсегда...
(навсегда тепло...)
Навсегда тепло...
(навсегда тепло)
Оо-оо-оо-оо!
Навсегда тепло.

Папа Карло, ты учил меня сам:
Сгореть поленом лучше, чем жить пеньком.
Я буду верен голубым волосам,
Шагну в огонь, а там гори все огнем!
Улечу в дымоход, грудью к небу прильну,
Просочусь в ее ноздри, как легкий дымок.
"Тук-тук, милый друг," - я ей в ушко шепну, -
"Я же смог, все же смог, все же смог!"
И ей будет, будет, будет!

(Навсегда тепло...)
Навсегда...
(Навсегда тепло...)
Навсегда тепло...
(навсегда тепло)
Оо-оо-оо-оо!
Навсегда тепло.
(Буратино!)
Навсегда тепло.
(Буратино, секс-машина! Буратино!)
Навсегда тепло.
(Буратино, секс-машина! Буратино!)
Навсегда тепло.
(Буратино, секс-машина! Буратино!)
Навсегда тепло.
(Буратино, секс-машина!)
Навсегда тепло. Навсегда тепло.
Навсегда тепло. Навсегда тепло...
Буратино... Буратино... Буратино...

Ундервуд - Черный Пьеро

Ундервуд - Черный Пьеро

Белым был, как мел,
Плакал, как умел,
Но всё течёт, всё из меня
Как Орфей в аду,
Я шептал в бреду,
Что без строчки я ни дня.

Но чёрная водка чернее чернил.
Я плакал, пока её пил

Я помню всё, но всё неточно,
Я вытираю слёзы и точу перо.
Льёт чёрный дождь, и из бутылки водосточной
Налейте водки Чёрному Пьеро.

Доктор дал приказ
Написать рассказ:
Кто я – кукла или фрик?
Но вряд ли я смогу,
Ведь я всю жизнь бегу
От Мальвины к Лиле Брик.

А чёрная водка чернее чернил.
Я плакал, пока её пил

Я помню всё, но всё неточно,
Я вытираю слёзы и точу перо.
Льёт чёрный дождь, и из бутылки водосточной
Налейте водки Чёрному Пьеро.

И пусть во мне поёт
Сердце мимо нот.
Я ни причём. Оно само.
И пусть живут во мне
Лезвие и нерв.
Dolce vita never more.

А чёрная водка чернее чернил.
Я плакал, пока её пил

Я помню всё, но всё неточно,
Я вытираю слёзы и точу перо.
Льёт чёрный дождь, и из бутылки водосточной
Налейте водки Чёрному Пьеро.

Нытье очень в стиле Пьеро:

Apocaliptica feat. HIM & Rasmus - Bittersweet

Apocaliptica feat. HIM & Rasmus - Bittersweet

I'm giving up the ghost of love
in the shadows cast on devotion
She is the one that I adore
creed of my silent suffocation

Break this bittersweet spell on me
lost in the arms of destiny

Bittersweet
I won't give up
I'm possessed by her
I'm wearing a cross
she's turning to my good

Break this bittersweet spell on me
lost in the arms of destiny

Bittersweet
I want you
I'm only wanting you
And I need you
I'm only needing you

Break this bittersweet spell on me
lost in the arms of destiny
Break this bittersweet spell on me
lost in the arms of destiny


А вот это, пожалуй, Арлекин/Пьеро:

Skillet - Whispers In The Dark

Skillet - Whispers In The Dark

Despite the lies that you're making
Your love is mine for the taking
My love is just waiting
To turn your tears to roses

Despite the lies that you're making
Your love is mine for the taking
My love is just waiting
To turn your tears to roses

I will be the one that's gonna hold you
I will be the one that you run to
My love is a burning, consuming fire

No, you'll never be alone
When darkness comes I'll light the night with stars
Hear my whispers in the dark

No, you'll never be alone
When darkness comes you know I'm never far
Hear the whispers in the dark
Whispers in the dark

You feel so lonely and ragged
You lay there broken and naked
My love is just waiting
To clothe you in crimson roses

I will be the one that's gonna find you
I will be the one that's gonna guide you
My love is a burning, consuming fire...

Карабас, я бы сказала:

Avantasia - The Toy Master

Avantasia - The Toy Master

Don't you be afraid
Come and step inside and take a look around
I'm your holy grail in your candy store
To save you from the profound
They use to dream in only black and white
Can't you hear them scream drowning in the tide

Out in the cold I see water frozen in their eyes
What a sorry sight
I am willing to believe they would pay for a smile

I'm the master of toys
And all you girls and boys
Are welcome to my wonderland
I'm the angel of joy
And I'm here to paint the void
Welcome to my world
To my dream factory

Say hello to the gentleman with the paint
The deeper you're in the blue
The sweeter the sound of your plaint
If only I had a heart it would brake – Oh, sure
And I wonder how much more they can take

Out in the cold I see water frozen in their eyes
What a sorry sight
I am willing to believe they would pay for a smile

I'm the master of toys
And all you girls and boys
Are welcome to my wonderland
I'm the angel of joy
And I'm here to paint the void
Welcome to my world
I'm dealing in pain and little Novocaine
Welcome to my world, to my toy factory

No more struggle of the classes
No more struggle of the masses
On their knees – conformity

They are ready for a hero
They are flying at zero
It's their turn
To crash and burn

No more struggle of the classes
No more struggle of the masses
On their knees – conformity

They are ready for a hero
They are flying at zero
It's their turn
To crash and burn

Master of yer toys
All you girls and boys
Are welcome to my wonderland
The angel of yer joy
And I'm here to paint the void
Welcome to my world
I've come to bring your pain
And a little Novocaine
Welcome to my world

Пародия в тему

Александр Пушной - Буратино

Александр Пушной - Буратино

Они прожили полжизни в стране дурачков.
Она была из фарфора, а он из сучков.

Сухим фанерным листом он прикрывал наготу,
А если дятел приснится – просыпался в поту.

Она не красила волосы импортной хной,
Её причёска по жизни была голубой,
Но деревянной душе познать любовь не дано
Она ласкала его, а он лежал как бревно.

В сказочной стране всё не как у нас,
На поле чудес такая тишь… (там нет Якубовича…)
Если ты рожден полным чурбаном,
То не унывай, малыш! (подрастёшь и понравиться…)

На голове его колпак (Буратино)
Но околпачен будет враг (деревяшечка)
Он очень скоро будет тут (просто праздник какой-то)
Скажите, как его зовут
(я сказал – Буратинка, деревянный человечек… он такой твёрдый!)

Судьба полена неисповедима (на дрова или на мебель)
Только не знает страданий, сомнений сосна (сосна не знает – я знаю!)
Посмотри – это не просто застыла смола (смола…)
Это слёзы неразделённой любви - в Волшебной стране настала весна!
(ВЕСНА! Буратино! Похожий на брёвнышко!)

На голове его колпак (колпачок)
Но околпачен будет враг (дурачок)
Он окружён людской молвой (сомнительного характера…)
Он не игрушка – он живой! (он даже шевелится)
Он очень скоро будет тут (не сейчас…)
Скажите, как его зовут (я же говорил – Буратинка!)
Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла! (ла-ла-ла-ла…)
На-на-на-на-на-на-на-на! (на-на-на…)

+1
Песня вообще не об этом. Хотя... господи, о чем эта песня? Но начинается с упоминания Карабаса и Дуремара. Так что))) Ну и общая психоделика, конечно же.

@темы: Другое, Карабас-Барабас, Музыка

---

[Исфирь]

Продолжение. Начало тут:
www.diary.ru/~buratinoiko/p169268086.htm

***

Буратино открыл глаза с неохотой и снова закрыл их, чтобы не видеть то, где он сейчас находится. Было бы отлично просто уснуть снова, но сон, как назло, больше не шел, а в голове медленно и со скрипом переворачивались мысли и вопросы, не имеющие никакого смысла. Почему куклы должны спать, есть и дышать? Почему со всего тела исчезли даже мельчайшие волоски и будут ли теперь расти волосы у него на голове или такими и останутся навсегда? Что будет, если отпилить руку не там, где сустав, и есть ли у него внутри какие-нибудь органы?.. Самым неприятным на этот момент было то, что он совсем не был уверен в том. Что сможет когда-нибудь снова стать нормальным. И сможет ли выбраться отсюда. А самым обидным было четкое осознание, что виноват только он сам, потому что так легко поддался и побежал с радостью в такую заманчивую и незатейливую ловушку.
Больше лежать не хотелось, как и вставать, идти куда-то и что-то делать. Сегодняшний день представлялся ему в лучшем случае унылым, а потом он вспомнил, ощутив в животе неприятный тянущий холодок, и где вчера остался Арлекин, и разговор с Лео, и бессильно стиснул зубы, резкими движениями выпутываясь из-под одеяла.
Вокруг было тихо и пусто, только с дальней кровати на него смотрел Николас. И ему явно было нечем заняться.
- Наконец-то ты проснулся, - заулыбался он.
- А что? – спросил Буратино на всякий случай, хотя вряд ли Никки могло быть от него нужно что-нибудь, кроме компании.
- Да ничего, все нормально, не бойся ты так! – засмеялся он. – Мне просто ужасно скучно.
- А где остальные? – Буратино действительно было интересно, куда они могли деться здесь.
- Пьеро с самого утра с Мальвиной, Лео в зале с девочками, а Арлекин все еще не возвращался, - закончил он, резко погрустнев.
В ответ Буратино что-то невнятно промычал, тщательно разглаживая несуществующие складочки на своем покрывале.
- Арлекин все еще там? – спросил он небрежно.
- Наверное, - кивнул Никки. – Я спрашивал у Леонардо про него, а он на меня только рявкнул и не сказал ничего. Сам-то он так надолго никогда не исчезал. Да и вообще он нервный какой-то, злой….
- Угу, - промычал согласно Буратино. Николас, хоть и выглядел на первый взгляд шокирующее, начинал ему нравиться. «Просто нравиться, - поправил он себя зачем-то мысленно. – Как человек, как приятель, и только». Он содрогнулся внутренне, когда Никки посмотрел на него долгим внимательным взглядом и опустил медленно длинные чернильные ресницы. – Пойдем лучше завтракать. – предложил он, отодвигая бредовые мысли в сторону.
Если в их спальне и длинных узких коридорах всегда царил полумрак, который не могли разогнать тусклые светильники, то на кухне наоборот всегда было светло настолько, что резало глаза. Или просто он привык за это время к вечной полутьме…
- Это издевательство какое-то, - протянул кисло Буратино, щурясь и указывая взглядом на лампы под потолком.
- Точно. Психатака, я читал, - подмигнул ему Николас и, пододвинув к шкафу стул, полез наверх. – Как и то, что за едой нам приходится сюда лазить. И то, что стул шатается…
Вся еда, действительно, приходила откуда-то сверху, появляясь в определенные часы, это ему рассказали еще в самый первый день. Появлялась она каким-то чудесным образом, Арлекин что-то даже неохотно рассказывал про механизм, придуманный Карабасом, который спускает ему к ним и забирает обратно, но тогда Буратино точно было не до того, да и сейчас не особо интересовало.
Комната, отведенная им под кухню, была совсем маленькой и от этого постоянно напоминала Буратино глубокий колодец, хоть он и думал, что, скорее всего, то просто какая-то переоборудованная кладовка. Два высоких шкафа у дальней стенки, в которых нижние дверцы просто не открывались, и стол с тремя табуретками рядом, как будто никто и не рассчитывал на то, что они будут сидеть здесь все вместе.
- Чем же нас сегодня накормят… - с преувеличенным интересом спрашивал Николас, забравшись наверх и заглядывая внутрь шкафа. – О, овсянка! – радость в голосе тоже была преувеличена. – Подойди, пожалуйста, помоги.
Он быстро передал Буратино из рук в руки тарелки, и потом и пластиковые белые стаканчики с грязно-коричневой жидкостью.
- Какао? – спросил Буратино грустно.
- Самое обыкновенное какао, - хихикнул Николас, усаживаясь за стол. – И скажи спасибо, что сегодня без пенки, она обычно никому не нравится, а мне без разницы.
- Гадость, - Буратино поморщился.
– Зато Карабас сказал, что это лучшая еда для нас.
- У него вообще своеобразное понимание того, что для нас лучше, – вспомнил Буратино и принялся за еду – все лучше, чем думать о Карабасе.
Было неестественно, жутко тихо, когда они не разговаривали, и Буратино почувствовал облегчение, услышав в коридоре приглушенный смех. Кто-то приближался к кухне, и он даже знал, кто именно, но оборачиваться не хотелось – он все еще был не в состоянии разговаривать с Лео спокойно после вчерашнего.
- О, вы здесь… - разочарованно протянула Каролина, и Буратино все-таки обернулся. Они с Лео стояли в дверях, не проходя дальше, а за их спинами остановились Элиза и смотрела на них с любопытством.
- Мы скоро закончим, подождите немного, - улыбнулся ей Николас и с удвоенной скоростью принялся упихивать в себя кашу.
- Не торопись, мы подождем, - засмеялась она тихо.
Буратино подумал, что ситуация дурацкая до невозможности, и что он точно не собирается торопиться и уступать этим троим свое место. Николас уже запихивал свою тарелку и стакан обратно в шкаф, когда Буратино решил, что и ему пора, особенно потому, что Лео уже почти просверлил взглядом в нем дыру, и сидеть так было крайне неуютно.
- Ты мне сам вчера говорил, что неприлично так пялиться на людей, - буркнул он, поднимаясь
- Говорил, - пожал тот плечами. – И что?
- Вот и прекрати пялиться!
- Я думал, ты не будешь против… - протянул он и усмехнулся неприятно уголком губ. – У тебя и компания сейчас соответствующая… - скривился он, бросив короткий взгляд на Николаса, который смущенно стоял посреди кухни, не зная, куда деться и опустив глазки в пол.
- По крайней мере с ним, в отличие от тебя, можно разговаривать, - Буратино старался не поддаться на такую явную провокацию
- С ним можно не только это… - двусмысленно протянул он, подняв высоко брови. – Будь осторожнее, вы с ним договоритесь до такого…
- Лео! – Элиза как раз вовремя ткнула его сзади кулаком в бок
- А что?
- Ничего. Просто проблемы здесь только у тебя. – Неожиданно Николас подошел к нему вплотную, сладко улыбаясь и стреляя глазками из-под ресниц. – Пошли от него подальше, - позвал он Буратино, уже удаляясь по коридору вихляющей походкой и оставляя его в одиночестве. Девчонки захихикали весело.
- Ты молодец, - подлетел к нему Лео, склоняясь прямо к уху и обжигая его шепотом. – Продолжай в том же духе, из тебя выйдет отличная куколка.
- Я не… - вспыхнул Буратино. – Все не так, ты неправильно понял!
- Конечно нет. – Лео уже полез наверх за едой. – Иди уже, дай нам позавтракать нормально.
Буратино оглянулся, посмотрел на девочек, ища поддержки хотя бы у них, но те только и могли, что сдерживать смех и переглядываться.
- Приятного аппетита, – ехидно сказал он, подождал немного, пока Лео не раскроет дверцы и не залезет в шкаф, и что было силы пнул по ножкам табуретки, сбивая ее и глядя, как медленно-медленно теряет опору и падает на пол Лео под дружный испуганный вздох Каролины и Элизы позади него, и вылетел из кухни.
«Так ему и надо… - думал Буратино, торопливо шагая вперед и чувствуя, как еще жарче горят щеки. – пусть не думает, что самый умный, что может так свысока на меня смотреть… А день так хорошо начинался…» - он затормозил только около двери в спальню. Заглянул быстро внутрь – пусто. Значит, Николас в зале.
Он действительно оказался там, сидел на ковре под светильником и читал книгу, однако слишком быстро закрыл ее и отложил в сторону, на пол, когда Буратино резко распахнул тяжелые створки и вошел внутрь.
- Все нормально? – спросил он почему-то шепотом. Большая комната давила на него и мешала говорить нормальным голосом.
- У меня да, - улыбнулся Николас. – А у него нет. А у тебя?
- И у меня, - хмыкнул Буратино, хоть на душе и стало легче, когда он увидел, что Николас спокоен. – А вот у него действительно нет…
- Ты тоже так думаешь? – округлил тот глазки и приоткрыл рот, а затем похлопал по ковру около себя. – Иди сюда!
Буратино поспешно сел рядом. Теперь из-за своего поступка было только страшно неловко.
- Я его со стула столкнул, – сказал он тихо, разглядывая неровности на серой шершавой стене за собой.
- Зачем? – не понял Николас.
- Разозлился. – усмехнулся Буратино. – Не знаю, просто он только и делает, что выводит меня. И про тебя тоже какой-то бред нес…
- Не волнуйся за меня, - Никки улыбнулся. – Мне даже нравится.
Никки заулыбался еще шире, когда увидел, что глаза у Буратино от удивления стали круглыми, и он промычал что-то, не зная, как правильно надо на такое заявление отреагировать.
- Я и не думал… - наконец проговорил он, искоса разглядывая того уже с новой точки зрения. «Ну вот, опять ошибся…» - подумал он. Николас, который еще час назад казался ему самым вменяемым из всех, оказался таким же ненормальным. Больше вопросов на эту тему он предпочел не задавать, благо сейчас у него было, чем занять мысли, а точнее, они самовольно сворачивали в одно и то же русло.
- Зачем ты это сделал? – спросил Никки, стараясь оставаться серьезным, хоть губы и подрагивали от смеха.
- Я и сам уже не знаю, – хмыкнул смущенно Буратино. Ему теперь было ужасно стыдно из-за того, что он сделал, несмотря на то, что Лео сам был виноват, потому что был таким самоуверенным уродом, потому что ни во что не ставил его, и потому что легко нашел общий язык с девочками, а уж они-то были ничем не лучше его…
- Не расстраивайся ты так из-за этого…
- Нет, конечно, - фыркнул Буратино, пытаясь отмахнуться так же легко, как Николас, но вышло не очень удачно.
- Да по тебе же ясно все! – казалось, Николас искренне веселится. – Ты бы видел себя!
- А что я?
- У тебя лицо такое несчастное, будто ты сейчас расплачешься из-за этого.
- А мне должно быть весело? – казалось. последняя фраза Николаса была последней каплей для его и так не железных нервов, и Буратино процедил, сжав зубы до скрипа: - Меня ни с того ни с чего засунули в эти вечно темные коридоры, меня заставляют выступать на сцене перед старыми уродами, чтобы кто-нибудь в конце концов меня купил, а если я буду против, то Карабас рад будет избить меня до полусмерти! – голос все-таки сорвался на крик, и Николас отскочил от него, испуганно прижимая руку к губам. – А ты думал, мне здесь нравится?!
Но Николас, казалось, его уже не слышал, только головой замотал быстро-быстро, и на глазах у него навернулись слезы. Он развернулся и выбежал из зала, оставив за собой распахнутые настежь двери, а Буратино так и остался сидеть, прижимаясь щекой к прохладному шершавому камню.
- Вот черт… - усмехнулся он. Горло свело, и он пытался отдышаться и придти в себя. Мало ему было утренней стычки с Лео – он не хотел вспоминать, но воображение само дорисовывало картинку: Леонардо, побелевший, с раскрытым в коротком крике ртом, летит вниз и расшибается об пол, раскинув в стороны руки и ноги. А теперь еще и Николас… Буратино вздохнул еще раз и прикрыл глаза, закусил губу. Как будто мало ему было неприятностей, теперь он еще из-за своей глупой вспыльчивости обидел несчастного Николаса, и хорошо, если не покалечил Лео. Дальнейшая его жизнь вдруг представилась ему со всей пугающей отчетливостью, и он сжался в комок, подтянув колени и желая вообще исчезнуть, раствориться в этой стене, чтобы всего этого больше не было…
- Ты чего тут сидишь один? – когда Буратино неохотно поднял голову, то увидел светленькую Элизу, склонившуюся над ним с озабоченным взглядом.
- Хочу и сижу, - ответил он неприветливо.
- Ну сиди, - тихо хмыкнула она, пожала плечами и отвернулась, чтобы уйти. И оставить его одного.
- Подожди!
- Что? – Элиза вопросительно посмотрела на него через плечо, вся тонкая и невзрачная, похожая в полумраке на привидение.
- Извини, я не хотел тебе грубить, - выдавил Буратино, отворачиваясь.
- Ничего, я не обиделась, - чуть изогнула она в улыбке тонкие бледные губы. – Я понимаю
- Что понимаешь? – против воли Буратино тоже улыбнулся. Девочка казалось самой мирной и спокойной из всех здешних обитателей. Он кивнул ей и похлопал рукой по ковру рядом с собой, запоздало вспомнив, что точь-в-точь повторяет сейчас жест Николаса. Элиза, подобрав под себя светлую юбку, опустилась рядом с ним.
- Что ты сейчас чувствуешь, - ответила она просто, глядя ему прямо в глаза.
- Ясно, - кивнул в ответ Буратино, совершенно не желая обсуждать то, что он сейчас чувствует, и подумал, что ради таких глаз ее, наверное, здесь и держат. Огромные, темно-голубые в темноте, они сверкали рядом, как драгоценные камни, и не могли оставить равнодушными никого.
- Ну так чего ты тут сидишь? – улыбнулась она ему мягко
- Не хочу к себе идти. Лео живой хоть?
- Живой, повезло тебе. – ответила она неожиданно серьезно. – Ни царапинки. – Буратино скептически фыркнул. – Это не смешно.
Элиза снова посмотрела на него, на этот раз строго, и он сразу почувствовал себя неуютно, как перед отчитывающей его всегда доброй учительницей.
- Я знаю, извини, - покаялся он понуро.
- Ты лучше перед ним извинись.
- Нужны ему мои извинения… Он сильно злился?
- Не очень, - улыбнулась она, и Буратино облегченно выдохнул, - практически нет.
- Странно…
- Он скорее удивился, - хихикнула она вдруг. – А потом сидел тихим-тихим.
- А сейчас он где? – Буратино совсем не улыбалось разговаривать с Лео в общей комнате, к тому же, он совсем не был уверен, что не сорвется на него снова.
- В нашей комнате, - хмыкнула она весело.
- С Каролиной? – идея ему совсем не понравилась.
- Ну да, с кем же еще?
- И что они вдвоем там делают?
- Репетируют.
- А тебя выгнали? – попытался пошутить он.
- Нет, я сама ушла, - посмотрела она на Буратино выразительно, как на идиота. – Я вообще-то с тобой тоже хотела поближе познакомиться.
- А где Мальвина? – вспомнил он вдруг, а про себя подумал, что ближе знакомиться им мало смысла, все равно вместе они ненадолго.
- Там, - показала Элиза глазами куда-то наверх и пояснила, заметив явное непонимание на лице Буратино, - у Карабаса.
- Зачем?
- Тебе же объяснил вчера Арлекин, - ответила она неохотно.
- Ничего он не объяснял! – отмахнулся Буратино с нетерпением.
- Ну на представлении… - понизила девочка голос.
- О… - до него внезапно дошло. – Понятно. Я думал, он шутит. Весело у вас тут, ничего не скажешь.
- Тебе понравится со временем, - Элиза улыбнулась ему дружелюбно, словно этот подвал был и правда обыкновенным летним детским лагерем.
- Вы здесь? – в дверь заглянула, просунув рыжую голову, Каролина. – Мы к вам!
«Не надо…» - мысленно простонал Буратино, но было поздно. Каролина уже вошла в зал, а за ней осторожно проскользнул и Леонардо, странно притихший. Рыжеволосая девочка уселась напротив Элизы, колени в колени, и чуть улыбнулась, прикрыв глаза. Лео же садиться не торопился, встал рядом с ними и стоял, действуя на нервы, пока Каролина не дернула его раздраженно за штанину вниз.
- Отцепись, - огрызнулся Лео на нее шутливо, но все-таки опустился к ним прямо напротив Буратино, посмотрел на него тяжелым взглядом, от которого в горле мгновенно пересохло.
- Скажешь что-нибудь? – спросил он вкрадчиво, не отрывая глаз, и Буратино только сейчас заметил, что они ярко-зеленые.
- Извини. Я был неправ, погорячился.
- Прощаю. – Лео неожиданно улыбнулся, да так тепло, что от этого сдавило грудь, а он вдруг протянул руку, потрепал Буратино по волосам.
- Ты чего делаешь? – поморщился он, изогнув шею и глядя на Лео с нескрываемым удивлением.
- Мирюсь, - девочки рядом едва слышно засмеялись.
- Странный ты какой-то… - Буратино смотрел настороженно. Мало ли, кто его знает, у него настроение вон как меняется…
- Я не странный, просто… - Лео опустил голову. – Я тоже виноват.
- Ты меня пугаешь. – Буратино и впрямь было слегка не по себе от такой резкой смены настроения, но сейчас он чувствовал, что Лео и правда не злится на него, не раздражен, а напротив, настроен вполне благодушно, и это, как бы он ни отрицал, его очень сильно радовало.
***

Когда Буратино заглянул с опаской в комнату, то Николаса там не было, зато появились Арлекин и Пьеро. Оба валялись на своих кроватях занятые делом: Арлекин уткнулся в книжку, а Пьеро выводил что-то карандашом в блокноте. Они оба синхронно вскинули взгляды, чтобы посмотреть, кто пришел, и так же синхронно опустили глаза обратно.
- Арлекин! - не удержался от возгласа Буратино, за что был удостоен колючим неприязненным взглядом.
- Ты что-то хотел? - процедил он, не поднимая головы, но Буратино все равно стало чуть легче: выглядел Арлекин так же, как и до того, только волосы, и без того торчавшие во все стороны, сейчас казались еще более взъерошенными... - Чего тебе? - рявкнул он, устав от того, что его так долго рассматривают.
- Я искал Николаса, - ответил Буратино, тут же перестав на него смотреть. - Не знаешь, где он?
- В ванной, - подал голос Пьеро, не отрываясь от своего занятия.
- А ты откуда знаешь? - Арлекин, прищурившись, посмотрел на Пьеро, и тот весь сжался, опуская голову еще ниже.
- Я видел его, когда возвращался, - ответил он тихо, почти шепотом, и у Буратино пропало желание спрашивать у Арлекина, как дела, потому что тот опять вел себя слишком мерзко.
- Спасибо, - улыбнулся Буратино Пьеро, но тот только кивнул, не желая поднимать голову, чтобы не нарваться на раздраженный взгляд Арлекина.
Вздохнув, Буратино мысленно посочувствовал Пьеро сейчас и закрыл за собой дверь, оставляя их снова наедине.
- Лео! - вернулся он снова с поспешностью в зал, где оставлял тех троих, пока не разберется с Николасом.
- Что? - тот повернул голову с готовностью, посмотрел через плечо.
- -Там Арлекин с Пьеро вдвоем в комнате остались, - сообщил он, надеясь, что Лео поймет. Буратино сейчас и сам не знал, что будет лучше: оставлять Пьеро наедине с и без того психованным Арлекином или опять свести Арлекина с таким же вспыльчивым Лео.
- Понял, - кивнул тот серьезно и поднялся на ноги, дав Буратино приятную возможность не думать сейчас хотя бы об этом.
Они остановились у закрытой двери и переглянулись: оттуда не доносилось ни звука, и эта тишина сейчас казалась Буратино зловещей.
- А где же сам Никки? - усмехнулся вдруг Лео, собрал губки бантиком, и Буратино, не сдержавшись, прыснул от смеха.
- В ванной, мне Пьеро сказал.
- В ванной... - Лео округлил глаза. - Значит, сейчас ты пойдешь к нему просить прощения, вы там уединитесь, и...
- Иди уже туда! - фыркнул Буратино, настойчиво показывая Лео на дверь.
- ...включите воду, чтобы никто не услышал...
- Иди! - Буратино с раздражением схватил его за плечи, попутно отметив с грустью, как ему сейчас не хватает роста, и, распахнув толчком дверь, впихнул Лео в комнату.
Одно дело было сделано, и Буратино, улыбнувшись и порадовавшись хотя бы этому, пошел дальше по коридору.
С ванной комнатой он познакомиться еще не успел, однако подозревал, что в будущем она окажется ему жизненно необходима, учитывая тот слой краски, который перед выступлениями щедро намазывал на лицо Пьеро. Вода там все-таки шумела, как Буратино отметил про себя с досадой, уже представив ехидную усмешку на лице у Лео. Постояв с минуту перед закрытой дверь, он собрался с духом и вошел.
Небольшое помещение сейчас было сложно рассмотреть полностью из-за пара, теплого и влажного, в котором Буратино не сразу заметил Николаса, сидящего на полу в углу комнаты.
- Нам и здесь полагается сидеть на полу, да? - хмыкнул он неловко.
- Угу, - кивнул ему Николас и тут же фыркнул от смеха, отчего у Буратино отлегло от сердца — значит на него уже не так сильно обижаются. Улыбнувшись, Буратино опустился рядом — говорить так было удобнее.
- Я хотел извиниться, - склонил он голову.
- За что? - Николас смотрел непонимающе, и Буратино даже растерялся.
- За то, что... За то, что наорал на тебя там, в зале. Мне показалось, что тебя это расстроило, - объяснение звучало глупо, но и сама ситуация была не лучше, и почва, которую он только-только почувствовал у себя под ногами, опять начала исчезать. Он не понимал ничего.
- Пожалуй, да, - кивнул ему Николас и внимательно посмотрел.
- Пожалуй?!
- Да, ты прав, меня это обидело, - Николас глянул на него и опустил глаза, чуть отодвигаясь в сторону.
- Все, хорошо, я был нервный, несдержанный, но я совсем не хотел ничего плохого и я прошу у тебя прощения, - «да сколько же можно, за один-то день...» - подумал Буратино про себя тоскливо.
- Ладно, - Николас чуть улыбнулся и все-таки поднял глаза, посмотрел из-под ресниц. - Я больше не обижаюсь на тебя.
- А до этого?
- До этого — да. - уверенно кивнул тот, и Буратино почувствовал, то Николас явно притворяется сейчас и говорит ему совсем не то, что думает на самом деле. Но сейчас это было не так важно, главным было то, что он разобрался и с этим тоже.
- Слушай, а когда ты успел накраситься? - осенило внезапно Буратино, и он задал вопрос быстрее, чем успел подумать, а потом покраснел.
- Накраситься? - теперь его не понял Николас, нахмурив бровки.
- Ну да, - замялся Буратино, - ты ведь был в душе сейчас, у тебя и волосы еще мокрые, - он снова чувствовал себя идиотом из-за того, что начал этот разговор, но отступать было поздно — Николас смотрел на него вопросительно.
- Ну и что?
- А глаза у губы у тебя все равно накрашены.
- Они никогда не стираются? - отвел он глаза, когда понял, чего от него хотят, а потом словно очнулся и подмигнул ему игриво: - Я всегда такой.
- Понятно... - протянул Буратино, в очередной раз обещая себе, что спрашивать больше не будет ни о чем — от такого ответа он только больше запутался.
- Скажи... - Николас, казалось, вдруг решился на что-то, пододвигаясь к нему вплотную и заглядывая в глаза снизу вверх с затаенной надеждой. - Я тебе нравлюсь?
У Буратино от такого вопроса перехватило дыхание и противно сжалось что-то внутри. «Только этого не хватало...»- подумал он, в который раз горько пожалев о том, что пошел следом за Карабасом, что вошел в его квартиру и что вообще родился. Он мгновенно почувствовал, каким небольшим оказалось сейчас расстояние между ними и неловко попытался отодвинуться в сторону, но там, как назло, оказалась стойка раковины.
- Николас... - начал он осторожно. Мальчик умоляюще смотрел на него широко распахнутыми синими глазами, а он сейчас совсем не хотел обижать того снова. - ты... ты очень хороший... и очень мне нравишься как друг, - быстро закончил он, видя, как наливаются слезами глаза напротив.
- Подожди, не отказывайся... - залепетал он жалобно. - Я же многое могу, тебе понравится, ты ведь даже не знаешь... - закинул Николас руки ему на шею, прижался губами к его губам как раз в тот момент, когда дверь открылась и вошел Лео.
- Черт! Да отцепись ты от меня! - Буратино вскочил, с силой отталкивая от себя Николаса, и только и успевал замечать, как брезгливо скривился рот у Лео, когда тот молча прикрыл за собой дверь.
Сейчас Буратино было уже наплевать на то, что Николас на него снова обидится. Он выскочил в коридор, не совсем понимая, зачем, он хотел догнать Лео и объяснить, что все не так... не так, как он говорил. Но Лео исчез, и ему только и оставалось, что побиться от тоски головой и голую бетонную стену.
Как он успел убедиться, Лео не было нигде. Он по очереди обошел все доступные помещения и сунулся во все темные закоулки, постепенно остывая и обретая вновь возможность думать головой. С чего он вообще решил, что должен что-то объяснять и оправдываться?..
Наконец Буратино остановился, переведя дыхание. Правильно, а чего еще он ожидал от Никки, накрашенного и вечно ведущего себя, как малолетняя проститутка. Это он сам опять — уже в который раз — потерял бдительность. Глупенький, чересчур доверчивый Буратино... Он это мысли он захихикал, отмахиваясь от всего. Вот и правильно, сейчас он пойдет к себе и завалится спать, чтобы не общаться больше вообще ни с кем... Так, возможно, он сохранит свой мозг в нормальном, вменяемом состоянии чуть дольше.
Порадовавшись такой удачной идее, он развернулся и пошел к себе, в общую спальню, в которой так и сидели Арлекин и Пьеро вдвоем, и завалился на кровать, отворачиваясь.
- Какие-то проблемы? - участливо спросил у его спины Арлекин, но отвечать он не собирался. - Ты меня слышишь?
- Нет, - буркнул он.
- Ты меня не понял, - пробормотал Арлекин и с силой впился пальцами в плечо Буратино, заставляя повернуться к нему лицом. - Я хочу знать, что вы успели сделать, пока меня не было?
- Все нормально, — Буратино постарался улыбнуться как можно более жизнеутверждающе.
- И ладно бы только ты с этим придурком, - Арлекин демонстративно зыркнул в сторону пустующей сейчас кровати Лео, - но бедного Никки вы зачем впутываете?
- Бедный Никки?! - Буратино задохнулся. - Да он первый во всем виноват!
- В чем? - брови арлекина от удивления поползли кверху. Буратино замялся. - Не стесняйся, говори, здесь все свои.
- Какого хрена он полез ко мне целоваться?! - Буратино хотел возмутиться, но голос прозвучал почти жалобно.
- А, ты об этом... - с облегчением выдохнул Арлекин, еле сдерживая улыбку, а потом все-таки заржал. - Ну, это же Никки, ты не обращай внимания, он больше не будет, - продолжал смеяться он. Даже Пьеро теперь смотрел на них, тихо хихикая в кулак.
- Не смешно.
- Ужасно смешно, - Арлекин наконец-то прекратил ржать. - Оскорбленная невинность негодует. - Буратино от всей души хотелось уметь убивать взглядом. - А ты не нервничай так, привыкай постепенно...
- Не собираюсь!
- А кто тебя спрашивать будет? - казалось, что Арлекину доставляет огромное удовольствие издеваться над ним. - Никки из нас всех самый нежный и отзывчивый, вот и адаптируйся с ним понемногу, пока тебе хозяина не найдут.
- Что? - было уже не смешно, и проблемы с Никки сразу показались какими-то несущественными.
- А как ты думал, зачем нас все хотят купить? - Арлекин все еще улыбался, но глаза стали серьезными.
- Ты же говорил...
- Это нашего Карабаса ты интересуешь только в воспитательных целях, а остальные только и делают, что облизываются на твою задницу. Да и губки у тебя что надо... - Арлекин протянул руку, легко касаясь пальцами его щеки.
- Не трогай! - Буратино резко оттолкнул его руку от себя.
- Да нужен ты мне! - фыркнул Арлекин, отходя наконец от его кровати. - Просто учти на будущее.
Буратино посмотрел на Пьеро, ища какой-нибудь поддержки хоть от него, но тот уже отвернулся и снова держал в сведенных пальцах карандаш, только стал еще бледнее, чем обычно. И тогда Буратино понял, что проблемы, о которых он думал до этого, не стоят вообще ничего.
- Зато твой Никки наверняка будет просто счастлив найти себе такого хозяина, - подумал он и сказал, чтобы ответить хоть что-нибудь.
- Он, может быть, и будет, - хмыкнул Арлекин. - Только он сам не знает, чего хочет.
- А мне кажется, он очень даже в курсе...
- Николас — кукла, - посмотрел на него Арлекин пристально, - не такая, как мы. Он таким родился, вернее, его сделали.
- О... - Буратино опешил и от этой новости. - Ясно. А ты?
- Остальные были живыми. Это просто чтобы ты знал.
- Спасибо, - процедил Буратино, снова отворачиваясь, - просветил. Больше от меня ничего не надо?
- Еще мне интересно, где Никки и второй идиот.
- Николас в ванной, где Лео, я не знаю, - отрапортовал он. - Все?
- Теперь все, - Буратино мог даже не сомневаться, что Арлекин сейчас за его спиной заулыбался еще шире. - Можешь бы свободен.
Буратино сдержался, чтобы не сказать ему еще что-нибудь, скрипнув зубами. Он хотел было немного подумать о том, что ему делать, но через несколько минут уже спал.
Весь остаток дня, как и следующее утро, были на редкость паршивыми. Николас объявился после нескольких часов отсидки в ванной с красными заплаканными глазами и припухшим носом, посмотрел украдкой в сторону Буратино и под насмешливым взглядом Арлекина пробрался на свое место, затих. Буратино, видя его, испытывал целую гамму чувств. Он и не ожидал, что его действия — вполне ожидаемые и логичные — так сильно обидят Николаса, и сейчас ему было ужасно неловко из-за этого. Да он даже повода не давал, чтобы тот мог подумать, что Буратино не против! Во-вторых, он теперь чувствовал перед Николасом вину вроде той, которая возникает, когда приходится находиться рядом с инвалидом без руки или ноги. Почему-то казалось сейчас, что Никки какой-то неполноценный рядом с ними, и он не мог знать, насколько это его ощущение правильно. Из-за всего этого он не понимал, как вести себя с ним, а снова пытаться помириться ему не хотелось — первый опыт показал, что все может стать еще хуже, чем есть сейчас, хотя хуже казалось уже некуда...
Буратино валялся на кровати, разглядывая потолок, и ждал, когда наконец придет Лео. Лео был единственным, с кем можно было обсудить, как сбежать отсюда. Даже со всеми своими выходками он казался единственным нормальным существом здесь, и, кроме того, Буратино хотел объяснить ему все, рассказать про Николаса, про то, что он не хотел, хоть и звучало это глупо даже в мыслях.
Он украдкой покосился на Арлекина — тот наконец отложил свою толстенную книгу и, взяв пример с Пьеро, что-то быстро писал в пухлый, рассыпающийся на листочки блокнот. Потом он поднимал голову, смотрел в потолок невидящим взглядом с нова склонятся над листом, принимаясь писать. Сам Пьеро опять куда-то исчез, должно быть, как всегда, за Мальвиной.
Было скучно и ужасно тоскливо, хоть на стенку лезь, и Лео так и не появлялся, отчего Буратино нервничал все больше и больше, загоняя поглубже страх, родившийся после слов Арлекина, которые буквально открыли ему глаза. Без разницы, кто ты — человек или кукла, назначение у тебя все равно одно — быть привлекательным телом для старых обрюзгших уродов. Он знал о торговле детьми, о том, что подростков часто заставляют зарабатывать собой, однако всегда думал, что не попадется на это. Он до сих пор еще мечтал проснуться: дома, на улице, в приюте — где угодно, только не здесь, где он являлся всего лишь дорогой вещью на продажу. Буратино не понимал, почему остальные так просто смирились с судьбой, но был уверен, что Лео тоже хочет сбежать отсюда так же сильно, как и он.
Лео появился совсем поздно, когда все остальные уже спали, а Буратино весь извелся, по десятому кругу прогоняя одни и те же мысли и накручивая себя до того, что леденели и покрывались холодным потом пальцы даже под одеялом. Лео вошел, кинул на Буратино беглый взгляд, усмехнулся, встретившись с ним глазами, и, повернувшись спиной, нарочито медленно стянул с себя всю одежду и отправился спать. Буратино наконец-то отпустило волнение, стоило только увидеть, что с Лео все в порядке, что тот пришел, живой и невредимый. Он успокоенно закрыл глаза.
Утро началось совсем рано. Буратино сквозь сон чувствовал, как кто-то осторожно тормошит его за плечо, и неохотно разлепил веки, ожидая увидеть в лучшем случае Лео, в худшем — Николаса, но над ним склонился Пьеро, который тут же отошел, стоило Буратино чуть повернуться.
- Чего тебе? - спросил Буратино довольно грубо.
- Тебя все ждут, нам нужно репетировать, - объяснил тот быстро.
- Так рано?..
Пьеро только виновато пожал плечами и выскользнул за дверь. Чертыхаясь про себя — только репетиций ему не хватало, - Буратино поднялся, осмотрелся и нахмурился. Лео опять пропал, а Николас спешно отвел глаза в сторону, словно только и делал все это время, что пялился на него. Раздраженно выдохнув, он махнул рукой и вышел вслед за Пьеро.
Все трое сидели в самом дальнем, теневом углу. Арлекин, как обычно, отдельно, Пьеро, как обычно, с Мальвиной.
- Уже и проснуться не дают, - пробурчал Буратино, приближаясь к ним.
- Будешь просыпаться по ходу дела, - хмыкнул Арлекин. - Но если хочешь, можешь дойти до кухни, там есть какао.
- Обойдусь,- ответил хмуро он. - А вы чего сидите так просто?
- Сегодня у нас сложная задача! - торжественно начал Арлекин. - Нам нужно придумать что-нибудь новенькое, раз уж у нас появилась новая куколка. Буратино, у тебя есть идеи?
- Нет, - Буратино мотнул головой, поморщившись. Он уже успел привыкнуть немного к своему новому положению, но это прозвище — нельзя было назвать его именем — звучало, как насмешка. Да и нос у него совсем не такой длинный...
- Может быть, Мальвина? - оскалился Арлекин, переведя взгляд на девочку, но та только поджала губки и покачала головой. - Мне опять придется делать все самому, да?
- А прошлое представление тоже ты сам придумал? - поинтересовался как бы невзначай Буратино, внутренне поежившись. Предыдущая сценка, которую он увидел тогда, была отвратительной.
- О, то было моим любимым, там даже думать не пришлось, - он усмехнулся весело. - Но сейчас нам нужно что-нибудь другое...
- Что-нибудь про золотой ключик? - ехидно предложил Буратино.
- Ага. И обязательно со счастливым концом, чтобы всем было хорошо, а Карабас сдох долгой и мучительной смертью, - хмыкнул Арлекин и вдруг задумался. - А что, мне нравится идея.
- А под занавес Карабас опять отвесит тебе по полное число, - протянула Мальвина насмешливо. Судя по сжатым губкам и нахмуренным бровям, ей эта идея пришлась не по душе.
- Спасибо, что так заботишься обо мне, - сверкнул Арлекин зубами. - Только я уверен, что ему понравится.
- Я не о тебе волнуюсь, - бросила Мальвина свысока, и Пьеро с благодарностью взглянул на нее.
- Уж тебя это волновать вообще не должно, - Арлекин расплылся в очередной улыбке, прикрыв глаза. - Так ты против?
- Мне без разницы.
Буратино с интересом и удивлением наблюдал за разговором, в который раз опасаясь, что арлекину надоест и он станет решать вопрос свои излюбленным методом, однако тяжелая даже с виду трость так и оставалась лежать на полу рядом с ним.
- Пьеро? - перевел Арлекин взгляд на мальчика и тот кивнул коротко, опустив глаза. - Вот и отлично! Что ты предлагаешь?
- Я? - растерялся Буратино, потому что все трое смотрели сейчас на него.
- Ну не я же! - передразнил Арлекин. - Это была твоя идея, ты и думай!
- А ты?
- Я тоже думаю! - Арлекин широко улыбнулся и вскочил на ноги. - Все, встали все и быстро работать!
Правда, Буратино не мог сказать, что работа после этих слов Арлекина прямо-таки закипела. Все вяло перекидывались словами, Арлекин что-то предлагал, Мальвина это сразу критиковала со всей язвительностью, на какую только была способна, и Арлекин снова придумывал что-то.
- … тогда твой верный Пьеро нарисует нам камин на альбомном листочке, мы его порвем и за ним найдем золотой ключик, - уже выдохся на десятом варианте Арлекин, но Мальвина только фыркнула и сверкнула глазами торжествующе.
- Конечно, нарисует, на альбомном листочке, карандашом, и его не видно будет со сцены никому, кроме нас. И как мы найдем ключ? Он там на веревочке висеть будет? - Пьеро, а что ты скажешь? - потребовала Мальвина ответа от мальчика, сидящего около нее. Тот, вздохнув, кивнул, соглашаясь с ней.
- Хорошо, предложи что-нибудь сама! - огрызнулся Арлекин, посмотрел на девочку с беспомощной злостью и снова развалился на ковре, откинувшись на спину. Буратино не переставал удивляться тому, насколько сильно задевает Арлекина эта критика, его, который до этого всегда казался черствым и бездушным.
Дальше сидели в тишине. Арлекин не предлагал больше ничего. Невозможно было дольше видеть так, чувствуя каждой клеточкой сгущающееся вокруг них напряжение и безнадежность, и если бы Арлекин сказал сейчас что угодно, какой угодно бред, Буратино поддержал бы его с радостью, только бы начать делать хоть что-нибудь. Тишина давила на уши и угнетала, отлично сочетаясь с тусклым желтым светом.
- Да какая вообще разница? - не выдержал он, подал голос. - Пусть будет что угодно! Можно подумать, кого-то в зале волнует, что мы изображаем на сцене.
- Никого. Только Карабаса. - Арлекин повернулся в его сторону, и на губах заиграла обыкновенная мерзкая усмешка.
- Зачем ему? - удивление Буратино было совершенно искренним.
- Спроси его сам, - огрызнулся Арлекин. - Может, он фанат кукольного театра, кроме всего прочего...
- Я знаю, что делать! - вдруг осенило Буратино.
- Предлагай, - пропела ехидно Мальвина, и своя идея тут же перестала казаться такой замечательной, как секунду назад.
- Я... ну, в общем... - замялся он. - я хотел сказать, что ключ можно найти в кармане у Карабаса...
- Буратино на этот раз у нас идиот... - фыркнула Мальвина. - Ты хоть представляешь, что будет, если ты стащишь у него ключ?
- Нет, не представляю, - буркнул он.
- А мне нравится, - сказал Арлекин. - По крайней мере, это будет интересно. Только нашего Карабаса надо это этом предупредить заранее, и я почти уверен, что он не будет против.
Арлекин вскочил на ноги и возбужденно заходил туда-сюда по комнате.
- Сам будешь с ним разговаривать, я не собираюсь! - высказалась Мальвина недовольно и отвернулась.
- Ну уж конечно не ты! Кстати... А пусть сам Буратино и спросит, раз его предложение было!
- Нет! - отшатнулся Буратино шокировано. - Я не собираюсь! Можно же придумать что-нибудь другое... - попытался он замять тему, но было поздно.
- Не надо другое, это самое лучшее... - улыбался Арлекин ему хищно, словно отправлял добычу в пасть прямо ко льву. Ты пойдешь, и точка.
- Я не хочу!
- Да кто тебя спрашивает...
- Я не пойду! - отбивался беспомощно Буратино, уже чувствуя тщетность своих усилий и ругая себя за длинный язык вдобавок к длинному носу.
- Пойдешь, как миленький... - Арлекин надвигался медленно.
- Не заставишь! - страх перед Карабасом был уже настолько сильным и удушающим, что Арлекин со своей палкой казался не таким опасным. Уж лучше так...
- Ух... - согнулся он от резкой боли в ребрах и осел на пол. - урод... - на глаза навернулись слезы.
- Слушай меня, - зашипел Арлекин ему в ухо, опустившись рядом. - Я туда не собираюсь в ближайшее время, мне впечатлений хватило на всю жизнь, спасибо твоему Лео. Пьеро туда не пойдет, не пущу, остаешься только ты, и ты это сделаешь, как угодно, но чтобы он согласился, иначе все огребут из-за тебя так, что запомнишь надолго... Понял меня?
- Почему я? - голос дрожал и звучал настолько жалобно, что Буратино почувствовал чуть ли не отвращение к самому себе. Арлекин смотрел на него, как на идиота.
- Я же тебе объяснил только что. Короче ты идешь. Вперед.
- Сейчас?.. - Буратино растерянно захлопал глазами.
- Нет, через месяц! Давай, вперед, вставай!
И Буратино ничего не оставалось, кроме как подняться на ноги. Страх перед Карабасом, холодный, липкий, мешающий дышать, сейчас, после встряски, уменьшился и стал не таким всеобъемлющим, оставляя место еще для одной мысли.
- Он не мой...
- Что? - обернулся Арлекин к нему, непонимающе нахмурившись.
- Лео — не мой.
- О, это только ваши проблемы, разбирайтесь сами, - пропел он, снова отворачиваясь. - Все, тебе пора идти.
Делать больше было нечего, и Буратино медленно, очень медленно пошел к двери деревянными шагами, будто ноги принадлежали не ему, а кому-то другому. Коридор за дверью, как и обычно, был пуст, но именно сейчас Буратино хотелось встретить хоть кого-нибудь, а лучше — Лео, идеально — в хорошем настроении. Тут он вспомнил похабно улыбающегося ему Арлекина и потряс головой, отгоняя мысли прочь от себя. Все это бред, просто Лео здесь единственный нормальный, и, как казалось Буратино, единственный, кто может его понять и помочь. Он постоял немного у двери и, совсем не торопясь, пошел к Карабасу.
- Стой! - сзади раздался голос Арлекина, и Буратино обернулся с недовольным видом. Хоть все внутри и сжалось от страха — он ожидал еще какой-нибудь неприятности.
- Чего еще? - буркнул он неохотно, глядя снизу вверх на подошедшего Арлекина.
- Ничего. Хотел тебе сказать, чтобы ты не волновался так.
- Я не волнуюсь, - вздернул Буратино подбородок. .
- По тебе не скажешь, - усмехнулся Арлекин. - Карабас, в общем-то, не совсем маньяк, просто так ничего с тобой делать не будет.
- Конечно... - скептически протянул Буратино.
- Серьезно. Может, даже чаем тебя угостит, с тортом.
Буратино хихикнул.
- Тогда иди, - пожал Арлекин плечами и уже собрался обратно.
- Постой! - затормозил его Буратино. - Я хотел спросить у тебя кое-то...
- Спрашивай.
- Ты здесь уже давно... - начал, запинаясь, он. - Ты ведь наверняка думал, как отсюда можно выбраться...
- Я даже пробовал, - хмыкнул Арлекин весело, - но не получилось ничего. И у тебя не получится, лучше не забивай этим голову и смирись. Долго объяснять, не сейчас.
- И ты согласен... - дыхание перехватило от такого поворота. - Ты согласен быть куклой какого-нибудь старого извращенца?
- Тебя это не касается, - Арлекин ласково улыбнулся. - Но если хочешь, я расскажу тебе... потом. А теперь ты должен выпросить у нашего дорогого Карабаса для нас разрешение.
- А если он скажет «нет»?
- Тогда не повезет нам, в первую очередь — тебе, - улыбка растянулась во все лицо. - Так что в твоих интересах убеждать его понастойчивее. Счастливо! - махнул на прощение рукой Арлекин, и Буратино вынужден был идти дальше по коридору, подняться наверх по крутой лестнице, перейти зрительный зал и пойти дальше. Он помнил, что коридор, ведущий к комнатке Карабаса, был очень длинным, но сейчас опять начинало казаться, что он бесконечен или играет с Буратино, как и хозяин. Наконец коридор закончился, и Буратино увидел две двери, знакомые, и этим успокаивающие его. Слева — на выход, и Буратино на пробу дернул ее на себя. Закрыто, как он и ожидал, наглухо, дверь даже не шелохнулась, и тогда, собравшись с духом, он резко развернулся вокруг себя и постучал громко в другую, деревянную дверь.
Он ждал долго. Секунды тянулись медленно, как тугая резина, и Буратино готов уже был повернуться и с невыразимым облегчением идти назад, как вдруг дверь открылась совершенно бесшумно. Карабас стоял на пороге и, казалось, был удивлен.
- Буратино? - спросил он, улыбаясь ласково. - Вот уж не ожидал увидеть тебя... ты проходи, проходи, я очень рад, что ты пришел, я как раз хотел побеседовать с тобой наедине.
Буратино желание Карабаса поговорить с ним, и по внутренностям быстро расползался щупальцами холодный страх, ставший за несколько последних дней уже нормой жизни здесь.
- Садись в кресло, устраивайся поудобнее, я сейчас налью тебе чай, - Карабас говорил спокойно и мягко, абсолютно уверенный, что Буратино не ослушается его ни в чем и не посмеет выказывать недовольство. - Кстати говоря, я помню, что обещал угостить тебя тортом, да только не успел... Отрезать тебе кусочек?
Буратино кивнул, припоминая про себя недобрым словом Арлекина, который предсказал все в точности. Он забрался в старое потертое кресло с ногами, спрятав их под себя, и оглядел с интересом небольшую комнатку. Карабас как раз доставал из холодильника в углу коробочку с тортом, поставил на стол и принялся аккуратно разрезать его на кусочки. От этого зрелища Буратино передернуло. Ему совсем не понравился вид Карабаса с ножом, потому что смотрелись они в этом тандеме до жути органично. Наконец Буратино заставил себя отвести взгляд от его рук, когда тот начал раскладывать куски по тарелкам, и понял, что показалось ему неправильным в этой комнате — в ней было окно. Большое, почти во всю стену, около которой и стояло его кресло, а на улице был пасмурный темный день и накрапывал мелкий дождик...
- Можно посмотреть? - спросил он неуверенно.
- Конечно, сколько угодно, - заулыбался ему снова Карабас.
Буратино спрыгнул с кресла и встал около окна, опираясь ладонями о подоконник и прижавшись лбом к холодному стеклу. Он хотел бы сейчас пройти сквозь него, как привидение из темных и сырых каменных подвалов. На улице была весна. Под каплями дождя снег быстро стаивал, тополя стояли улиц дорог с потемневшими от воды голыми ветками, по тротуарам под разноцветными зонтами спешили люди, по дороге ехали машины, сверкая фарами в дождливом полумраке.
- Можешь открыть окно, если хочешь, - со смехом в голосе сказал Карабас. Буратино, сдерживая благодарную улыбку, повернулся к нему — тот уже сидел в другом кресле, погружая в воздушный белый крем чайную ложечку, и на мгновение он снова показался Буратино тем самым добрым и мирным старичком, которого он несколько дней назад встретил на набережной.
- Спасибо, - выдохнул он, распахивая настежь окно и жадно втягивая в себя запах улицы, дождя и мокрой земли. В голову тут же пришла мысль, что вот прямо сейчас он может перемахнуть одним прыжком через подоконник и убежать, затеряться так, что никто не найдет. Руки напряглись, готовые оттолкнуться, и Буратино приготовился было прыгнуть, но в эту секунду вспомнились слова Арлекина: «Я даже пробовал, но не получилось ничего». Это его немного охладило, а потом он понял, что это еще одна ловушка Карабаса, проверка. Карабас сам предложил открыть окно, а значит, был уверен в том, что Буратино не сможет сбежать. От горького разочарования он стиснул зубы, чтобы не застонать вслух, прикрыл глаза, успокаиваясь и возвращая себя с небес на землю.
- Надышался? - засмеялся за спиной Карабас. Буратино закрыл окно и вернулся в свое кресло.
- Спасибо, - поблагодарил он еще раз и постарался улыбнуться.
- Вежливый мальчик, - довольно улыбнулся Карабас, и Буратино живо представил, как тот приписывает к его характеристике слово «вежливый». Чтобы продать как можно быстрее и выгоднее. – Вежливый и умный. Ты мне очень нравишься, Буратино.
- Спасибо, - пробормотал он снова и опустил глаза в тарелку, потому что Карабас впился в него внимательным взглядом, от которого по спине побежали мурашки. Он не знал, как правильно реагировать на такие слова, и он не был уверен, хорошо это для него или плохо.
- Если честно, с тобой у меня было меньше всего проблем. – «я тебе их устрою, не волнуйся», -пообещал про себя Буратино, а вслух спросил:
- А как же Мальвина?
- Мальвина… - Карабас вздохнул и улыбнулся, прикрыв глаза. – Мальвина моя любимая куколка, очень добрая, нежная и ранимая. Мне будет очень ее не хватать, когда я ее продам.
- Так не продавайте! - удивился Буратино абсолютно искренне.
- Не могу, - Карабас усмехнулся грустно. – У каждого должны быть свой дом и своя семья, и очень стараюсь, чтобы устроить всех вас в самые заботливые и любящие руки.
«Ты не сказал только, каким образом эти руки будут нас любить, добродей хренов», - мрачно подумал Буратино.
- А если я не захочу? – попытался Буратино, но тщетно.
- Ты сейчас совсем еще ребенок, хоть так и не думаешь, конечно. Ты сам не понимаешь, что тебе нужно.
- Но…
- Я прожил в четыре раза больше тебя, и мне лучше знать, - в мягком до этого голосе Карабаса прорезались металлические нотки. Буратино понял, что сейчас лучше не спорить, и поспешил сменить тему:
- Зачем вы сделали нас куклами?
- Чтобы вы никогда не старели, не болели и не теряли своей молодости, - Буратино оставалось только поражаться небывалой заботливости Карабаса. – Вы все, до того как сюда попали, не имели ни нормального дома, ни семьи. В таких условиях вы бы пропали, рано или поздно… - Карабас смотрел на него участливо, и Буратино понял с ужасом, что тот не врет сейчас, а действительно верит в свое доброе дело.
- Расскажите про других, - попросил он, вполне допуская, что старик не ответит, но тот заговорил:
- Арлекина я встретил ночью в подъезде на лестничной площадке, совершенно случайно, когда тот виртуозно вскрыл замок на чьей-то квартире. Он мог убежать, когда я пригрозил ему полицией, но он испугался и пошел за мной. Может, он просто хотел убить меня без свидетелей, но вряд ли, Арлекин на самом деле очень добрый мальчик, он хотел договориться… Пьеро я нашел на улице избитым и заплаканным. Он пошел за мной сразу, стоило только позвать, и уже позже я узнал, что отец регулярно бил и насиловал его. Леонардо я чудом выкупил как живой товар, выставленный на продажу за бесценок. И сейчас, кажется, я даже понимаю, почему. Мне доставили его прямо до квартиры. Даже сказали «спасибо за покупку»… Мальвина была самой красивой девочкой на своей улице в три дома, и за это все дети ее ненавидели, а взрослые подкладывали под кого ни попадя. Каролина и Элиза всегда были вместе, как настоящие сестры. Они сами пришли ко мне. Им кто-то рассказал, что я беру себе красивых подростков. Я не знаю, от чего они убегали, они не говорят, да это и не настолько важно, жалко только будет их разлучать. Ну, вот и все, - Буратино механически кивнул. Услышанное не укладывалось в голове.
- А Николас? – вдруг вспомнил он.
- А Николас мне просто очень понравился. Когда я увидел его, то понял, что он заслуживает самого лучшего хозяина.
- Ясно, - кивнул снова Буратино, усилием возвращая себя в реальность к своему куску торта на тарелке и чаю.
- Извини, я совсем заговорился! - спохватился Карабас. – Ты ведь за чем-то пришел ко мне?
- Да, я хотел спросить… - честно говоря, Буратино уже слабо помнил, зачем он пришел. – Это насчет нашего нового выступления… мы придумали…
- Да-да, я тебя слушаю, - Карабас подался вперед.
- Мы хотели бы, чтобы вы подыграли нам немного. Вы положите в карман золотой ключик, и там я его найду.
- А что будет дальше? – Карабас, кажется, оценил предложение, и заулыбался весело.
- Дальше мы откроем им дверь и будем свободны.
- Какую дверь?
- Ммм.. – об этом они и не подумали сгоряча. Мы еще придумаем что-нибудь. Нарисуем, в крайнем случае.
- Хорошо, пусть будет так, если вы хотите, - кивнул Карабас, задумавшись о чем-то своем. – Это должно быть интересно, мне не терпится посмотреть… Ты только это хотел спросить? – вынырнул он из мыслей и снова обратил внимание на Буратино.
- Да, - кивнул тот с облегчением. Ему не терпелось отсюда уйти.
- Тогда можешь быть свободен, - Карабас указал ему глазами на дверь, и Буратино быстро встал с кресла. – Стой! – вдруг скомандовал он, и Буратино встал, как вкопанный. Не ожидая ничего хорошего.
- Что-то еще?
- Ты пришел сам или тебя Арлекин отправил?
- Арлекин, - неохотно признался Буратино.
- Не хочет, значит, видеть меня, обиделся, - тихо хмыкнул он. – Передай ему, что он все равно остается моим самым лучшим мальчиком.
- Хорошо, - кивнул спокойно, как можно спокойнее, Буратино и поспешил наконец выйти, осторожно прикрыв за собой дверь. Только потом он заржал во весь голос, забыв о том, что его могут услышать. Он просто представил себе лицо Арлекина, когда он передаст ему послание Карабаса, и пообещал себе, что сделает это как можно скорее.

@темы: Мальвина, Арлекин, R-NC-17, Пьеро, Карабас-Барабас, Текст, Слэш, Буратино